Ночь мы провели кое-как. <…> Рано утром все поднялись, и начали разговоры о том, как и кому выносить гроб… Всякий добивался чести пройти хоть одну очередь с гробом Владимира Ильича.
В начале десятого часа Шествие тронулось. Вышло так, что я большую часть дороги шел с крестьянами и крестьянками соседних сел. <…> Ясно, что приходили, привлеченные великим словом Ленин, и совсем темные люди. На этот раз 4 персты сделаны были великолепно, и мы скоро пришли на вокзал. <…>
От Павелецкого вокзала до Дома Союзов приблизительно 6 верст. Я удивлялся Надежде Константиновне, которая оба больших куска — от Горок до железной дороги и от вокзала до центра города прошла пешком. По бокам с ней шли Мария Ильинична и Анна Ильинична.
Как в Горках, так и во время пути даже с аэропланов производили кинематографические и фотографические съемки. Они были произведены немедленно по установлении] роба посреди пылающей покрытыми флером люстрами залы. Опять установлен почетный караул, и потянулось нескончаемое, все более густое шествие, можно сказать, целого народа. <…>
Раздел III
Такой вождь, как Ленин, не может не быть просвещенцем. Он был учителем народных масс в мировом масштабе, был в то же время и нашим общим учителем. Нет такого коммуниста, от мала до велика, который с гордостью не назвал бы себя его учеником. И кроме коммунистов сотни тысяч и миллионы причисляют себя к ним же. Дело Ленина было делом просвещения в самой огромной мере, за просвещением следовала, из него вытекала практика.
Наше просвещение, во всех своих областях, есть часть ленинской работы, ленинскими принципами должно быть оно проникнуто. Ленин не забывал повторять о важности задач просвещения, сознавая, что ни меч, ни машина не могут сами по себе обеспечить строительство социализма, что для этого необходим огромный культурный подъем масс. Поэтому и мы, просвещенцы, считаем его своим патриотом. И мы говорим, что он является первым и самым великим в нашем отряде строителей социализма.
(Из статьи: «Просвещение масс — завет Ленина») [1927]
Ленин и вопросы просвещения*
«Культура народных масс и Октябрьская революция — явления, связанные друг с другом теснейшим образом. Для выяснения их лучше всего исходить из двух положений Ленина.
Во-первых, Ленин твердо заявил, что мирный культурный, происходящий в длительных формах, подъем в настоящее время является самой главной задачей, стоящей перед советским правительством и обществом. Развивая эти мысли, Ленин упоминает, что либералы любили утверждать, будто бы только предварительное культурное развитие народа дает ему право взять в свои руки власть. Этим либеральным россказням Ленин противопоставляет идею, что никогда народные массы не получили бы действительно правдивого, действительно широкого образования, если бы они не взяли власть в свои руки.
Второе положение Ленина, касающееся революции и культуры, не менее знаменательно. Он говорит: никакое меньшинство, никакая партия не могут построить коммунизма. Он будет создан лишь десятками миллионов рук, после того, как они начнут все делать сами. Таким образом, условием планомерного строительства социализма в нашей стране является именно это «умение» «десятков миллионов рук». Народное образование является той силой, которая может позволить нам индустриализировать нашу страну. Оно является главным путем к превращению нашей страны не только юридически, но и фактически в подлинную демократию, — демократию, которая является преддверием к коммунизму».
(«Октябрьская революция и народное образование»)
Просвещению Владимир Ильич придавал совершенно исключительное значение.
Но для того, чтобы русский пролетариат мог выполнить эту огромную роль, ему нужно осознать свои интересы, ему нужно понять связавшие его отношения с царизмом, с капитализмом, мелкой буржуазией и крестьянством. Подходя к революционным задачам в России, Ленин, с одной стороны, как объективный экономист, констатировал с точностью, что Россия превращается в капиталистическую страну, что в ней неуклонно растет пролетариат, что ему суждено сыграть роль застрельщика в Великой российской революции, великим носителем которой рядом с ним будет российское крестьянство. Вместе с тем он сознавал, что при этих крайне благоприятных обстоятельствах, когда нарождающаяся революция может возникнуть и пройти под руководством пролетарского класса, Россия "отличается чрезвычайно тяжелым, невыгодным свойством — именно крайним невежеством. Из этого нетрудно было сделать вывод, что специальные условия создают стихийно в России предпосылку великой, может быть, никогда еще небывалой революции. В России есть 8-10 миллионов пролетариата, большая часть которого сконцентрирована в крупных производственных предприятиях, который один может выдвинуть авангард революции — активную революционную партию — и, с другой стороны, найти опору в многомиллионном крестьянстве, разрешить задачу политического освобождения, завершить революцию и возможно больше продвинуться к социализму.
Для выполнения чисто политических задач, для того чтобы создать гегемонию в революции, чтобы суметь низвергнуть самодержавие и заместить его правительством действительно революционным, — для всего этого необходима огромная степень просвещения пролетариата. Владимир Ильич это прекрасно понимал, и вся жизнь его есть неуклонная работа в этом направлении.
И задачу партийного строительства Владимир Ильич понимал как задачу просветительную. <…>
Вся первая часть истории нашей партии есть работа по организации просветительного политико-социалистического аппарата. Партия занималась главным образом агитацией, просвещением рабочих масс. Когда наступила пора революции, многим из учителей революции пришлось заменить оружие пропаганды оружием огнестрельным для боя с врагами и превратиться в командиров. Это не значит, что учительская роль отошла на задний план. Для того, чтобы доказать правильность взятого (коммунистической партией. — Ред.) метода, ей неуклонно пришлось продолжать политпросветительную работу в пролетариате. Это важно было потому, что ей надо было закрепить смычку между пролетариатом и крестьянством, надо было просветить деревню. Задача столь огромная, что Владимир Ильич ее подчеркивал.
Мы сейчас победили, государство окрепло, иностранные державы вынуждены нас признать. Значит ли это, что просветительная работа должна стираться и сколько-нибудь отступить на задний план? Владимир Ильич отвечал: конечно, никогда, потому что здесь сейчас выступает «третий фронт». Если первый фронт сводился к тому, чтобы создать партию, создать власть, организовать армию, построить государство, закрепить коммунистические идеи в рабочих массах, перекинуть мосты в крестьянскую массу, т. е. к вопросам укрепления нашей мощи, то можно сказать, что на три четверти эти задачи были просвещенскими в широком смысле слова, задачами распространения определенных истин…
Выступает на первый план хозяйственный фронт…. Можно сказать, что для разрешения хозяйственных задач просвещение является второстепенным? Этого сказать нельзя. Владимир Ильич много раз указывал на сущность коммунистических задач, указывал на то, что наибольшей задачей является поднятие крестьянского хозяйства.
Перейдем в область промышленности. Нам надо постараться, чтобы рабочий наш был технически более образован. Без этого наша промышленность при конкуренции с европейской будет падать. Это относится не только к рабочему, но и к технику и к инженеру. Нужны поколения новых инженеров, нам нужно создать высокую гигиену труда, мы должны сократить его время, мы должны научить рабочего пользоваться своими инструментами, нервами и мускулами так, чтобы сам он не уставал, а вырабатывал как можно больше. Это ставит перед нашей промышленностью новые, огромной важности технические проблемы. Кто же нам даст это? Это должен дать Наркомпрос и другие органы просвещения. <…>
