Вернувшись из Берлина, Молотов представил отчет на заседании пленума партийного ЦК. В нем жестко критиковалась линия Запада, но Молотов выражал надежду на рост народной оппозиции ЕОС, особенно во Франции и Западной Германии38. Столкнувшись с категорическим неприятием Запада, СССР не собирался отказываться от своего проекта коллективной безопасности и активно снабжал материальными ресурсами китайцев, считая, что Берлинская конференция послужит стартовой площадкой для кампании в его пользу.
Советская делегация во время конференции следила за отчетами в западной прессе и комментариями по поводу своих предложений. Она отметила большой положительный интерес, выраженный в отношении концепции коллективной безопасности40, а Молотов занялся вопросом об участии США в европейской системе безопасности и о советских отношениях с НАТО. Громыко поручили выработать новый курс. После многочисленных черновиков, которые Молотов подробно отредактировал, появилось двойное предложение: Соединенные Штаты могут участвовать в организации европейской коллективной безопасности, а СССР имеет право вступить в НАТО.
26 марта Молотов послал Маленкову и Хрущеву длинную ноту с обоснованием такой концепции. Об этом документе стоит поговорить подробно, поскольку он представляет собой редкий образец текста с детальными, логическими выкладками, который Молотов приготовил для Президиума. Обычно он направлял документы, написанные для Президиума сотрудниками его министерства, без комментариев, за исключением тех случаев, когда требовалась санкция. В данном случае он явно понимал, что необходимо подкрепить смелую политическую инициативу весомыми доводами.
Для начала Молотов подчеркнул положительную реакцию, которую вызвала советская концепция европейской коллективной безопасности, особенно во Франции. Впрочем, ее противники говорили, что ее цель – отстранить Соединенные Штаты от участия в делах Европы. Молотов воспроизвел разговор между послом СССР в Париже Сергеем Виноградовым и Г. Палевски, одним из руководителей голлистского движения: «Как говорит Палевски, отношение к советскому предложению изменится, если советское правительство объявит, что Соединенные Штаты могут принять участие в системе коллективной безопасности в Европе, будучи государством, оккупирующим Германию, и помня, что оккупация Германии не будет продолжаться вечно. По утверждению Палевски, участие США в Общеевропейском соглашении о системе коллективной безопасности будет временным и ограничится периодом до заключения мирного договора с Германией».
Но, писал Молотов, нецелесообразно обозначать временный характер участия Соединенных Штатов, поскольку это помешает борьбе против ЕОС. В связи с этим, продолжал министр, против советского проекта выдвигают следующий аргумент: якобы он хочет подорвать НАТО. Поэтому СССР стоит одновременно предложить Штатам присоединиться к системе европейской коллективной безопасности и поднять вопрос о членстве СССР в НАТО. Вероятный исход такого двойного предложения Молотов оценивал так: «Скорее всего, организаторы Североатлантического блока отреагируют негативно на этот шаг советского правительства и выдвинут множество различных возражений. В таком случае правительства трех держав снова покажут себя организаторами военного блока против других государств, и это укрепит позиции социалистических сил, ведущих борьбу против формирования Европейского оборонного сообщества. Подобное отношение к инициативе советского государства может и, разумеется, будет иметь свою негативную сторону для нас в той или иной мере, поскольку оно отражается на престиже Советского Союза. Учитывая это, Министерство иностранных дел предлагает, чтобы советская нота не заявляла напрямую готовность СССР вступить в Североатлантический блок, а ограничилась объявлением о готовности рассмотреть совместно с заинтересованными сторонами вопрос об участии СССР в Североатлантическом блоке.
Разумеется, если заявление советского правительства встретит положительное отношение со стороны трех западных держав, это будет означать большой успех Советского Союза, поскольку СССР, присоединяющийся к Североатлантическому пакту на определенных условиях, кардинально изменит характер этого пакта. Вступление СССР в Североатлантический пакт одновременно с заключением Общеевропейского соглашения о системе коллективной безопасности в Европе подорвет планы по созданию Европейского оборонного сообщества и перевооружению Западной Германии.
Министерство иностранных дел считает, что постановка вопроса о вступлении СССР в НАТО уже сейчас требует изучения возможных последствий. Учитывая, что Североатлантический пакт направлен против демократического движения в капиталистических странах, в случае если вопрос о присоединении к нему СССР станет практическим, необходимо, чтобы все участники соглашения дали обещание (в виде совместной декларации, например) о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и о уважении принципов независимости и суверенитета страны»41.
По этим замечаниям видно, что Молотов не ждал, что советское предложение будет иметь успех. Он просто не исключал такой возможности. И тогда, при правильных условиях, СССР будет готов вступить в НАТО.
Эти внутренние сомнения и переход к более гибкой позиции в отношении Соединенных Штатов и НАТО были публично озвучены в марте 1954 г. во время избирательной кампании в Верховный Совет. В предвыборных речах и Маленков, и Молотов подчеркнули значение борьбы за коллективную безопасность Европы. Особенно прямые заявления сделал Маленков.
Советское правительство стоит за дальнейшее ослабление международной напряженности, за прочный и длительный мир, решительно выступает против политики «холодной войны», ибо эта политика есть политика подготовки новой мировой бойни, которая при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации… Главным препятствием на пути к дальнейшему ослаблению международной напряженности является то, что западные державы подходят к решению важных международных вопросов как замкнутая военная группировка, которая превыше всего ставит агрессивные военно-стратегические соображения. Только этим можно объяснить отношение, проявленное западными державами к предложению о заключении Общеевропейского договора о коллективной безопасности в Европе… Можно не сомневаться, что при наличии действительного стремления к обеспечению безопасности в Европе представилось бы возможным преодолеть препятствия к заключению Общеевропейского договора о коллективной безопасности в Европе.
В своем выступлении Молотов критиковал советский торговый проект за то, что он исключал США из предложенной организации коллективной безопасности, указывая, что «во время Берлинского совещания никто не отрицал возможность рассмотрения необходимых поправок к предложенному проекту».
Несколько по-иному звучала предвыборная речь Хрущева. Он отметил, что на Берлинской конференции «Советский Союз выдвинул конкретные предложения по разрядке напряженности в международных отношениях». Какие именно предложения – Хрущев не уточнил. Говоря о внешней политике, он в первую очередь напирал на растущее значение стран социалистического лагеря и в заключение делал вывод: «Словно могучий великан, Советский Союз в дружеском сотрудничестве со странами народной демократии уверенно идет к своей главной цели, одерживая победу за победой. Нет в мире такой силы, что могла бы помешать нашему триумфальному шествию к коммунизму»42.
Желание Москвы продолжать переговоры с Западом, как о том заявили в своих речах Молотов и Маленков, было озвучено в советской прессе. В статье в «Новом времени» писали: «Вывод о том, что общеевропейская система безопасности «несовместима» с Атлантическим альянсом, представляет собой исключительно продукт западной пропаганды»43.
В конце мая советское правительство выпустило новую политическую ноту о коллективной безопасности в Европе. Там объявлялось о двух поправках к проекту договора, который был представлен на Берлинской конференции. Во-первых, Соединенные Штаты не отстранялись от официального участия в системе европейской коллективной безопасности. Во-вторых, в случае если НАТО откажется от своего агрессивного характера, СССР готов рассмотреть возможность вступления в эту организацию. При таких обстоятельствах, заключала нота, НАТО «перестало бы быть замкнутой военной группировкой государств, было бы открыто для присоединения других европейских стран, что наряду с созданием эффективной системы коллективной безопасности в Европе имело бы важнейшее значение для укрепления всеобщего мира». Неудивительно, что 7 мая западные страны отказали советской ноте на том основании, что участие СССР в НАТО несовместимо с демократическими целями Альянса44.