В Гудермесе планировалось провести сразу три теракта. Так, одна из автомашин-фугасов нацеливалась на комплекс зданий военной комендатуры и администрации А. Кадырова. Не прореагировавший на требование остановиться водитель «Урала» был расстрелян часовым КПП, автомобиль взорвался. Другую начиненную взрывчаткой машину патруль чеченских милиционеров попытался остановить недалеко от городского хлебозавода. Выстрелом в упор бандит убил милиционера Хусейна Асхабова. В ответ патрульные тут же открыли огонь. «Урал» взлетел на воздух. «Не повезло» и третьему «гудермесскому» автомобилю, протаранившему ворота расположения батальона внутренних войск…

Увы, в Аргуне не обошлось без трагедии. Рано утром к общежитию, где был расквартирован отряд УВД Челябинской области, прорвался «Урал»-фугас. Его удалось расстрелять только в непосредственной близости от здания, после чего прогремел взрыв.

Именно тогда на страницах СМИ впервые замелькали по отношению к Чечне определения «камикадзе» и «шахиды», которыми называли непосредственных исполнителей терактов. Хотя, скажем прямо, по смыслу эти слова вряд ли являются синонимами. «Камикадзе» (в переводе с японского — «священный ветер») — название летчиков-смертников в японской авиации времен Второй мировой войны. Исходя из идейных побуждений и руководствуясь моральными принципами, которые прививало им общество, камикадзе управляли самолетами, несшими бомбы или другие взрывчатые вещества, вплоть до момента столкновения с целью. Шахиды же — это мученики, те, кто «пал на пути Аллаха» и «обязательно попадет в рай». Смерть в честном бою за веру всегда считалась почетной (и не только у мусульман). Хотя Аллах запрещает самоубийства.

Как показали результаты расследования уголовных дел, ни камикадзе, ни шахидами исполнители терактов не являлись. Боевики подобрали их кандидатуры из чеченцев, не имеющих средств к существованию. Смертникам за определенную сумму денег (некоторым — просто за мешок муки) предлагали доставить начиненный взрывчаткой автомобиль к какому-то объекту, а затем, скрывшись, привести в действие взрывной механизм. Но, как установили специалисты, от шофера ничего не зависело: автомашина-фугас управлялась извне и взрывалась вместе с водителем. Вот такой получался «камикадзе»… с гарантией! Не исключаю, что и взрывы грузовиков возле Дома правительства в Грозном, а позже возле административных зданий в селе Знаменском осуществлялись не «идейными борцами», а людьми, заранее приговоренными к смерти за какие-либо прегрешения.

По оперативным данным, Масхадов регулярно получал из-за рубежа крупные денежные суммы на подготовку боевиков-смертников, поскольку их действия, как правило, вызывали общественный резонанс. Чаще всего они совершали террористические акты в местах массового скопления людей, применяя оружие неизбирательного действия. Значительную часть смертников составляли женщины, потерявшие мужей, детей, близких родственников, что по кавказскому менталитету равносильно собственной гибели.

Следует отметить, что иногда в качестве смертников бандитами использовались глубоко верующие люди, приговоренные шариатскими судьями к казни за какие-либо преступления. Им внушалась мысль, что такая смерть гарантирует полное искупление вины перед Аллахом и людьми.

Однако удивительнее всего то, что за сравнительно небольшие суммы на боевиков принудительно или по своей воле соглашались работать не только чеченцы, но и представители тех национальностей, которые исторически не исповедуют ислам. К сожалению, были среди них и славяне.

В то же время желающих добровольно расстаться с жизнью становится все меньше и меньше, поэтому главарям бандитов часто приходится идти на циничный обман. Перед диверсионной операцией с использованием взрывчатых средств с жертвой отрабатывают варианты «отхода», а часовой механизм устанавливают так, чтобы он сработал раньше установленного времени. Исполнитель довозит смертельный груз до места диверсии и… взрывается вместе с ним. Именно так было в июле 2000 года, именно так произошло и в Урус-Мартане годом позже: сработал часовой механизм на поясе у женщины-смертницы, и был смертельно ранен военный комендант Урус-Мартановского района генерал Гаджиев. Трудно себе представить возможные размеры трагедии в Москве на Дубровке, если бы сработали взрывные механизмы на поясах двадцати смертниц, сидевших в зале среди зрителей и артистов «Норд-Оста».

Нужно отметить, что подобные акции достаточно сложно предотвращать и крайне трудно расследовать. Сама методика преступления, совершаемого с использованием смертника, удобна тем, что исполнитель не имеет ни малейшего шанса уйти живым с места преступления, быть задержанным и дать какие-либо сведения о заказчиках.

Этот и подобные ему вопросы часто задают журналисты, некоторые политики, их зарубежные коллеги, правозащитники, а то и любители просто так, ни разу не бывая в Чечне, порассуждать. Смысл вопроса можно конкретизировать: что делает в Чечне армия, если военная фаза контртеррористической операции давно завершена? Ответ прост, хотя и требует пояснений. Война в виде едва ли не фронтального противостояния федеральных войск с крупными отрядами боевиков и наемников завершилась еще весной 2000 года. Но мощная федеральная группировка войск продолжает решать непростые и ответственные задачи, основными из которых сегодня являются:

выявление, задержание или уничтожение главарей бандформирований путем комплексной работы с ФСБ, МВД, администрацией республики и органами местной власти;

прикрытие государственной границы; проведение мероприятий по ужесточению режима служебно-боевой деятельности КПП, недопущению перемещения по территории республики мелких групп недобитых бандитов и преступников;

содействие в обеспечении правопорядка, общественной безопасности.

Вообще же, основные решаемые сегодня группировкой задачи можно определить в двух словах — специальные операции (как говорят военные) или адресные зачистки (на языке гражданских). Но суть не в терминах. Бывает, что в день (в зависимости от обстановки) таких специальных операций набегает до десятка. Что такое спецоперация? По простому счету — это проверка блокированного со всех сторон населенного пункта на предмет выявления и ареста, а при оказании вооруженного сопротивления — уничтожения в нем боевиков, обнаружения и изъятия оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, наркотиков и контрабандного бензина.

Действительно, именно в ходе таких спецопераций задерживаются или уничтожаются боевики, выявляются склады и схроны с оружием и боеприпасами, обнаруживается наркота и «левая горючка». Наши недруги используют проведение подобных мероприятий как очередной повод еще раз заговорить о том, что, мол, военные в Чечне занимаются беспределом в отношении мирного населения. И вот пример.

Мескер-Юрт. Название этого села, расположенного недалеко от Грозного, стало своеобразным символом Чечни 2002 года. В нем переплелась история здешних нравов от Хаджи-Мурата до Ахмат-Хаджи Кадырова. В течение месяца это название не сходило со штабных сводок, журналистских репортажей и бюллетеней правозащитников. В чем же дело?

По оперативной информации нам стало известно, что в село зашли несколько групп боевиков. Их целью был вовсе не отдых после боевых столкновений в горах. Бандиты решили навести «порядок» на здешнем нефтепредприятии. Ночью они зверски убивают местного предпринимателя Саида Симбаригова. Он вел дела с опорой на администрацию села, а потому поддерживал контакты с федералами. Его труп был обезглавлен, а голова выставлена на пике в центре села. Впоследствии обезглавленное тело подбросили к ближайшему от села блокпосту.

За что так показательно растерзали Симбаригова? За лояльность к федеральным войскам? И за это тоже. Но главное в другом — в явном перераспределении доходов от нефтебизнеса, дающего республике 98 процентов официальных финансовых поступлений. Неофициально — этим промыслом живет по меньшей мере та часть Чечни, где эта нефть выкачивается. Тут же она перерабатывается в бензин и мазут, бензовозы-наливники увозят в соседние Ингушетию и Дагестан.