– Вообще-то, нет. В Money Slasher я была внештатным сотрудником без всяких льгот. – Роуз опустила голову, как бы давая понять, что говорить здесь больше не о чем.

– Но ты живешь здесь. Скажи мне, кто тебе эта женщина, что позволяет тебе жить у нее бесплатно. Чем ты ей платишь?

– Этот вопрос касается только меня и Роуз, – сказала Ронни, входя в комнату и обрывая разговор. Она не могла не заметить, как обрадовалась ее появлению блондинка, послав ей благодарный взгляд и опустив плечи.

– Что тут такого? Я задала простой вопрос. – Долорес старалась выглядеть обиженной, но это не сработало.

– И я на него ответила. – Заявила Ронни, заняв свое место. Она скрестила руки на груди, давая понять, что больше отсюда не сдвинется. Вероника не сомневалась, что если бы она не вернулась, эта пиявка вытянула бы из Роуз деньги. А позволить этому случиться Ронни не могла.

– Я думаю, что Роуз уже достаточно взрослая, чтобы говорить сама за себя, правда, милая? – Долорес не пыталась скрыть своего гнева. И она решила пойти ва-банк. – Роуз, я думаю, тебе следует переехать ко мне, пока ты не поправишься. Я всегда о тебе хорошо заботилась, когда ты была ребенком.

Вот и свершилось. Долорес поставила Роуз перед выбором: она или Ронни; женщина была просто уверена, что эта тихоня, которая во всем когда-то подчинялась ей, выберет ее.

– Я… я… – Роуз стало казаться, что стены начали надвигаться на нее. Так просто было сказать Долорес «да», но теперь у нее действительно появился выбор, возможность принять собственное решение: вернуться к прошлой жизни, отправиться туда, где все было знакомо или же сделать шаг вместе с Ронни в неизвестность. Девушка подняла голову и, посмотрев в синие глаза, увидела в них теплоту и заботу. – Я… Я хочу остаться здесь, – сказала она, обращаясь скорее к Ронни, чем к Долорес. Блондинка не могла не заметить, как после ее слов, подруга выдохнула и послала ей нежную улыбку, в то время как бывшая приемная мать опалила яростным взглядом.

– Роуз, я хочу поговорить с тобой наедине, или здесь за тебя решения принимает она? – Долорес посмотрел на Ронни.

– Роуз взрослая женщина, – ответила темноволосая красавица. – Она не подчиняется мне, и я ни в коей мере не манипулирую ей. – Гнев рос в ней с каждой секундой, ей не терпелось поскорее избавиться от этой толстой, сидящей на ее диване, коровы, вышвырнув ее из ее своего дома и, надеясь, что из жизни Роуз тоже.

– Тогда почему бы вам не позволить ей говорить за себя? – Зарычала Долорес, явно расстроенная, что ее планы рушатся на глазах. – Вы не знаете, как тяжело мне было, чтобы прокормить и сохранить крышу над ее головой, когда всем было наплевать на нее.

– Вы взяли ее из приюта только ради денег. Вот в чем причина вашего «миссионерства». – Ронни встала и начала ходить. – За то время, что вы здесь, вы хоть раз спросил ее, нуждается ли она в вашей помощи, не нужно ли ей что-нибудь? Нет, вы только поинтересовались, что случилось, а затем начали рассказывать о собственных проблемах, половина из которых была бы решена, если бы вы оторвали свою ленивую задницу и устроились бы на работу, вместо того, чтобы жить за счет других. – Ронни намеренно избегала смотреть на Роуз, уверенная, что увидит в ее глазах неодобрение. Брюнетка знала, что должна замолчать и дать подруге самой высказаться, ведь это было ее сражение, но, будь она проклята, если позволит этой Долорес вытянуть из Роуз еще хоть один цент.

– Я не собираюсь это слушать, – рассердилась полная женщина, поднимаясь на ноги. – Роуз, эта сука контролирует тебя. И ты повернешься ко мне спиной? К единственному родному человеку, что у тебя есть? – Женщина направилась к двери. – После всего, что я сделала для тебя.

Одинокая слеза скатилась по щеке Роуз.

– Подожди. – Она посмотрела на Ронни. – Пожалуйста?

– Роуз, – запротестовала темноволосая женщина.

– Пожалуйста, только несколько минут. Все будет хорошо. – Девушка внутри вся съежилась, увидев боль на лице Ронни, но она должна была это сделать.

Несмотря на то, что все внутри Ронни воспротивилось этой просьбе, через некоторое время она все же кивнула.

– Я буду внизу. – И послав убийственный взгляд на Долорес, вышла.

– Пфф, – проворчала Долорес, плюхнувшись обратно на диван. – Ну, не знаю, Роуз. Ох уж, эти богачи, думают, что все должны их слушать и подчиняться им только потому, что у них есть деньги.

– Ронни совсем не такая, – возразила девушка.

– Она и слово не дала тебе вставить. Ты взрослая женщина. Как ты поступаешь со своими деньгами не ее собачье дело. – Долорес вновь достала из своей сумки портсигар. – Она относится к тебе, как к неразумному ребенку.

– Долорес, пожалуйста, не надо. – Роуз указала на портсигар.

– Эта женщина вообще не знает, как полагается встречать гостей, – пробурчала Долорес, забрасывая портсигар обратно в сумочку. – Ты уж извини, но я не могу тут долго рассиживаться. Мне еще надо заехать к сестре за Тапервер. Надеюсь, мне хватит бензина, чтобы добраться до дома.

– Долорес, ты хоть поняла, что я теперь безработная? У меня нет денег.

– Роуз, ты живешь здесь. Только не говори мне, что эта женщина не поможет тебе, если ты ее попросишь об одолжении. Тебе не приходится голодать… или думать о бензине, бояться, что машина заглохнет посреди дороги… – Долорес для эффекта выдержала паузу. – Помнишь в метель, я повезла тебя к врачу… что там у тебя было?

– Острый фарингит, – угрюмо ответила Роуз, прекрасно зная, о чем вспомнила Долорес.

– Ах, да. Я тогда еще ездила за рецептами для тебя и Джимми и из-за этого пропустила лотерею. Помнишь?

– Помню.

– Теплый комбинезон стоит двести пятьдесят долларов, и у меня были все шансы выиграть его.

– Я знаю, – снова согласилась Роуз, все глубже и глубже погружаясь в роль, которая была ей так хорошо знакома.

– Ты знаете, как испугается маленькая Джессика, если я не вернусь домой?

Как бы Роуз ни старалась сопротивляться этому натиску, но с последним доводом ее стена рухнула. Джессике было всего девять, и она была очень привязана к матери.

– Сколько тебе нужно?

Торжествующая Долорес заняла на диване расслабленную позу.

– Тридцать долларов.

– У меня столько нет, – солгала девушка.

– А сколько у тебя есть?

Роуз быстро прикинула в уме.

– Около пятнадцати.

– Ну, если это все, что ты можешь мне дать, тогда ладно.

– Пойду, схожу за чековой книжкой. – Проигравшая в сражении Роуз склонила голову и, повернув кресло, покатила в кабинет. Она вернулась через несколько минут с чеком на коленях. Долорес уже надела пальто.

– Спасибо, Роуз. Надеюсь, ты поздравишь меня с Рождеством. – Она потянулась за чеком, но девушка отдернула руку.

– Подожди… – Блондинка собралась с мужеством и сделала глубокий вдох. – Это последний. Я… Я больше не смогу отсылать тебе деньги.

Улыбка Долорес превратилась в злой оскал.

– Отлично, не волнуйся, если я буду умирать с голоду или если со мной что-нибудь случится, в следующий раз я тебя не побеспокою. – Женщина наклонилась вперед и вырвала чек из рук Роуз. Получив то, зачем пришла, Долорес собралась уходить, но напоследок решила все-таки высказаться и сыграть на совести Роуз. Ее голос стал пронзительным и обвинительным. – Только не забудь от всей этой роскоши… – Женщина обвела комнату руками, – что это я боролась за тебя и заботилась о тебе. – Долорес открыла дверь, впуская в гостиную холодный воздух. – Надеюсь, ты скоро поправишься. И возможно, когда-нибудь ты перестанешь быть такой эгоисткой и поймешь, как тяжело и трудно мне приходилось, чтобы содержать и заботиться о тебе. – Дверь захлопнулась.

Через некоторое время Роуз услышала звук заработавшего двигателя. Правда, этому предшествовали парочка неудачных попыток и облако черного дыма из ржавой выхлопной трубы. Универсал вырулил со стоянки и направился вниз по улице.