Любопытен такой факт. Перед тем как написать рапорт об увольнении из рядов Вооруженных Сил и дать согласие возглавить «национально-освободительную борьбу» на своей родине, Дудаев был замечен в приемной командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. «Зондировал почву», как говорят военные, чтобы продолжить службу в округе. Но ему отказали.
…Как грибы после дождя разрастались конфликты в разных точках Советского Союза: Сумгаит, Карабах, Ош, Абхазия… И все они имели национальную окраску. В Чечне происходило немного по-другому. С одной стороны, националисты выдвигали популистские лозунги о свободе и независимости «порабощенного Россией» народа, а с другой — в республике началась самая настоящая межтейповая борьба за власть, что привело в итоге к гражданской войне 1991–1994 годов. Но об этом открыто и прямо тогда никто не говорил. Многие считали, что, придя к власти, Дудаев сумел сплотить нацию и стал оплотом «демократии». Во всяком случае, так преподносилось на телевидении и в прессе.
В Москве шли свои разборки, центру было не до Чечни. В мутной воде беспредела и вседозволенности многие надеялись поймать свою рыбу. Дудаев этим воспользовался и стал создавать собственные вооруженные силы. Причем говорил об этом открыто. Как человек военный, он хорошо понимал: чтобы удержать власть в своих руках, необходимо оружие.
На территории Чечено-Ингушетии в тот момент дислоцировались части и подразделения окружного учебного центра (173-й ОУЦ). В оружейных комнатах, на складах, в парках находилось большое количество оружия, боеприпасов, боевой и автомобильной техники, немало запасов продовольствия и вещевого имущества. Кроме этого в республике располагались также отдельные части ПВО, учебный авиационный полк Армавирского авиационного училища летчиков, части и подразделения внутренних войск… Все они также имели оружие и боевую технику.
Уже осенью 1991 года участились случаи нападения не только на военнослужащих и членов их семей, но и на контрольно-пропускные пункты частей, склады с оружием и боеприпасами. Командир окружного учебного центра генерал П. Соколов постоянно докладывал в штаб округа, в Москву о создавшемся положении. Требовал незамедлительно принять решение о вывозе оружия и техники за пределы Чечни. В Ростове-на-Дону помочь ничем не могли. Ждали, как всегда, соответствующих приказов и распоряжений из Москвы. А в столице, похоже, выжидали: как, мол, развернутся дальнейшие события? Военное руководство не проявляло или не хотело проявлять решительность, боялось брать ответственность на себя.
Нерешительность проявлялась и на политическом Уровне. В ноябре 1991 года был принят Указ о введении на территории Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения. В Ханкале даже высадились на транспортных самолетах десантники и спецназ. Но Указ отменили. Решили не «дразнить гусей». Фактически все воинские части в республике — офицеры, солдаты, члены их семей — стали заложниками, а огромный арсенал оружия, боеприпасов, боевой техники отдавался на разграбление дудаевцам.
Джохар в отличие от федерального центра действовал решительно и напористо. 26 ноября 1991 года своим указом он запрещает все перемещения техники и вооружения. К армейским частям он прикрепляет представителей «национальной гвардии», которые производят проверку автомобилей и документов, а также имущества, ввозимого и вывозимого с территории воинских частей. Этим же указом все вооружение, техника и имущество были «приватизированы» Чеченской Республикой и не подлежали отчуждению.
В тот же день, 26 ноября, Дудаев вызвал к себе генерала П. Соколова и военного комиссара республики капитана 1-го ранга И. Дениева и заявил:
— Кто переступит границы Ичкерии, будет арестован. Личный состав окружного учебного центра вывести за пределы республики. В военных городках этого центра мы разместим две чеченские дивизии, которые сформируем в конце года. Вся техника и вооружение переходят в собственность вооруженных сил республики. Все командиры, и вы в том числе, подчиняются мне лично…
Вот так, ни больше ни меньше.
В те же дни корреспонденту газеты «Красная звезда» Николаю Асташкину удалось взять у Дудаева интервью. Новый лидер Ичкерии не скрывал своих замыслов:
«На сегодняшний день, — заявил Дудаев, — в республике сформирована национальная гвардия численностью 62 тысячи человек и народное ополчение — 300 тысяч человек. Мы приступили к законодательной разработке оборонных структур и самой оборонной системы.
Вопрос: Не говорит ли это о том, что вы готовитесь к войне?
Ответ: Смею вас заверить: любое вооруженное вмешательство России в дела Чечни будет означать новую кавказскую войну. Причем войну жестокую. За последние триста лет нас научили выживать. И выживать не индивидуально, а в качестве единой нации. Да и другие кавказские народы не будут сидеть сложа руки.
Вопрос: Вы хотите сказать, что в случае возникновения вооруженного конфликта это будет война без правил?
Ответ: Да, это будет война без правил. И будьте уверены: на своей территории мы воевать не собираемся. Мы перенесем эту войну туда, откуда она будет исходить…»
«Красная звезда» интервью напечатала в сокращенном виде, сгладив все острые углы. Асташкин неоднократно бывал в 1991–1992 годах в Грозном. Проводил журналистское расследование фактов произвола в отношении российских военнослужащих.
Об этом он написал в своей книге «Прыжок одинокого волка».
С начала 1992 года в штаб Северо-Кавказского военного округа один за другим поступали тревожные донесения. Вот некоторые из них:
«В ночь с 4 на 5 января неизвестные совершили нападение на контрольно-технический пункт отдельного батальона связи. Убит дежурный по части майор В. Чичкан»;
«7 января на территорию поста, который охранял младший сержант А. Петруха, проникли двое неизвестных. Скрытно подобравшись к часовому, они нанесли ему многочисленные удары по голове и скрылись»;
«9 января убит дежурный по отдельному учебному автомобильному батальону капитан А. Аргашоков»;
«1 февраля в районе станицы Ассиновская неизвестные лица, вооруженные автоматами, захватили 100 единиц нарезного оружия и другого военного имущества»;
«4 февраля — нападение на конвойный полк МВД России. Похищено со склада свыше трех тысяч единиц нарезного оружия, 184 тысячи штук боеприпасов и все материальные средства и запасы полка»;
«6 февраля — нападение на военный городок радиотехнического полка ПВО. Похищено большое количество оружия и боеприпасов»;
«8 февраля совершаются нападения на 15-й и 1-й военные городки 173-го окружного учебного центра (ОУЦ). Со складов было похищено все оружие, боеприпасы, продовольствие и вещевое имущество».
Участились случаи нападений на квартиры, где проживали офицеры и члены их семей. Бандиты требовали их выселения, угрожали физической расправой.
Положение становилось угрожающим.
В начале февраля 1992 года в Грозном побывал министр обороны Павел Грачев. К тому времени Советской армии уже не существовало, российская еще не образовалась. Короче, полная неразбериха. Грачев встретился с офицерами гарнизона, вел переговоры с Дудаевым. 12 февраля за его подписью ушла докладная на имя Б. Ельцина.
Президенту Российской Федерации Ельцину Б. Н.
Докладываю:
Изучением положения дел на месте установлено, что в последнее время обстановка в Чеченской Республике резко осложнилась. В течение трех суток, с 6 по 9 февраля, организованными группами боевиков совершены нападения и разгромы военных городков с целью захвата оружия, боеприпасов и грабежа военного имущества.
6–7 февраля разгромлен 566-й полк внутренних войск МВД России, захвачены расположение 93-го радиотехнического полка 12-го корпуса ПВО и пункт дислокации 382-го учебного авиационного полка (пос. Ханкала) Армавирского высшего военного авиационного училища летчиков.
В результате этих противоправных действий захвачено около 4 тысяч единиц стрелкового оружия, нанесен материальный ущерб на сумму свыше 500 млн. рублей.
