Дункан очень старался быть терпеливым, но как было бы чудесно навестить леди Маршу у нее дома! Выпить чаю с леди Брэди. Познакомить Джо с братьями Шервуд. Посмотреть лошадей в их конюшне.

Кто знает, когда это случится на самом деле?

И тут Дункана осенило.

— Давай устроим леди Марше сюрприз. Пошлем ей Майкла, и пусть ломает голову, от кого он. Она будет гадать, а мы не скажем ни слова. Пока не спросит нас прямо.

Лицо Джо просияло.

— Мне нравится. Мы напишем письмо, но не от нас, а от Майкла. Тогда ей ни за что не догадаться, от кого он!

— А жирафы умеют читать и писать?

— Майкл умеет, — сказал Джо, улыбаясь во весь рот.

Они снова пошли в парк, на ту сторону, где небо голубее и деревья зеленее, счастливые тем, что им предстоит секретная миссия.

Весь день потом Дункан ждал ответного письма, с благодарностью за Майкла, но письма так и не было. Тогда он стал ждать неожиданного визита на следующий день с утра пораньше — разумеется, она сумеет улизнуть из дому, пока высший свет еще спит. Но она не пришла.

Он твердил себе, что это и к лучшему. Она рисковала своей репутацией каждый раз, когда осмеливалась к нему приходить.

В час дня он сам отправился к ней с визитом, что она решительно запретила ему делать. Но у него свои желания, понял он. А она может просто выгнать его вон.

«Боже правый», — подумал он, входя в гостиную дома Шервудов. Там было полно народу. Явившиеся с визитом джентльмены; молодые леди — подруги леди Марши и леди Дженис; чопорные матроны и пожилые господа, как же без них. А еще престарелый баронет, и сестры Дженсен, и доктор Тримп…

Очевидно, в доме маркиза и маркизы Брэди привечали всех.

Когда леди Марша увидела его, произошла крайне любопытная штука — ее лицо просияло. Затем улыбка померкла, и она отвернулась.

Он встревожился. Уж не перегнул ли он палку, изображая безразличие к ней? Неужели она действительно приревновала его к леди Эннис на ярмарке на Ридер-стрит? Неужели поверила, что он испытывает хоть малейший романтический интерес к хозяйке Оук-Холла?

Он сумел создать такое впечатление, хотя ему и в голову не приходило, что Марша станет ревновать, пока не увидел ее реакцию на их совместное с леди Эннис присутствие на ярмарке — изрядно приправленную женской подозрительностью.

— Вы сегодня будете на музыкальном вечере у Фортнемов? — спросил он, когда, улучив свободную минуту, леди Марша взяла чашку чаю.

— Не уверена. У нас целая куча приглашений; не знаю, куда мы поедем. — Она ответила ему с любезной улыбкой, в которой было достаточно дружеского участия, но недостаточно того тепла, что согрело бы ему сердце.

Она пытается от него отделаться. И очень мило и обходительно, мог бы он сказать. Гм, наверное, она решила с ним покончить.

Сомнительно. Во-первых, леди Марша постоянна в своих чувствах, если уж они у нее возникли. Во-вторых, ее взгляд неотступно следовал за Дунканом по всей гостиной. Она наблюдала за ним, как он наблюдал за ней. Однако никаких попыток заговорить с ним не делала.

Днем прибыло письмо для Джо с благодарностью за жирафа, к которому прилагалась красивая книжка с картинками. В отдельной записке, адресованной Дункану, она писала:

«Я бы хотела, чтобы Джо приехал поиграть. Не могли бы мы встретиться завтра в полдень на улице Полумесяца? И Вы, и я в каретах без гербов? Я буду ждать! Я могла бы забрать его к себе на целый день».

Его первой реакцией была обида за Джо. Неужели мальчика считают недостойным того, чтобы он открыто мог войти в приличный дом? Обязательно нужно везти его тайком?

Но он знал — таковы принятые в обществе правила, и Марша играет по ним. Наверное, у нее нет выбора. Придется ее оправдать.

А еще он не мог не отметить, что его-то в список приглашенных не включили. Это был удар, и он не знал, как его держать. Тем не менее он принял приглашение — ради Джо и от его имени.

Вечером он увидел Маршу, когда явился на музыкальный вечер к Фортнемам. Им тут же завладели хозяин и хозяйка дома. К тому времени как Дункан освободился, Марша уже исчезла.

Может быть, она отправилась подшить подол или поправить локоны в дамской комнате?

Он ждал несколько долгих минут, отвечая на пустые вопросы двух матрон, пока не пришел к заключению: увы, она действительно покинула дом. В зале он заметил лорда Уэстдейла, который наблюдал за гостями с бокалом напитка в руке.

— Уэстдейл, — позвал он, — что случилось с вашей сестрой?

Лорд Уэстдейл улыбнулся:

— Я тоже рад вас видеть, Чедвик.

— Простите, но мне хотелось увидеться с ней…

— Правда? С Маршей или с Дженис? Дженис вон там, с вашим братом.

— Вот как?

Значит, Финн уже вернулся в Лондон.

— И этот повеса Хью Брамвелл тоже за ней увивается, — продолжал Уэстдейл. — Клянусь, мне хочется силой увести Дженис. Но она предупредила, чтобы я не вмешивался, ведь в гостиной или на балу она в безопасности. Она настаивает, что сама способна дать отпор любому наглецу.

Дункан слушал Уэстдейла вполуха. Он не мог не отметить, что Финн изменился. Выглядел взрослее, сдержаннее. Может быть, когда Марша разоблачила его ложь, гордость Финна была уязвлена? Он выслал брата из Лондона, чтобы тот «залег на дно», и у него оказалось время подумать, осознать, кто он сейчас и кем хочет быть.

Леди Дженис что-то сказала, и Финн рассмеялся. Затем оба заметили Дункана.

Дункан помахал им рукой. Финн кивнул в ответ, и в его просиявшем взгляде он прочел: «Как я рад тебя видеть!» Дункан был поражен. И тронут. Именно так ведут себя братья. Любящие братья.

В нем затеплилась надежда — с новой силой.

— На самом деле я ищу Маршу, — сказал Дункан лорду Уэстдейлу.

— Становитесь в очередь, друг мой. Куда бы она ни пошла, поклонники слетаются, как пчелы на мед.

— Я уже заметил, — сухо ответил Дункан.

— Наверное, хотят наверстать упущенное, пока ее не было с нами целых два сезона.

— Но она исчезла.

— В самом деле? Не предупредив меня? — Лорд Уэстдейл недоуменно нахмурился. — Это на нее непохоже.

— Лорд Уэстдейл? — К ним подошел лакей. — Леди Марша только что просила передать вам, что она взяла карету Шервудов и поехала домой; она просила не беспокоиться — немного устала, вот и все.

Устала? Дункан задумался. Неужели заметила его и сбежала?

Поблагодарив лакея, лорд Уэстдейл повернулся к Дункану:

— Вот вам и объяснение. Мне жаль, Чедвик. Не смотрите туда. Я вижу, что кое-кто вас заметил и направляется прямо к вам. Удачи.

И он растворился в толпе.

— Лорд Чедвик? — произнес кукольный, с придыханием, голосок.

Его сердце упало, но он обернулся к леди Эннис с улыбкой.

— Добрый вечер, миледи. Только что приехали?

— Нет. Я разговаривала с подругами. Вы меня видели?

— Боюсь, нет.

Она, без сомнения, уловила беспокойство в его голосе, когда смело положила руку на сгиб его локтя.

— Скажите, милорд, что вам нравится больше: голубое платье, что сейчас на мне, или вчерашнее розовое?

В тот вечер, куда бы он ни пошел, леди Эннис находила его безошибочно. Разумеется, в том была его вина. Очень уж хотелось сунуть нос в дела Марши, вот и пригласил виконтессу на ярмарку. А не пригласи он ее на ярмарку, не поддался бы внезапному искушению заставить Маршу ревновать, когда она появилась перед ним так внезапно. И зачем-то осыпал виконтессу вниманием, черт возьми?! Вот и расплата — пустая болтовня с цепкой дамой, которая выглядит точно большая кукла.

Ему бы сидеть в уюте и тишине библиотеки, притворяясь, что читает книгу, а на самом деле предаваясь мечтам о леди Марше Шервуд. Однако сейчас ему только и оставалось, что быть джентльменом.

— Решительно не могу выбрать, — сказал он. — Вы прекрасны и в розовом, и в голубом.

Банальный комплимент заставил леди Эннис просиять.

— Я хочу пить, — сообщила она капризным тоном. — Не пригубить ли нам шампанского?

Минула неделя — долгая, пустая и тоскливая, в течение которой Дункан был завсегдатаем всяческих светских мероприятий, и не сосчитать, сколько раз, обороняясь от натиска избыточно кокетливой леди Эннис. Где бы ни увидел он Маршу, она быстро исчезала.