Но вот веревка кончилась, Джеми посмотрела вниз. До земли далеко, но внизу клумба. Это должно смягчить падение.
Выбора все равно не было. Джеми разжала руки.
Глава двадцать первая
Последние несколько километров Ричард сам правил лошадьми, сменив до смерти уставшего кучера Уильяма. Еще один поворот – и карета выехала на прямую, как стрела, дорогу, ведущую к Батингхерсту. Дом стоял в низине, виднелась пока лишь верхняя его часть, и Ричард заметил вырывавшиеся из-под крыши языки пламени.
Господи, да там пожар! Джеми... Ричард хлестнул взмыленных лошадей. Хоть бы успеть...
Пожар, собственно, никто и не пытался тушить. Слуги скучились на центральной лужайке и глазели на дом. Ни Джеми, ни Грейвза нигде не было видно. Ричард горестно простонал. Дом был объят пламенем, за исключением нескольких помещений на первом этаже. Если ее там нет...
Лошади испуганно захрапели, почуяв запах гари, когда Ричард, натянув поводья, остановил их ярдах в двадцати от особняка. Спрыгнув на землю, он побежал к полураскрытой парадной двери. Воздух в холле был на удивление чист.
Мгновение он стоял в тишине, нарушаемой доносившимся издалека ревом огня, пожиравшего дом, затем откуда-то сверху послышался скрипучий голос:
– А-а-а, ты явился-таки, Хардинг. Опоздал, ах, как ты опоздал. Твоя драгоценная супруга сама устроила пожар, сама и сгорела, черт бы ее побрал. Очень рад, что ты приехал. Сам все увидишь. Мне она не досталась, но и тебе тоже. И тебе тоже!
Голос зашелся в истерическом смехе и умолк. В наступившей тишине стало слышно, как по полу волокут что-то тяжелое.
Ричард не поверил Грейвзу. Не хотел верить. Всю дорогу от Кэлдервуда в его ушах звучал голос Джеми, без устали повторявший: «Ричард, я люблю тебя». Ему казалось, что он слышит это снова. Нет, не может быть, чтобы она погибла. Если б это было так, он бы почувствовал.
Ричард выбежал наружу. Надо было найти что-нибудь, чтобы защититься от дыма и огня. Драгоценные минуты стремительно уходили, пока они искали, где взять воды. От слуг никакого толку не было, они стояли и смотрели на огонь, как завороженные.
Наконец около конюшни обнаружилась бадья с водой Замотав голову мокрой тряпкой, Ричард помчался обратно к дому. В холле по-прежнему слышалось какое-то царапанье наверху, правда, теперь уже немного в стороне. Стало трудно дышать из-за дыма, почти ничего не было видно. Ричард стал подниматься по лестнице, нащупывая ступени ногами. Он задыхался В голове продолжал звучать голос Джеми: «Ричард! Ричард! « Он найдет ее! Он должен ее спасти!
Голос как будто зазвучал громче. Или ему почудилось? Нет, она должна быть здесь. Ричард стал неуверенно продвигаться по лестничной площадке.
Первая попавшаяся ему дверь была объята пламенем. Собственно, двери уже не было. Помещение за дверным проемом походило на пылающую топку. Ричард окликнул Джеми раз, другой, чувствуя, как в душе нарастает отчаяние. Ответа не было. Он заставил себя идти дальше.
До следующей комнаты огонь еще не добрался, но она была заполнена удушающим дымом. Опустившись на четвереньки, Ричард двинулся вперед. Может быть, Джеми спряталась в углу? Он снова позвал ее. И снова никто не отозвался.
Господи, если он больше не слышит ее голос, не означает ли это, что она погибла? Подобно молнии Ричарда пронзила мысль: без Джеми жизнь его станет пустой и бессмысленной. Он должен, должен найти ее, пусть даже погибнет сам!
Он стал пробираться дальше, ничего не видя и не зная, куда направляется. Дышать становилось все труднее. Тряпка на голове почти высохла, одежда местами уже тлела.
– Ричард! – снова донеслось до него. – Ричард! Вернись! О господи, не дай ему умереть!
Нет, ему не почудилось! Это ее голос! Она внизу, у выхода! В голове все смешалось. Он спит? Или уже умер? Может, ее голос зовет его с того света? Ричард потряс головой. Это все из-за дыма, он отравился. Еще теснее прижавшись к полу, граф пополз к лестнице.
Голос послышался снова, уже отчетливее:
– Ричард! Ричард, ты где? Джеми! Это она! Она жива!
– Иду, любимая! – прохрипел Ричард еле слышно, с трудом шевеля растрескавшимися губами. Задыхаясь и кашляя, он дополз до верхней площадки лестницы. Двигаться дальше не было сил. Но остановка означала неминуемую гибель. Моля Бога о спасении, он подполз к краю и полетел кувырком по ступеням.
К подножию лестницы скатилось безжизненное тело.
– Уильям, на помощь! – пронзительно закричала Джеми. – Он здесь!
Вдвоем с кучером они поволокли Ричарда к двери. Не успели они положить его на холодную траву поодаль от горевшего дома, как огромный язык пламени прорвался сквозь крышу и перекрытия с жутким треском обрушились вниз. То, что еще оставалось от дома, превратилось в гигантский пылающий костер. Батингхерста больше не существовало.
Джеми, не замечая слез, что безостановочно текли по ее грязным щекам, пыталась привести в чувство мужа.
– Воды! Быстро, Энни! А ты, Уильям, неси какие-нибудь тряпки из кареты!
Положив его перепачканную голову себе на колени, Джеми омыла ему лицо холодной водой.
– Ричард! Ох, Ричард, я так тебя люблю. Не бросай меня, – в отчаянии твердила она, чувствуя, как в душе поднимается гнев. Нет, его не заберут у нее, она не позволит! – Я не дам тебе умереть! Не дам! – Джеми упрямо повторяла эти слова как заклинание, осторожно протирая кровоподтеки и ссадины и меняя мокрую холодную тряпку на лбу.
И вот наконец с его губ сорвался еле слышный сиплый смешок.
– Ну уж нет, чтобы со мной покончить, требуется что-нибудь посильнее дыма, – прошептал Ричард. – Тем более сейчас, когда я понял, что люблю тебя.
Неизъяснимое чувство благодарности и восторга охватило Джеми. Не в силах произнести ни слова, она упала мужу на грудь и разрыдалась.
Он погладил ее по голове.
– Тише, моя любимая. Все кончилось. Мы вместе. Больше нас никто не разлучит.
Еще не кончилось, сдерживая рыдания, подумала Джеми. Ричард измучен и беспомощен. Надо отнести его куда-то, где можно будет осмотреть его и полечить. Поплачем потом.
– Уильям! Помоги мне донести его светлость до кареты! – скомандовала она решительным тоном.
Ричард попытался встать и непременно упал бы, если б его не поддержали жена и кучер. Он тяжело обвис у них на плечах, Джеми покачнулась.
– Эй, вы там! – закричал Уильям, оборачиваясь к слугам, молча взиравшим на происходящее. – Идите сюда и помогите!
Дюжий лакей быстро подбежал и занял место Джеми.
Она бросилась к карете, но Энни уже успела все приготовить, расстелив меховые полости и соорудив изголовье из вещей, которые она вытащила из чемодана Ричарда. Занести графа в карету оказалось нелегким делом – он снова потерял сознание, – но в конце концов его все же уложили на сиденье. Джеми села напротив, прижимая к его лбу влажную тряпку.
– Куда, миледи? – спросил Уильям.
Джеми рассеянно посмотрела на кучера и только сейчас заметила, какой у него изможденный вид. Сколько часов подряд он гнал лошадей по дорогам, пока они ее искали?
– Поблизости должен быть какой-нибудь постоялый двор. Может, разыщешь? – Она ободряюще улыбнулась. – Его светлость нуждается в лечении. А тебе нужно отдохнуть.
Уильям засмущался.
– Нет, ничего, миледи, меня еще на несколько часов хватит. А вот лошади – другое дело. Если вы решите ехать дальше, их надо будет поменять.
– Главное – добраться до ближайшего постоялого двора. А где Энни? Надо ехать!
– Она поедет со мной наверху, миледи. Смидерс прекрасно устроилась. – Кучер ухмыльнулся и закрыл дверцу.
До постоялого двора они ехали минут двадцать. Джеми казалось, что дорога никогда не кончится. Ричард все не приходил в себя. Когда наконец карета завернула во двор, он пошевелился и открыл глаза.
Джеми вздохнула с облегчением.
– Слава богу, ты очнулся. Уильям привез нас в гостиницу. Мы тебя полечим. – Она убрала с его лба влажную тряпку.
