Равным образом этими сведениями Петербург разоблачал двурушника Якуб как агента французов. Панин надеялся, что эти документы могут послужить основанием и для изгнания французского разведчика Тота из Крыма, а также наказания двойника-предателя Якуб.

Панин идет так далеко, что предлагает даже план вмешательства во всю эту историю агентурно-оперативными средствами. Так как сотрудничество Тота с крымским ханом может быть без труда вскрыто путем захвата его переписки, он просит Обрескова предложить туркам сделать внезапный обыск у француза и изъять все его документы[9]. Панин надеялся, что турки согласятся на эту комбинацию. Не теряла надежды и Екатерина: по ее указанию Панин в середине августа вновь пишет Обрескову:

«Для придания в нужном случае словам вашим у турецкого министерства большей силы лестным блеском золота, изволила ея императорское величество повелеть отправить к вашему превосходительству семьдесят тысяч рублев, на которые здесь вексели следуют. Употребление сих проповедников поручает вам ея величество с полною достоверностию на вашу верность и усердие».

Россия стремилась предотвратить войну и готова была на уступки. Но войны хотели Турция и стоявшие за ее спиной европейские державы — Франция и Австрия.

25 сентября 1768 года под угрозой физического насилия турки предложили Обрескову подписать ультимативные требования. Больной, измученный работой и интригами, Обресков с достоинством отверг этот варварский способ ведения переговоров и пошел в темницу, еще раз продемонстрировав перед всем миром стойкость и мужество представителя Российского государства. Началась война.

Первая Русско-турецкая война при Екатерине II началась для России как чисто оборонительная. Русское правительство сделало все, чтобы избежать вооруженного конфликта с Турцией, ибо это мешало разрешению основных проблем в Польше и грозило России большими осложнениями в отношениях с ее юго-западным соседом — Австрией. Другими словами, эта война была навязана России против воли ее правителей.

Тем не менее уже с первых дней войны правительство и Екатерина II решили вести ее до победного завершения и использовать ее итоги для обеспечения дальнейших интересов правящих классов России. Эта целеустановка определила и содержание плана войны. Не останавливаясь на военных действиях, ограничимся рассмотрением военно-политической ситуации только для понимания целей и задач, которые ставились правительством России перед разведкой на период войны.

Русское правительство видело, что Турция уже перестала быть той военной силой в Передней Азии, которая могла бы успешно противостоять реформированной молодой русской армии. Помимо того что политическая обстановка внутри самой Турции была нестабильной (коррупция, групповая борьба правящих клик), слабость Турции заключалась еще в том, что в империи начали резко сказываться центробежные силы. В Египте были недовольные лидеры, стремившиеся к отделению; европейские владения Турции, населенные христианами, были очагами непрекращающихся волнений, восстаний, религиозных бунтов. Даже в Крыму имели место династические споры между Гиреями, и среди крымских ханов идея отхода от Турции не была новой.

Ко всему этому надо добавить, что повод, избранный Турцией для войны, — защита интересов польской шляхты, — был совершенно непопулярен. Для фанатичных мусульман поляк и русский были в одинаковой мере «неверными», и меньше всего пристойно было правоверным сынам ислама проливать свою кровь за каких-то христиан. Русское правительство учло все эти обстоятельства и поставило себе целью превратить навязанную России войну в войну наступательную, дабы решить таким путем ряд своих политических проблем.

В совете, состоявшемся 6 ноября 1768 года, были приняты решения, определившие цели войны с российской стороны так:

а) добиться свободного плавания для русского флота по Черному морю;

б) исправить границы со стороны Польши так, чтобы они гарантировали безопасность.

Эта программа представляла собой, собственно, преемственное развитие планов Петра Великого в бассейне Черного моря. Добиться этих целей можно было только путем такого ослабления военно-политической мощи Оттоманской Порты, которое вынудило бы ее принять мир на условиях, продиктованных Россией. Было очевидно, что такого ослабления можно добиться путем не только чисто военного поражения противника, но главным образом путем политического ослабления его как в международном плане, так и расшатыванием внутренних связей империи, т.е. путем се разложения.

Практически это означало, что наряду с организацией победоносной войны встала задача разрушить согласие между Турцией, Австрией и Францией, с одной стороны, и внести элементы внутренних раздоров, борьбы политических сил — с другой, но уже в самой империи. Как решать? Стало очевидным, что только тонкими дипломатическими и разведывательно-дипломатическими мероприятиями и средствами.

Первую задачу — внести разлад в австро-турецкий лагерь — русская дипломатия, не чураясь, естественно, средств разведки, выполнила полностью. Основой для этого стал первый раздел Польши. Сочетание умелой дипломатии и твердой, уверенной политики по отношению к Пруссии и Австрии привело к тому, что Австрия оставила Турцию на произвол судьбы, примкнула к русско-прусскому блоку и, связав себя территориальными приобретениями в Польше, устремила свои хищнические взоры на своего бывшего друга и соседа — турецкого султана. «Под общий политический шумок» Австрия отхватила солидный кусок турецкой территории в Молдавии и Валахии.

Вторая часть задачи — работа но разложению — будоражению настроений в самой Оттоманской империи — была возложена на русскую разведку. Наряду с обеспечением информацией правительства и главнокомандующих разведке вменялось в обязанность организовать активную работу путем создания агентурной сети, установления связей с идеологически близкими России кругами и активного ведения антитурецкой пропаганды. В соответствии с этими целями была реорганизована и деятельность разведки во время войны. Если представить дело сугубо схематически, то российская разведка была построена как бы концентрическими кругами, охватывающими всю Турцию.

Первый крут — это разведывательные организации в самой Порте, т.е. в Константинополе. Отсюда русская разведка черпала информацию о планах Сераля, о настроениях в руководящей верхушке, населения Константинополя. Надо отметить, что население столицы играло в тогдашней Турции существенную роль. Фанатизм толпы ловко использовался придворными интриганами, духовенством, улемами. Нередко взвинченная константинопольская чернь кровавыми демонстрациями добивалась смены политического режима.

Чтобы обеспечить Петербург информацией о положении и настроениях в Константинополе, но, конечно же, в первую очередь в высших турецких правительственных учреждениях, были созданы несколько параллельно действовавших разведывательных организаций, или линий.

Одна из таких линий шла из Турции через Вену, где послом состоял тогда князь Голицын. Осведомители в Турции направляли свои материалы в Вену, откуда они пересылались в Петербург.

Вторая линия шла через Венецию, где поверенным в делах России был маркиз Павел Маруцци, грек по происхождению, назначенный на этот пост уже во время войны. Вначале задача, поставленная перед ним, ограничилась разведкой в турецких областях, пограничных с Венецианской республикой, вербовкой агентуры из числа христиан — турецких подданных. Позже ему поручили вести разведку во всем бассейне Средиземного моря, в частности на Корсике, в Египте и в другом сопредельном Средиземноморье. Когда в Средиземное море прибыла балтийская эскадра, он обслуживал информацией и главнокомандующего русским флотом в архипелаге графа Алексея Григорьевича Орлова. При этом он пользовался отдельным шифром, присланным ему из Петербурга. Наконец, через Маруцци устанавливалась связь с нелегальными резидентами и агентами, работавшими в Константинополе. 16 января 1770 года Панин направляет Павлу Маруцци указание: