— Не волнуйтесь, — негромко окликнула она Дункана. — Вместе мы его найдем. Я чувствую, что найдем.

Они поскакали по улице бок обок.

Дункану не хотелось признаваться самому себе, что ее присутствие принесло ему облегчение и придало некоторую уверенность.

— Мы проверим один из его недавних адресов, — сказал он, стараясь придерживаться деловитого тона. — Постоялые дворы уже проверяют. Поисковую партию возглавляют ваш старший брат и его кузен.

Двадцатью минутами позже они обнаружили лавку галантерейщика неподалеку от собора Святого Павла. Но тут вышла осечка — никто не знал человека по имени Финниан Латтимор, который жил бы над этой лавкой.

Однако через десять минут они нашли еще одного галантерейщика, в двух кварталах от первого. Того, которого искали.

— Я выгнал его еще вчера, — сказал хозяин. — Он не платил.

Итак, Финн отчаянно нуждался.

— Вы не виноваты, — заверил Дункан торговца, бросив пару соверенов ему на прилавок. — Это покроет долг?

Галантерейщик проворно схватил монеты.

— О да, милорд, — радостно воскликнул он.

— Не знаете, куда он мог пойти?

— Гм. — Торговец барабанил пальцами по прилавку.

На один краткий миг Дункан встретился глазами с Маршей. Как будто и не было между ними разлада! Их связывало чувство, искреннее и сильное. Восхитительное открытие! Но сейчас не время было об этом думать.

— А! — Галантерейщик хлопнул ладонью по прилавку. — Он сказал, что переезжает к какой-то пожилой супружеской чете. Сказал, что с ними будет проще договориться, чем со мной.

Дункан невесело рассмеялся.

— Полагаю, на самом деле он выразился грубее, не так ли?

Галантерейщик посмотрел на Маршу.

— Да. Уж он разошелся, уверяю вас.

— Он сказал что-нибудь еще? — спросила Марша.

— Нет, — ответил торговец.

— Зато он сказал кое-что мне, — послышался довольно грубый женский голос из-за полок.

— Что же, любовь моя? — крикнул галантерейщик супруге.

— Сказал, что она готовит куда лучше моего! — сердито крикнула та в ответ.

— Э-э, — сказал галантерейщик, — вот грубиян! Ты готовишь лучше всех на свете. — И он схватился за шею, подмигнув Дункану.

— Я все вижу, — угрожающе сказала его жена.

Галантерейщик побагровел, как свекла.

— Вот так-то, милорд. Думаю, вам лучше уйти.

— Конечно. — Дункан взял Маршу за руку. Видит Бог, ему безумно хотелось это сделать!

Она прильнула к нему.

— Это вам помогло?

— Да. — Задержавшись на мгновение, он крепко сжал ее руку. — И ваше присутствие мне в помощь тоже.

— Благодарю, — сказала Марша, глядя на него полными участия глазами. Его сердце болезненно сжалось.

«Скоро, — подумал он. — Очень скоро я скажу ей все».

Они снова были в седлах.

— Мы отправляемся в маленький милый домик, — сказал он.

Она сама так сказала про его дом. Дункан вспомнил, как прекрасна была Марша, лежа там на сапфирово-синих простынях.

— Вот как? — удивилась она.

Он быстро взглянул на нее. Ее щеки покрылись румянцем, но она вздернула подбородок, гордо расправив плечи.

— Там и обитает наша пожилая супружеская чета, — пояснил он. — Она прекрасная повариха, и Финну легко войти в дом без всякой платы. Достаточно сочинить какую-нибудь трогательную историю, так что они не станут обращаться ко мне. Должно быть, он догадался, что я не додумаюсь искать его там. Честно говоря, я действительно об этом не подумал. Казалось, слишком уж просто.

— Надеюсь, ваша догадка верна.

Воцарилось неловкое молчание.

— Ужасно жалею о том, что произошло, — сказал он. — С того дня как я увидел вас в окне швейной мастерской, вам не было покоя — во многом из-за меня, потом из-за Финна.

Она усмехнулась.

— Это так. Но я уверена, вам, как и мне, тоже пришлось несладко. Вас вынудили стать членом семейства Брэди — притащили на аркане.

— Никто меня не заставлял, — возразил он.

Их взгляды встретились. Он видел, что она ему не верит.

— Я сам предложил помолвку. — Отпустив поводья, он пропустил повозку с цветами. — Я хочу жениться на вас.

— Вы это уже говорили. — Она поджала губы. — И мне даже неинтересно почему.

— Я назвал вам несколько причин. Но есть еще одна.

Самсон прядал ушами, как будто хотел узнать ту особую причину.

— И что же это? — с вызовом спросила она.

— Я люблю вас, — просто ответил Дункан. — Думаю, я полюбил вас давным-давно, еще до того, как понял, что такое любовь. Это было в тот день, когда мы плыли на пакетботе, а вы были полны огня и страсти. Вы были прекрасны. С того дня я не переставал думать о вас. Вы были моей «Девочкой на корабле».

Он услышал ее глубокий вздох.

— Я… Мне трудно в это поверить.

— Почему?

Она посмотрела на него.

— Не знаю. Может быть, потому, что вы не сказали мне этого тогда — в первый раз, когда я вас спросила, почему вы хотите на мне жениться.

— Жаль, что нельзя вернуть время назад. Тогда я не мог признаться в этом даже самому себе.

— Почему?

— Я размышлял над этим несколько недель. — Он глубоко вздохнул. — Теперь я понимаю. Я не верил, что достоин вас.

Она изумленно ахнула.

— Почему же это?

— Потому что вы само совершенство, — сказал он, неожиданно охрипшим голосом. — Давным-давно, когда я сказал вам, что не верю в идеальную любовь, я действительно так думал. Жизнь состояла из тяжелых ошибок, которые мне надлежало исправлять. Заканчивался один день и начинался следующий. И мне нужно было начинать все сначала. У меня не было надежды. Не было радости.

Он взглянул на нее, и она ответила взглядом, полным нежности.

— Потом я встретил вас, и моя жизнь, какой я ее знал, была потрясена до основания. И я дрогнул. Непростительным образом. Я боялся поверить, боялся снова испытать боль. — На миг его охватили горькие воспоминания. — Знаете, я уже пытался любить родителей и брата.

— Я знаю.

Они осадили лошадей, чтобы дать дорогу нескольким прохожим.

— Однако, несмотря на ошибки… — Они подождали, пока один из прохожих поднимет кепку, которую уронил как раз на середине дороги. — Я хочу открыть вам правду. Марша, я хочу, чтобы вы стали моей женой, потому что я вас люблю. Вы заставили меня поверить в идеальную любовь.

— Я рада, — сказала она тихо, когда путь был свободен.

Дункан увидел, как она украдкой отерла слезу.

— Но я вовсе не идеал, — добавила она. — Вы должны узнать обо мне кое-что.

— Что же? — спросил Дункан.

Марша взглянула на него. В ее глазах плескалась боль. Она поспешно отвела взгляд. Они были уже в Мейфэре и ехали по почти пустой улочке, застроенной особняками.

— Я была близка с вашим братом, — сказала она чуть слышно. — Один раз, в ночь моего шестнадцатого дня рождения. Вот почему он сбежал в Америку.

Дункан на минуту поймал ее взгляд.

— Я это знал, — сказал он тихо, глядя прямо перед собой. — И это ничего не меняет.

— Вы знали? — Ее голос осекся.

Он быстро взглянул на Маршу, пытавшуюся скрыть слезы.

— Понял в тот день, когда Финн вернулся из Америки, — ответил он. — Вот почему я его избил. Должен признаться, что задумал жениться на вас именно в тот вечер. Для того, чтобы восстановить честь семьи.

Она нервно рассмеялась.

— Вы очень старались исправить неправедное, не так ли?

— Да, — ответил он. — Узнав вас ближе, я понял, как глупо было думать, будто я знаю все ответы. Я полюбил вас всем сердцем. И теперь не представляю жизни без вас.

Дункан услышал, как Марша всхлипнула.

— Но я опозорена, моя репутация погибла, — прошептала она.

Он натянул поводья, останавливаясь. Ей тоже пришлось остановиться.

— Никогда больше не говорите так, — сказал он ласково, но решительно. — Вы не опозорены. Вы прекрасны, вы любимы. Что погибло — так это ваша вера в себя и в других людей, но это поправимо.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Она уже вернулась, моя вера. В эту самую минуту.