Акбар, по-видимому, понимал, что править успешно в стране, где подданные принадлежат к другой вере и говорят на других языках, невозможно, если с населением все время только воевать. Но тем не менее перед ним стояла задача подчинить себе большие территории — иначе его власть была призрачной. Его интересовали и Мальва в центре страны, откуда открывался путь на юг, и Гуджарат — там на западном побережье Индостана были прекрасные порты, откуда велась торговля с Персией и арабскими странами, и откуда открывался путь в Мекку; его интересовали Бенгалия и Декан. Он понимал, что для начала ему придется замирить Раджастхан с его самым воинственным населением. Более того, он рассчитал, что их военную выучку и умения можно с успехом использовать в своих целях, если не унижать этих людей и если они сами согласятся помогать. Они могли согласиться помочь только своему человеку, своему родственнику. И первое же дружественное соглашение между Акбаром и раджпутами было скреплено брачным союзом. Вытекающие из этого и других подобных браков последствия не были для раджпутов шутками. Они понимали их в традиционной для их общества системе ценностей. Так что можно только порадоваться за Акбара, которому удачно подсказали счастливую мысль таким несложным путем приобрести столь верных и столь беззаветных помощников в военных делах. Приняв Моголов «в свои», раджпуты вникали во все их проблемы и помогали успешно их решить.
Сложнее понять, почему все-таки раджпуты согласились сосуществовать с Моголами и даже состоять на службе падишахов. Сами раджпуты (подавляющее большинство) теперь не считают это нарушением каких-то своих принципов. Раджпуты храбро и долго сопротивлялись, но когда поняли, что победить новых врагов почти невозможно, т. к. у Моголов были порох и артиллерия, а у раджпутов их не было, они нашли способ достойного сосуществования с Моголами — они породнились с ними. Раджпутские княжеские дома, породнившись с падишахами, буквально притянули тех к своим сложным семейно-родственным отношениям. Вместе с тем все раджпутские кланы и кулы, которые заключили брачные союзы с Моголами, тем самым поставили себя в подчиненное положение. Это произошло уже хотя бы потому, что, по раджпутским традициям, если отец отдает дочь замуж какому-то человеку, то сам оказывается в более низком, чем жених, ритуальном и социальном положении. А раджпутская кула, которая отдает своих дочерей «Могольской куле» — должна отныне служить куле жениха. Заключив брачный союз с Моголами, раджпутские кулы и кланы могли считать могольских правителей своими предводителями, а Могольское государство воспринимать как новую надстройку над своей социально-политической системой, и стали ему служить так, как служили своим вождям. Просто в раджпутской традиционной структуре появилась новая ступень сверху. Пока Могольские правители понимали, что они приобрели служащих им не за страх, а из принципа, родственников-помощников, все было спокойно и хорошо с обеих сторон. Когда мусульманские правители унижали раджпутов, считая их своими политическими вассалами, чем оскорбляли их честь, — дела угрожающе ухудшались. Пока у раджпутов сохранялась иллюзия, что они, именно согласуясь с традиционной системой, помогают чем могут своим родственникам Моголам — они не считали это унизительным для себя. Именно поэтому раджпутские раджи и махараджи могли иметь дело только с самими Могольскими падишахами лично, и каждый раджа должен был лично принять решение — вступать в подобный союз или не вступать. Когда решение было принято, весь его клан или кула должны были подчиниться. Лишь один раджпутский княжеский дом — правители Мевара Сисодия — не приняли верховенства Моголов над собой. И тогда, и теперь это был предмет их огромной гордости, и все остальные раджпуты признают их особость. В раджпутском обществе очень сильна иерархия, как вы видите, и Сисодия Мевара теперь могут считаться самыми высоко стоящими в этой иерархии — если не во властном плане, то в ритуальном. Они самые «чистые» из раджпутов, не нарушившие никаких правил, и настолько принципиальные, что никакие ссылки на прецеденты их не могли заставить отдать своих дочерей мусульманам, а пришедших неизвестно откуда безродных завоевателей назвать своими господами. Так что великие подвиги и страдания раджпутов Мевара и правящего клана Сисодия не были бесполезными. А простые люди страдают во время любых войн, к сожалению, и в средние века об этом задумывались еще меньше, чем теперь.
Вскоре после своей первой женитьбы на раджпутке Акбар завоевал Читторгарх, а также знаменитый раджпутский форт Рантхайбхор. В этом форте правили раджпуты из клана Хара, родственного правителям Бунди. Они были вассалами Мевара, и после падения Читтора у них не оставалось законной, по мнению раджпутов, возможности не разделить судьбу своего вышестоящего клана. И последний из самых неприступных раджпутских фортов — Калинджар — в Уттар Прадеше попал в руки Акбара в 1569 г. Более мелкие раджпутские княжества тоже оказались во власти Моголов.
Считается, что Акбар уже в первые годы своего правления понял, что рассчитывать ему особенно не на кого в огромной враждебно настроенной стране, власть в которой досталась ему от деда и отца. Практически с самого начала ему приходилось подавлять восстания в разных частях страны и заговоры при, дворе. Могольскую элиту составляли тогда прибывшие из Средней Азии и Афганистана тюркские и персидские авантюристы, дальние родственники правителей и просто наемные служащие и вояки. Им всем надо было платить — должностями, землями, привилегиями; но их верность купить было невозможно. Всякий из них стремился к власти. Кроме того, не ослабевала внешняя угроза с северо-запада, от военных набегов с территории Афганистана. Акбар быстро понял, что по-настоящему он может положиться только на раджпутских военачальников. Он принимал раджпутов на государственную службу, оставляя им их княжества и право взимать налоги. В подчинившихся княжествах он не разрушал храмы и оставлял в покое население. Он требовал от раджей как от служащих, которым присваивались определенные ранги, поставлять в могольскую армию военные отряды и вооружение. Раджпутские раджи должны были присутствовать при дворе падишаха, чтобы он мог их контролировать и использовать в своих интересах при первой необходимости. В первую очередь — как квалифицированную военную силу. Могольский падишах вмешивался в дела наследования в раджпутских княжествах, и это давало в его руки мощный механизм «воспитания» верноподданичества. Мусульманские правители были в Индии и до Моголов — уже с XIII века. Но они не вступали в долговременные контакты с местным населением, ограничивались набегами, жгли и грабили, разрушали храмы и уводили пленников. Раджпуты от них много страдали и вели с ними бескомпромиссную борьбу — с тем же Ала-уд-дином Хильджи, с султанами Лоди. Они не соглашались ни на какие условия сотрудничества с делийскими султанами, а с Моголами нашли общий язык. Моголы стремились к упрочению своей власти в чужой стране. Раджпуты поступились минимумом своих прав и стали важнейшей составной частью элиты Могольского государства. Это укрепило Могольскую Империю, которая и существовала в иные времена только благодаря поддержке, раджпутов, и создало условия для того синтеза культур, которым отмечен могольский период истории Индии.
Акбар сам женился на дочерях раджпутских раджей Джодхпура, Биканера, Джайпура. Ман Сингх, блестящий военачальник своего времени, в 1576 г. после битвы при Халдигхати с махараной Мевара Пратап Сингхом, в результате которой обе стороны считали себя победителями, получил признание Акбара. В 1578 г. Акбар назначил Ман Сингха губернатором Панджаба. На границе с Афганистаном и в Панджабе Ман Сингх, Бхагван Дас и другие раджпуты клана Каччва и подчиненная им раджпутская армия находились одиннадцать лет и помогали контролировать ситуацию. Домогольские мусульманские правители Индии имели тесные связи с местными владетельными родами, их наемниками и просто военными авантюристами; много их соплеменников осело на востоке Индии, где они укрепились и не подчинялись могольским наместникам. И те, и другие тюрко-афганские военные силы действовали согласованно. Поэтому раджпутское присутствие на одном из этих опасных фронтов очень помогало Акбару укрепить свою власть.
