Это действительно то предположение, которое разделяют большинство исследователей вопроса. В. Смит высказал следующую мысль: «Несколько причин позволяли новоприбывшим легко стать хинду. Завоеватели должны были в основном приходить без женщин. Когда они поселялись в Индии, они женились на женщинах-индусках, которые, естественно, продолжали следовать своим прежним обычаям и учили им своих детей. Мужчины, будучи вдалеке от родины, не могли сохранять образ жизни, который был у них в Туркестане. Поэтому они с готовностью принимали порядки своих жен, детей и соседей. Для того чтобы быть хорошим индуистом, не обязательно нужно придерживаться какой-то особой веры. Все, что нужно, — это следовать хинду дхарме, т. е. их образу жизни, который может быть определен примерно так: почтение к брахманам, уважение священных коров, скрупулезное соблюдение правил приема пищи и условий бракосочетания. В течение одного-двух поколений потомки иноземцев начинали принимать хинду дхарму, и так становились индуистами. Брахманы были тогда готовы найти любому подходящее место в кастовой системе» (77, 90). В ходе этого процесса брахманы, санкционировавшие и обеспечившие общественное признание раджпутов, получают от правителей подарки: земельные угодья, дома, золото, зерно, коров и т. д. Потому что всем неустанно внушалось, что именно такие дары полагается делать брахманам, а само одаривание брахмана есть богоугодное дело, акт веры.
Считается, что восточно-иранские племена в период Кушанской империи имели эклектичный пантеон, в который входили и индийские боги. Это обстоятельство еще более облегчало их культурную ассимиляцию через индуизм, тем более что индуизм ни в какой мере не стремится противостоять тому, что человек почитает старых богов наряду с новыми. Далее мы будем рассматривать тот факт, что раджпуты сохранили обряды, которые можно считать, несмотря на всю некодифицированность индуизма, только неиндуистскими. И хотя в индуизме очень сложно вычленить «неортодоксальные» культы и верования (за отсутствием этой самой ортодоксии в индуизме), совершенно очевидно, что некоторые религиозные представления, культы и особенности обрядовой практики у раджпутов должны быть признаны неиндуистскими, следами древних религиозных верований неиндийских предков раджпутов. Английский исследователь А. Бингли характеризовал верования раджпутов XIX в. как «модификацию, возникшую в результате от соединения скифских обычаев с арийской культурой» (26, 169).
«Индуизм основан на идее всеобщей восприимчивости, поглощения. Он смог, так сказать, проглотить, переварить и усвоить хоть что-то из каждой религии. Он открыл свои двери всем пришедшим. Он приветствовал и принял всех, от высших до низших, если только они выказывали желание признать духовное превосходство брахманов и согласиться с обычаями касты. Таким образом он подал руку дружбы фетишистам-аборигенам, снизошел до почитания духов у различных диких племен, он поощрял почитание рыбы, вепря, змеи, деревьев, растений и камней; он разрешил наименее возвышенные культы дравидийских народов; и в то же время он был достаточно смел, чтобы подняться до самых заоблачных высот умозрительной философии. Он искусно присвоил буддизм, и постепенно вытеснил эту соперничавшую с ним религию тем, что привлек его сторонников в свою систему» (26, 141).
Структура этой системы выглядит неорганизованной, хотя в ней есть внутренняя логика, основанная на концептуальном единстве ее составных частей, одинаково признающих учение о дхарме, карме, варне, касте и т. д. Со временем большое количество мифов и легенд связали многочисленных и многообразных персонажей индуистского культа в единый космос.
Известная аморфность вероучения индуизма предстает таковой и для его последователей; обычно даже образованные пандиты имеют весьма смутное представление об особенностях многочисленных течений и сект индуизма — об этом образно сказал английский миссионер Э. Ш. Окли: «Индуист пребывает в одной из проток или заводей великой реки индуизма, и обычно не имеет ясного представления о ее размерах».
Блеск средневековых раджпутских княжеских дворов привлекал особенное внимание и сторонних наблюдателей, и придворных хронистов и летописателей. Наши знания о раджпутах этой эпохи во многом основаны «на документах, составленных учеными-брахманами и джайнами, для которых неортодоксальные пережитки темного прошлого или грубые ритуалы простого люда вовсе не имели значения. Они оставили нам описание картины полной ассимиляции раджпутов в лоно индуизма: каково бы ни было происхождение раджпутских правящих семей, они полностью подчинились брахманической религии…» (22, 41). В литературе поэтому очень часто встречаются выражения типа: «раджпутские княжества — цитадель индуизма» (5, 129). Брахманы — идеологи научили всех думать, что раджпуты — кшатрии, защитники брахманической религии, и было бы странным сомневаться, что раджпуты средневековья и нового времени (VIII — нач. XX вв.) не были «истинными индуистами». Но посмотрим, как обстояло дело, по свидетельствам очевидцев и по документам. При этом мы не будем углубляться в сложности религиеведения, космологию и философию индуизма, а сосредоточим свое внимание на культовой практике раджпутов.
Б. Г. Баден-Пауэлл писал: «То единство систем религии, права и философии, а также литературы, которое мы называем «хинду» (т. е. индуизм. —Е. У.), было фактически создано брахманами в среде восточной группы ариев после их расселения по всей Арьяварте… Несколько веков должны были пройти до того, как пураническая религия и право были приняты Ядавами и другими правящими племенами. Оставались ли они долгое время приверженцами ведического типа религии в своих новых землях, мы не можем узнать; но в течение веков они были небрахманическими, а джайнизм и буддизм оказались в какой-то момент доминирующими в их ранней истории, как это отражено в пещерных храмах и других памятниках» (21, 323~24). Но именно в послегуптский период, когда раджпутские династии повсюду устанавливали свою власть, брахманическая религия победила буддизм окончательно, а джайнизм сохранил свои позиции практически только в Западной Индии и имел ограниченную социальную базу. Раджпутские правители этого периода подчеркивали свою приверженность индуизму, принимали кшатрийские титулы и индуистские имена. Правители Гурджара-Пратихара, как следует из их надписей, были как шиваитами, так и вишнуитами, т. е. их индуизация шла полным ходом.
Подавляющее большинство раджпутов является индуистами с самым широким кругом почитаемых индуистских богов. Шива и весь круг шиваитского пантеона, Вишну — особенно его аватары Кришна и Рама, Брахма, Сурья и многочисленные богини-матери являются ведущими культовыми божествами у раджпутов. Каждая раджпутская кула и клан имеет свое охранительное божество, и почитание его является обязательным для всех членов клана. Изображение этого божества всегда сопровождало воинов клана в битвах и военных операциях. Это божество называлось «кул-деви» или «кул-мата». И признание этого божества в качестве главного является важнейшим символом принадлежности к клану. «До сих пор каждый раджпут носит амулет, украшенный выпуклым изображением коня и Солнца. Эта мифилогическая эмблема является для них совершенно обязательной. Она золотая у тех, кто может себе это позволить, другие удовлетворяются серебряной, но даже самый бедный раджпут делает это изображение первым подарком своему младенцу-сыну. Это их личное божество, и его они почитают ежедневно. Также в обычае носить изображение знаменитого предка — выгравированное в золоте или серебре. Его польза состоит в том, чтобы защищать от призраков и злых духов» (21, 543).
На священном озере Пушкар в Раджастхане находится единственный, как говорят в Индии, храм Брахмы (22, 38). Кроме раджпутов практически никто уже не почитает Сурью, ведическое божество Солнца. У раджпутов, по-видимому, существовал племенной культ Солнца, который, получив «ортодоксальное» ведическое название, был признан как индуистский, и они оказались почитателями Сурьи. Сурья изображается стоящим на колеснице семиглавой лошади, в короне из солнечных лучей. Он — источник жизни, тепла, внутреннего просветления. Ему посвящается самая священная мантра. Гаятри, представляющая собой гимн Ригведы, воззвание к животворной и дающей свет силе Солнца. Дваждырожденные произносят ее на рассвете и вечером.
