Резанов торопился в Петербург, а сердце его наполняла подлинная горячая любовь — первая и последняя в его жизни. Потому что на полпути, доехав только до Красноярска, он внезапно заболел и умер. Вот такова она — жизнь.

Старый испанский губернатор Сан-Франциско скончался вскоре после возведения Форт-Росса. Его семья переселилась сначала в город Монтерей, в Калифорнии, а позже в Центральную Мексику. Вместе со всеми уехала и донна Консепсьон. Она долго ждала своего возлюбленного, но так ничего и не смогла узнать о нем. Родственники считали, что он нарушил клятву верности и уговаривали ее забыть о нем. Патеры освободили ее от данного при обручении слова. Но, несмотря на то что многочисленные женихи добивались руки прекрасной девушки, она всем отказывала и оставалась верна своему далекому возлюоленному. После смерти матери Консепсьон ушла в монастырь, где только через тридцать шесть лет узнала от одного американского путешественника о том, где и при каких обстоятельствах умер ее суженый.

За один-единственный апрельский день 1974 года в американских штатах Огайо и Джорджия погибло более 300 человек. Они стали жертвой страшного урагана, который в течение нескольких часов лютовал над этой областью, разрушив дома общей стоимостью в несколько сот миллионов долларов. В другой раз подобный же ураган погубил 689 человек и ранил еще 1980. Каждый год ураганы в Северной Америке уносят сотни человеческих жизней.

Кому уж тут придет в голову скорбеть о том, что ураган по имени «Донна» за одни только сутки сорвал во Флориде с деревьев 90 процентов всех гнезд белоголового орлана и унес их вместе с птенцами? Правда, примерно 60–65 процентов разоренных гнезд птицам удалось потом восстановить, но лишь в одной трети из них появились птенцы; в предшествовавшем урагану году птенцы насчитывались в 70 процентах гнезд.

Всем, наверное, известно, что именно белоголовый орлан (Haliaetus leucocephalus) изображен на американском государственном гербе. Но не многие знают, что на Аляске с 1922 по 1940 год выплачивались премии за убитых белоголовых орланов. И таких премий было выплачено 103 454. А с 1949 по 1950 год выплатили еще 7455. На сегодняшний день во всей Аляске насчитывается в лучшем случае 7 тысяч орланов, а на остальной территории США, вместе взятой, может быть, осталось еще 700 штук. Зато теперь они находятся под строгой охраной закона. Однако кто уж там, честно говоря, станет волноваться, что где-то на далеком берегу замерзшей реки какой-то «охотник» все же взял да подстрелил охраняемого орлана?

То же самое произошло с гербовым животным ФРГ — беркутом: его сохранилось всего несколько считанных экземпляров в Баварских Альпах, а те три-четыре пары орлана-белохвоста, сохранившиеся в Шлезвиг-Гольштейне, обязаны своей жизнью истинным любителям природы, которые ежегодно охраняют их кладки и птенцов от разграбления. То же самое относится и к последним 30–40 парам соколов-сапсанов. Субсидируется эта деятельность из нашего «Фонда помощи истребляемым животным».

Что и говорить, гербовое животное американцев — это сила! Размах крыльев у такого белоголового орлана — два с половиной метра, он способен поднять в воздух груз, весящий от двух до четырех килограммов, а своим знаменитым «орлиным взором» видит в восемь раз острее, чем мы. Следовательно, он способен с поднебесных высот различать совсем мелкие предметы на земле. На каждую зрительную клетку в человеческом глазу в орлином приходится целых восемь. На распростертых крыльях он без всякого труда повисает в воздухе, словно планер, используя при этом восходящие потоки воздуха. Но в случае надобности он может и взмахивать крыльями с необычайной силой: ведь его лета тельная мускулатура, а следовательно его «мотор», составляет пятую часть всего веса тела и развивает вчетверо больше силы, чем человеческие мускулы тех же размеров; в общей сложности она соответствует одной десятой лошадиной силы. Но при этом нельзя забывать, что лошадь весит в среднем от 500 до 600 килограммов, а белоголовый орлан только 5 килограммов, следовательно, лишь сотую часть веса лошади… А это значит, что он в десять раз сильнее лошади. Остается действительно только восхищаться подобным созданием!

Тем не менее знаменитый Бенджамин Франклин, успешно боровшийся за независимость американской колонии от британского владычества, поначалу ни за что не соглашался утвердить белоголового орлана в качестве гербового животного нового государства. Еще в 1784 году он писал своей дочери:

«Я бы желал, чтобы мы не использовали белоголового орлана для этой цели; он обеспечивает свое существование нечестным и немирным путем. Совсем неплох был бы для этой цели индюк; он — птица смелая, которая, не раздумывая, набросилась бы на любого британского солдата, залезшего в сад позади дома».

Между прочим, начиная с 1841 года все американские президенты скрепляли издаваемые в стране законы неправильной гербовой печатью. Да, представьте! Потому что у изображенного на ней белоголового орлана перья покрывали ноги до самого низа. Следовательно, это был беркут! И только спустя 41 год ошибка была обнаружена и исправлена. Так что теперь на гербе красуется уже та птица, что и полагается. Но ведь таким образом можно считать все прежде утвержденные и скрепленные государственной печатью законы недействительными…

Чем, собственно говоря, объяснить, что эта эмблема, этот символ могущества Соединенных Штатов пришел в такой упадок? Почему американцам на сегодняшний день приходится так отчаянно бороться за сохранение последних белоголовых орланов и их успешное размножение?

Ну во-первых, конечно, дело в беспорядочной стрельбе. Ведь ферме-ров-овцеводое, особенно в южных штатах, несмотря на все государственные запреты, трудно удержать от отстрела белоголовых орланов («потому что они убивают наших ягнят»). Ведь достаточно часто такие фермеры застают этих хищных птиц сидящими на останках мертвых ягнят. Тем не менее тут явное недоразумение. Питание белоголовых орланов на 60–90 процентов состоит из рыбы, а затем уже идут водоплавающие, змеи и разная падаль. Чтобы кто-то из них самостоятельно убил ягненка — случается, может быть, раз в сто лет. А над скудными засушливыми выгонами южных овцеводческих ферм они настойчиво парят лишь потому, что гам водятся луговые собачки. Если отстрелить всех орланов, мелкие грызуны размножатся до такой степени, что перероют всю почву на пастбищах и объедят всю траву. Результат не заставит себя ждать: голодающие овцы и умершие с голоду ягнята. А на них затем и садятся хищные птицы, чтобы поживиться падалью. Однако старые поверья в народе трудно искоренить.

Заменить же белоголовых орланов некем. Размножаются они отнюдь не так быстро, как рыбы, луговые собачки или крысы, которыми они питаются. В течение целых 35 дней им приходится высиживать кладку из двух яиц, которые снесет самка. Если корм скудный, удается выкормить, как правило, только одного, более крупного птенца, второй погибает. Природа жестока. В течение месяца родителям приходится неустанно притаскивать в гнездо рыб, а когда молодые, оперение которых поначалу однотонно-коричневое, научатся наконец сами себя обеспечивать, должно пройти еще четыре, а то и пять лет, прежде чем их головные и шейные перья станут белоснежными, а сами они приступят к дальнейшему размножению.