Но и Валентиниан не сидел без дела. Переправившиеся в 370 г. многочисленные отряды саксов были вначале остановлены полководцами Нанниеном и Севером, а затем, когда под предлогом мирных переговоров боевые действия как-бы прекратились, римляне из засады напали на них и всех перебили. Расправившись с попутными врагами, Валентиниан решил раз и навсегда избавиться от алеманов. Поскольку собственных сил у него было явно недостаточно, император решил пригласить на помощь давних врагов алеманов бургундов. Но римская армия не успела к месту сбора, и разобиженные бургунды, смертельно напугав алеманов, вернулись на свои территории.
Вслед за Галлией волнения перекинулись на Африку, где шайки бандитов терроризировали население, не находившее помощи у официальных правителей провинций. Валентиниан гневался, полагая, будто бы вся беда заключается в недостаточно чётком исполнении его приказов, вводил жестокие меры против нарушителей собственной воли, казнив даже тех, кому ещё вчера верил почти безоговорно. Палочкой-выручалочкой был вездесущий Феодосий, славно зарекомендовавший себя в Британии и Галлии, а теперь наносивший в Африке одно поражение варварам за другим. Но положение дел в Империи всё равно оставалось очень тяжёлым.
Помимо прочего, дела царей очень осложняли многочисленные заговоры, направленные против их жизни; особенно от них страдал Валент. Не раз он был на волосок от гибели, но судьба хранила его.
Как следствие, император восточных провинций, и раньше не отличавшийся особым мужеством, верил теперь в любое донесение, всякой сплетни и наговору, если речь шла о его личной безопасности — как резко в этом проявилось его отличие от старшего брата! Так, в частности, в один из дней Валенту донесли об очередном заговоре, очевидно, мнимом. Но, проведя длительное и тщательное расследование (конечно, тенденциозное), он установил, что будто бы заговорщики определили имя его преемника, начинающееся с букв «Ф», «Е», «О». Смерти был предан один из известнейших правителей Империи Феодор, а вместе с ним и множество частных лиц, по мнению следствия, так или иначе причастных к выдуманному покушению на жизнь царя[400].
Примечательно, что впоследствии современники были уверены в том, что предсказание это истинное и что гадатели предвосхитили скорое восшествие на престол св. Феодосия Великого — того самого полководца, который многократно выручал государство в трудные дни. По счастью для Империи, Валенту почему-то не пришло в голову назвать имя лучшего военачальника государства, в противном случае трудно представить себе, что случилось бы с римскими провинциями без такого надёжного защитника, каким был Феодосий.
Так, в вечных боях и походах год за годом проходила жизнь царей и Римской империи. С наступление весны 375 г. Валентиниан выступил в очередной поход на окружавшие границы Империи государства варваров. Прибыв в Паннонию, он в течение трёх месяцев был занят заготовкой оружия и провианта, собираясь разгромить племя квадов, уже давно досаждавших Риму. Как мудрый полководец, он отправил вперёд отряд пехоты, а сам с большой армией, наведя мосты через речные преграды, с другой стороны вторгся на территорию противника.
Что и говорить: поход был очень успешен. Если даже современники и преувеличили, говоря, будто бы Валентиниан не потерял ни одного солдата в боях, то всё равно очевидно, что соотношение потерь было очень благоприятным для римлян. К несчастью для императора, это был его последний успех. Вскоре после завершения войны к Валентиниану прибыли послы квадов просить мира. Царь принял их, но во время разговора с ними настолько разгневался на варваров за вероломство и постоянное нарушение ранее данных клятв, что внезапно потерял дыхание и побагровел лицом. Из горла его хлынула кровь, а на теле выступил смертный пот. Срочно требовался врач, но Валентиниан только недавно отослал всех медиков для лечения своих солдат (характерная и очень трогательная забота полководца о боевых товарищах!); всё же нашелся один, безуспешно старавшийся спасти императора. Увы, все усилия оказались тщетны, и 17 ноября 375 г. Валентиниана не стало[401].
Над телом почившего императора было совершено обычное оплакивание, и его труп отправили в Константинополь, чтобы предать земле в усыпальнице императоров в храме Святых Апостолов. Грациан, бывший в то время в городе Трире по распоряжению отца, немедленно предпринял меры предосторожности. Им вовремя были получены донесения о том, что галльские солдаты уже замышляют что-то против него как законного царя, желая поставить на царство собственного кандидата. Однако, несмотря на молодость, Грациан был уже довольно опытным и закалённым в военном деле и дворцовых интригах человеком, и он быстро справился с этой ситуацией. Но кое-чего 13-летний император всё же учесть не смог.
Неожиданно войско по инициативе вдовы царя Юстины провозгласило вторым западным императором 4-летнего Валентиниана II — сводного брата Грациана и сына Валентиниана I от второго брака. «Старый» царь вскоре покарал зачинщиков мероприятия, но их выбор в пользу брата, которого нежно любил, принял. По его рекомендации мачеха и единокровный брат поселились в мягком и спокойном Милане, и Грациан дал торжественное обещание рассматривать своего младшего соправителя не в качестве соперника, а исключительно как товарища по царству. Так на Западе вновь стали править два императора.
Для Востока смерть Валентиниана явилась тревожным предвестием грядущих трагичных событий. Валент слишком долго опирался на плечо брата, чтобы иметь силы и решимость самостоятельно взять на себя почти единоличную власть в Империи — очевидно, что при желании и наличии возможностей его мнение в государственных делах несомненно превалировало бы на фоне двух малолетних западных царей. Но в том-то и дело, что Валент не был рожден для выполнения таких задач, а после смерти брата ушла единственная психологическая опора его царствования в лице мудрого и одарённого Валентиниана. Беда не приходит одна, и вскоре после смерти любимого старшего брата Валента ждала новая утрата — смерть его единственного сына Галата и тяжёлая болезнь жены Домники; но горевать времени уже не было.
На Востоке возникла новая опасность: теснимые гуннами, часть готов, ранее населявших южные земли нынешней России, во главе своих вождей Алавифа и Фритигерна обратились к Валенту с просьбой поселиться на необитаемых землях Болгарии. И ранее готы беспокоили римские земли, но никогда до сих пор они не забирались так глубоко. Император благосклонно отнёсся к их просьбе и разрешил варварам перейти Дунай, поскольку, во-первых, это вообще был традиционный способ их ассимиляции, а, во-вторых, Валент сочувствовал в глубине души готам потому, что они являлись арианами. Наконец, царь надеялся пополнить за счёт готов свою ослабевшую армию и более удачно провести следующую войну с персами[402].
В качестве обязательных условий готы должны были оставить значительную часть своих детей в малоазиатских городах в качестве заложников, покупать провиант и сдать всё своё оружие. Но надо сказать, что не все эти условия были выполнены точно — подкупая римских чиновников, многие готы сохранили своё оружие, которое вскоре обратится против самих же римлян. Рассказывают, что число готов, перебравшихся в Империю, было чрезвычайно велико — более миллиона человек, включая около 200 тыс. боеспособных воинов, часть из которых, как мы знаем, уже имела оружие. Помимо этого, в скором времени их количество ещё более увеличилось за счёт последних отрядов, перебравшихся на болгарские берега уже без всякого разрешения.
Надо признать, что сами готы первоначально вели себя вполне мирно, и если бы не беспощадные поборы чиновников и неимоверные цены на продовольствие, когда доведённые до отчаяния пришельцы вынуждены были продавать своих детей в рабство, чтобы прокормить оставшихся членов семьи, всё могло бы пройти по уже известным сценариям времён Древнего Рима. Но оскорблённые готы решились самостоятельно взять то, что им не дали по совести и предварительным обещаниям. Они быстро наводнили земли Фракии и Македонии, разоряя всё вокруг и создав серьёзнейшую опасность внутренней безопасности восточной части Империи[403].
