Когда человек близок к смерти, его кладут на землю; это очень важно. У индийцев существуют поговорки, связанные с ситуацией умирания на кровати: идея в них та же, что в нашей «воды некому подать», и звучат они приблизительно как «некому положить на землю умирать». Это тот случай, когда человек остался один из всего рода, и на нем род вымирает. С точки зрения индуизма, это ужасно — некому будет и совершать поминальные и умилостивительные обряды для всех предков и для самого несчастного.
Умершего человека готовят к кремации его родственники. Замужние женщины семьи проводят ритуальное оплакивание, подчеркнуто громко и исступленно проявляя горе семьи. Вдова умершего не участвует в ритуальном оплакивании, она не показывается вообще на людях. Если ее горе увидят посторонние — это знак, что она не может контролировать себя и свое поведение, что считается очень опасным в ее положении вдовы. Отныне она лишается всех символов статуса замужней женщины: ее стеклянные браслеты разбиваются, ожерелье с подвеской «тали», которое носила со дня свадьбы, обрывается, ювелирные украшения и обручальные кольца снимаются, синдур стирается и голова обривается, она надевает простое белое сари без украшений.
«В Раджастхане, по обычаю, пришедшие проститься с умершим люди не могут разойтись по домам, пока не проведут кремацию покойного» (78, 126). Это делается в течение нескольких часов после смерти человека. Женщины в погребальной процессии не участвуют. Раджпутов кремируют на берегу пруда, на возвышенном месте, на три-пять метров выше, чем представителей других каст (30, 102).
Погребальные носилки обычно делаются из кровати умершего. Тело обмывают и заворачивают в новую ткань: для мужчин ткань белого цвета, для замужних женщин — желтого, для вдов — красного или голубого. Тело умершей женщины украшают: надевают браслеты, глаза обводят сурьмой и т. п.; иногда надевают все украшения, которые были у женщины при жизни (78, 127–128).
Общее правило таково, что самые торжественные и пышные похороны устраиваются для мужчин; для женщин — попроще, а в случае смерти детей в похоронах участвуют только члены семьи и соседи, и все упрощено до предела. Детей младше двух лет, а также всех, кто умер от оспы, проказы или укуса змеи, хоронят в земле или опускают в реку (53, 235).
В зависимости от возраста умершего период траура и ритуальной скверны длится три-десять дней. На одиннадцатый день проводятся очистительные обряды для всех членов семьи и в самом доме, где человек умер. На двенадцатый день проводится поминальный обед с участием брахманов, родственников, друзей, всей касты в деревне, и жизнь семьи может войти в привычное русло.
«В Раджастхане ежемесячно в дату смерти брахман или брахманка такого же возраста как умерший или умершая получают угощение в доме его родственников» (78, 144). Это происходит в течение года. Первая годовщина смерти отмечается особыми обрядами. На месте кремации раджпута сыновьями или вдовами устанавливаются памятные стелы или куполообразные (зонтиковые) беседки. Место жертвоприношения сати отмечается стелой (камнем) с изображением отпечатка ее руки; оно считается обиталищем духа погибшей, причем духа недоброго. «Раджпут никогда не приходит в такие места иначе, чем для совершения положенных обрядов, например, в годовщину смерти — пожертвовать цветы или совершить обряд джаланджали этим предкам» (79, 1, 62). Обряд «джаланджали» — это возлияние воды духам предков.
На двенадцатый день после смерти мужчины — главы семьи — проводится церемония вступления в права его наследника. Она называется «повязывание тюрбана». Наследник умершего в присутствии старших членов клана и соседей под руководством брахмана совершает жертвоприношение. Затем выстиранный тюрбан умершего повязывается ему на голову — как знак перехода всех ритуальных и имущественных прав умершего главы семьи его наследнику. Этот обряд знаменовал собою общественное признание прав наследника.
Передача права наследования и раздел имущества у раджпутов часто вызывали споры. Поэтому, например, в Меваре старший сын — наследник феодального правителя — сопровождал погребальные носилки умершего отца только до ворот крепости. Далее похоронную процессию сопровождали его младшие братья, и они же вели весь ритуал, что противоречит ортодоксальным требованиям индуизма. А старший сын-наследник немедленно короновался как правитель (30, 140–141). Дело в том, что в истории раджпутов не раз бывало так, что пока старший сын-наследник занят выполнением своих религиозных обязанностей и проводит похоронные обряды для отца, младший брат спокойно возвращался во дворец, провозглашал себя главой поместья или государства, и закрывал ворота крепости. Законному наследнику не оставалось ничего, как искать себе новое место жизни. Так образовалось, например, княжество Дунгарпур — отпрыск Мевара (79, 1, 453). Кроме того, за те двенадцать дней «нечистого периода», когда он должен соблюдать траур и проводить обряды, наследник не имеет права появляться на людях и управлять государством, защищать его. Чтобы сохранить стабильность в государстве, немедленное наследование было в обычае у феодальных правителей — об этом говорят все исследователи.
Наследник раджпутского княжеского престола проводил особые обряды по поводу «вступления в должность». Во-первых, он совершал благодарственное жертвоприношение. Дж. Тод описывает, как это происходило в Джодхпуре после многочисленных трагических событий: «В 1757 г. Аджит смог овладеть престолом своего погибшего отца после многолетнего сопротивления Моголам, да и то ненадолго. Прибыв в Джодхпур, он принес в жертву по буйволу у каждых из пяти городских ворот» (79, 2, 58). Церемония инаугурации нового правителя называлась «радж-тилак». Дж. Тод лично присутствовал на таковой в княжестве Бунди и описал ее подробно в своей книге. Церемония эта проводилась в данном конкретном слунае в месяце шраван, когда и без того много праздников, что создавало особенно праздничную ситуацию в княжестве Бунди.
Мать наследника прислала Тоду приглашение сопровождать сына в праздничном шествии. Она сообщала, что обычай раджпутов предписывает родственникам и соседним правителям упрашивать находящегося в трауре правителя выйти из него по завершении двенадцати дней и расстаться с символами траура. Соответственно, нужно было приготовить разноцветные одежды и нарядный тюрбан и послать их наследнику с просьбой «отложить свой белый тюрбан» (белый цвет — траурный в Индии). Молодой наследник Бунди был всего одиннадцати лет от роду, но считался уже достаточно взрослым для того, чтобы стать раджей. В церемонии участвовали все феодальные правители Бунди — на конях, в полном вооружении, со своими боевыми дружинами. Нарядные жители столицы заполняли улицы. Церемония проходила в княжеском дворце. Сначала юный раджа прошел обряд очищения от траура с помощью брахманов. Совершались жертвоприношения. Затем наследник назначил своего семейного жреца-пурохита, отметив его лоб тилаком, на должность пурохита раджи. Теперь у этого брахмана появилось право проводить собственно церемонию вступления на престол. Начались умилостивительные обряды, многочисленные и проводившиеся с большой точностью в деталях. По завершении все встали, и юный раджа был препровожден на свой трон. Проводящий церемонию брахман принес сосуд с составом для помазания царя, приготовленным из сандаловой пасты и ароматических масел. Самому Дж. Тоду, как английскому представителю в Раджпутане, было предоставлено право нанести тилак на лоб радже, и он же опоясал его мечом. Затем преподносятся подарки, разложенные, как это принято у раджпутов, на боевых щитах, подводятся слоны и кони, тоже подаренные радже подданными. Все главы кланов княжества выполняют обряд нанесения тики на лоб государя и дарят подарки, тем самым удостоверяя, что признают нового раджу своим правителем. После окончания этой части церемонии новый раджа Бунди направился со своей свитой ко всем храмам и часовням города — совершать жертвоприношения (79, 2, 556–558).
Когда раджпутский глава клана получал от раджи поместье и становился владетельным, происходило это во время особой церемонии: раджа повязывал ему меч в знак обретения власти (30, 5).
