«Ныне в том наигоршая моя печаль, что уже я при сем Дворе, как видится, действовать по-прежнему не могу, понеже имеют ко мне турки великое подозрение и хотя меня освободили из тюрьмы, обаче вельми презирают…»

Но активный Толстой тем не менее тотчас же после освобождения связался с агентурой и начал освещать в своих донесениях двор султана, дипломатический корпус и правительство.

Возвратимся, однако, к событиям, развернувшимся в октябре 1710 года. Итак, турки разорвали договор с Россией и начали готовиться к войне. Петр сам не прочь был разрешить мечом вопрос о юго-западных границах России. Западнее Украины лежали польские земли и Дунайские княжества, населенные православными христианами (Молдавия, Валахия, Сербия, Черногория). Религиозные связи между русскими и западными славянами делали возможным политическое сотрудничество России с оппозиционными подданными Турции — христианами. Султан и его сателлит — крымский хан всегда смотрели подозрительно на возню господарей Дунайских княжеств с русскими властями и, играя на династических противоречиях и алчных аппетитах князьков, старались поссорить их между собой, чтобы тем самым внести разлад в лагерь славян.

Петр I ловко использовал эту ситуацию для разведывательных целей. Он знал, что «много веры нельзя давать князьям», посаженным на престолы султаном. Поэтому, не придавая большого значения их военной силе, Петр пользовался их связями в Царьграде для разведывательных целей.

В военной обстановке 1710 года русские вербуют ставленника крымского хана — молдавского господаря Кантемира, который сообщал Петру решения Дивана. С разрешения Петра он выполнял роль агента-двойника, дезинформируя турок. Через Кантемира была установлена связь с арестованным Толстым. Кантемир имел в Стамбуле своего посла, которому турки разрешили свидания с Толстым, а последний, воспользовавшись этим, наладил переписку с Россией.

В 1711 году Кантемир заключил с Петром настоящий договор о сотрудничестве разведок.

С согласия турецких властей был послан и в Россию посол Кантемира Стефан Лука. Порте было сказано, что Лука едет туда с разведывательным заданием для турок. В самом же деле Лука подписал с Петром секретный договор, по которому царь взял под защиту молдавского господаря — Кантемира, перешедшего в русское подданство, присягнув на верность Петру. Договор этот держался в тайне и не обнародовался до вступления русских войск в Молдавию.

Господарь же «…обязался показать царскому величеству всевозможную верную службу в корреспонденции и в прочем, как может тайно…». Тут прямо черным по белому написано, что Кантемир обязался наладить агентурную работу и помочь русской разведке.

И тем не менее, невзирая на все принятые Петром меры, разведка в данном походе сработала очень неэффективно. Надо признать, что Дунайские княжества не оправдали надежд Петра. О военном значении их он был информирован. Резидент-разведчик Милорадович, сербский полковник, которому разведкой было поручено организовать восстание черногорцев, писал Петру: «Все эти воины добрые, только убогие: пушек и прочих военных припасов не имеют». Но тем не менее они все призывали русские войска скорее вступать в их земли, обещая, что они тотчас же поднимут восстание против Турции, чтобы помешать турецкой армии занять эти территории. Петр считал, что при такой ситуации турецкая армия разбежится.

Поэтому он торопил фельдмаршала Шереметева скорее перейти Дунай, захватить мосты и помешать распространению турок. Но Шереметев не выполнил указаний Петра, и стратегический план государя рухнул. Петр рассчитывал, что русские войска 20 мая будут на Дунае; между тем они появились у Ясс 30 мая, а турки успели уже к этому времени перейти Дунай. На военном совете решено было наступать, русские войска перешли Прут, но оказались перед лицом превосходящего неприятеля, захватившего все запасы продовольствия, в то время как русская армия без необходимого снабжения обречена была на голод. Численность войск была такова: у русских — 38 246 человек, у турок — 189 666 человек, в том числе 70 000 татар. 7 июня натолкнулись на основные силы противника. Русские решили отступить. 9 июля 1711 года у Нового Станелища произошла жестокая битва. Русские дрались, как львы, и турки, несмотря на огромное превосходство, понесли серьезные потери. Янычары, потеряв 7000 человек, начали бунтовать. Петр, воспользовавшись этим, отправил великому визирю предложение о перемирии. Великий визирь тоже не был осведомлен о численности русских и под давлением янычар согласился.

В тот же день для переговоров в турецкий лагерь была послана делегация во главе с вице-канцлером Шафировым.

Положение русских было настолько безнадежно, что никто не считал возможным вырваться из кольца турецких войск. Сам Петр, равно как и главнокомандующий Шереметев, не верил, что визирь согласится заключить мир. Настолько очевидна была полная победа турок.

Русскому царю грозил позорный плен. В этой связи представляет значительный интерес нижеследующий документ, показывающий, как Петр относился к своим обязанностям вождя русского народа. Вот что он писал 10 июля:

«Господа Сенат. Извещаю вам, что я со всем своим войском без вины или погрешности нашей, но единственно только по полученным ложным известиям в семь крат сильнейшею турецкою силою так отгружен, что все пути к получению провианта пересечены и что я, без особливых Божия помощи, ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны меня почитать своим царем и государем, и ничего не исполнять, что мною, хотя бы то по собственному повелению от нас, было требуемо, покаместъ я сам не явлюся между вами в лице моем; но если я погибну и вы верныя известия получите о моей смерти, то выберите между собой достойнешаго мне в наследники».

Раньше всего позволим себе указать на то, что Петр признает в этом документе, что российская армия оказалась в серьезнейшем затруднении из-за отсутствия хорошо организованной разведки. Петр не знал численности турецкой армии, недооценивал ее мобильности и поэтому оказался в котле.

Он был введен в заблуждение союзниками — западнославянскими княжествами, которые к тому же не обеспечили его провиантом.

Но что особенно важно — это отношение Петра к возможному пленению его. Он знает, что любая разведка, и в том числе турецкая, постарается использовать пленение государя для оказания давления на него, на его народ, чтобы принудить его к максимальным уступкам, к капитуляции. Петр заранее отказывается от прерогатив власти на время плена, он заранее освобождает русский народ и русское правительство от необходимости считаться с влиянием враждебных сил. Это благородный жест, на который способны только люди большого ума и сильного характера. Величие Петра сказывается в этом поступке в трагический для России момент, как оно проявлялось у него и в моменты великих побед.

Русская делегация отправилась в турецкий лагерь с полномочиями уступить туркам по всем пунктам, лишь бы только султан «за шведа не зело старался». Петр знал, что иногда дипломатический акт является формальным изложением результатов, достигнутых недипломатическими путями. Петр любил разведку и широко ею пользовался. Он дает Шафирову задание широко использовать разведывательные средства. Великому визирю ассигнована была взятка в 150 000 рублей, Кегае-аге — 60 000, Чауш-баше — 10 000, янычарскому are — 10 000 и т.д.

Шафиров не преминул воспользоваться советом Петра, договорился с турецкими чиновниками о размерах взяток, и через пять дней деньги были доставлены ему в лагерь. Но не всем удалось воспользоваться ими. Визирь, однако, испугался крымского хана и не взял денег. Крымский хан ничего не получил. Он являлся наиболее рьяным врагом Петра, ибо уже в первые годы своего царствования царь отказался от ежегодных «дач» крымскому хану (т.е. от дани).

12 июля мир был заключен, но до исполнения русскими всех пунктов договора турки оставили у себя в качестве заложников Шафирова и сына фельдмаршала Шереметева.