Царь вынужден был согласиться и на это, и вице-канцлер Шафиров очутился в Царьграде пленником и заложником.

Но он не сидел там сложа руки: быстро нашел возможность установить связь с частью агентуры Толстого, завязал новые связи, привлек новых агентов и деятельно боролся за проведение линии своего царя.

По мирному договору Петр обязался разрушить все укрепления на Азовском море и срыть построенные крепости. Турки грозили новой войной, если Петр не выполнит этот пункт. Вторым спорным пунктом было наличие русских войск в Польше. Карл XII, имея солидную агентуру во дворце султана, старался втянуть турок в новый конфликт с Россией. Ему помогал в этом французский посол.

Шафиров принял контрмеры: он дал указания муфтию, чтобы тот противился возобновлению войны, за что получил 30 000 левков. Муфтий собрал улемов, дал им указания выступить против войны и тем обеспечил себе поддержку законников. После этого, не боясь, он способствовал тому, чтобы шведам было отказано в их просьбе дать благословение султану на возобновление войны.

Надо отметить, что при этом муфтием вовсе не руководили только корыстные мотивы. Шведы ему тоже обещали вознаграждение не меньшее того, что ему дал Шафиров. Следовательно, позиция муфтия в этом вопросе объясняется какими-то другими, вероятно идейными, соображениями и блестящей работой Шафирова.

Видя, что заодно с Карлом действует и французский посол в Царьграде, подговаривающий султана возобновить войну, Шафиров мобилизовал и другую агентуру. Он прибег к помощи английского и голландского послов. Те из кожи лезли вон, стараясь повлиять на султана. Противодействовать этому было нелегкой задачей, учитывая, что сам Шафиров, будучи на положении пленника, не мог свободно передвигаться и личным присутствием повлиять на турецких чиновников. Вот как Шафиров описывает ситуацию:

«Если бы не английский и голландский послы, то нам нельзя было бы иметь ни с кем корреспонденции и к вашему величеству писать, потому что никого ни к нам, ни от нас не пускали и, конечно, тогда война была начата и нас посадили бы по последней мере в жесткую тюрьму. Английский посол, человек искусный и умный, день и ночь трудился и письмами, и словами склонял турок к coxpaнению мира, резко говорил им, за что они на него сердились и лаяли: и природному вашего величества рабу больше нельзя было делать; при окончании дела своею рукою писал трактат на итальянском языке начерно и вымышлял всяким образом, как бы его сложить в такой силе, чтобы не был противен интересам вашего величества. Голландский посол ездил несколько раз инкогнито к визирю, уговаривал его наедине и склонял к нашей пользе, потому что сам умеет говорить по-турецки. И хотя мы им учинили обещанное награждение, однако можно было бы прислать и кавалерии с нарочитыми алмазами, также по доброму меху соболю, если кавалерии не изволите прислать, то, по крайней мере, хотя по персоне своей с алмазами доброй цены».^{15}

Общими усилиями Шафирова и союзных послов султана и великого визиря удалось склонить к миру, и 5 апреля мирный договор был подписан.

Расходы на бакшиш, т.е. взятки, подкупы и подарки, достигли суммы в 84 900 червонных венецианских и 22 000 рублей. Из них муфтий получил 10 000 червонных, визирь — 30 000, английский посол — 6000, голландский посол — 4000, и многим еще были розданы подарки.

Однако и после заключения мира Шафирову предстояла огромная работа. Интриги шведов и французов не прекращались. Карл XII не переставал воздействовать на султана и его окружение, уговаривая его потребовать от царя немедленного выполнения статей мирного договора. А выполнение этих статей было крайне нежелательно Петру. Так, например, он обязался вывести свои войска из Польши, но он никогда этот пункт не выполнил, ибо продолжавшаяся Северная война, закончившаяся лишь в 1721 году, заставила его держать армию в этих землях. Эта армия вынуждена была проходить через Польшу. Во-вторых, обстановка в Польше, где, с одной стороны, шла борьба между шляхтой и саксонцем — королем Августом, а с другой стороны, выступали против Полыни сторонники Лещинского, вынуждала Петра держать армию в состоянии готовности вмешаться в спор. Поэтому Шафиров должен был принять контрразведывательные меры, чтобы быть в курсе работы шведов и французов и помешать их планам. Наряду с обычными дипломатическими методами — личным воздействием на великого визиря — применял и чисто разведывательные приемы.

Он завербовал агентов в окружении султана: Бастанжи-пашу, который передавал султану все предложения шведского и французского послов, ибо они не доверяли великому визирю после заключения им мира с русскими; переводчика шведской миссии, снабжавшего Шафирова документальной информацией (например, материалами переписки султана с Карлом XII).

Наряду с этим приняты были меры для оказания влияния на султана через его мать. Для этой цели пользовались услугами Кегая старой султанши, привлеченного еще раньше к сотрудничеству Толстым.

Кегай помог уговорить султаншу не принимать подарки от шведов, так как русские гарантируют ей более ценные, если она сможет убедить султана не помогать шведам. Султанша выполнила это указание и получила алмазное перо на шайку, кушак с алмазами и яхонтами ценою в 6000 левков. Сведения эти были проверены через вышеуказанного шведского переводчика и получили подтверждение.

Таким образом, Шафирову и Толстому удалось завербовать муфтия, визиря, старую султаншу и ряд более мелких чиновников. Это и дало возможность выполнять указания Петра. Надо сказать, что эта агентура хорошо выполняла разведывательные задания. Правда, они при этом преследовали и свои интересы, как личные, корыстные, так и групповые. Но для нас важно установить, что русские дипломаты-разведчики нашли пути к реализации планов и заданий правительства России и провели это разумными, умелыми разведывательными действиями.

Отношения между Россией и Польшей ко времени начала дипломатической деятельности Петра I были относительно нормальными.

Государственное устройство Польши было тогда своеобразным. По конституции Речь Посполитая являлась шляхетской республикой с избираемым королем. Это обстоятельство (отсутствие наследственной монархии) приводило к тому, что смерть короля сопровождалась всегда периодами междувластия («межкоролевья») и смутой. Между соседями Польши велась борьба за польский престол. Все государства стремились к тому, чтобы посадить на польский престол свою креатуру и этим обеспечить проведение своей политики.

Шляхтичи выбирали короля на заседании сейма. Борьба за голоса сопровождалась кровопролитными беспорядками и массовой коррупцией выборщиков.

Вторая особенность польской конституции заключалась в том, что наряду с королем существовал парламент-сейм, где все решения принимались единогласно; каждый депутат (посол) пользовался правом накладывать вето. Это право (Liberum Veto) давало возможность срывать любое предложение или голосование выкриком «Не позволям!». Подобной процедурой широко пользовались не только польские политические партии, но и иностранные государства: подкупить одного или нескольких депутатов было делом нетрудным.

Однако ко времени начала царствования Петра I Польша была еще соседом, с которым нельзя было не считаться. Польский король Ян Собеский только что одержал ряд побед (1674 — 1675 гг.) над турками, пользовался влиянием на Украине и не особенно считался с дипломатическими представлениями России, где обстановка тоже была достаточно неблагоприятной: Россия управлялась двумя царями — мальчиками Петром и Иваном, бунты стрельцов, заговоры царевны Софии, недовольство бояр, раскольничество — все это не могло способствовать усилению авторитета и влияния России в Европе. В отличие от западноевропейских государств Россия не имела еще своих постоянных послов, аккредитованных при иностранных дворах.