Она вдруг поняла, что брат даже не спросил ее, где же находится это кафе-мороженое. Это могло значить только то, что он был очень хорошо знаком с окрестностями. К тому же она поместила в объявлении только номер телефона, однако он каким-то образом точно разузнал, где она живет.
Еще более обескураживающим было его резкое замечание о том, что она «связалась с этим пресловутым Центром». Дженни задумалась о том, что же такого предосудительного он мог узнать об этой организации, ведь она проводит такую достойную работу. Да и что может быть дурного и зловещего в докторе Уинне и его коллегах?
Страх и сомнения сжимали ее сердце. Наконец она решительно отбросила их. Марк не мог подозревать этих милых людей в чем-то дурном, сказала она себе. Просто она неправильно его поняла.
Тем не менее она долго не могла заснуть, а когда ей это наконец удалось, сны ее были полны скользящими во тьме, как призраки, кораблями и пиратами с черными повязками на одном глазу.
Дженни проснулась ветренным субботним утром, и сразу же к ней вернулся страх и тревоги предыдущего дня. Она не могла убедить себя в том, что Центр не является тем, что видится с поверхности. В конце концов, всегда возможно всякое. И если это так, то Рассу, Диди, Брюсу и всем ее новым друзьям может грозить страшная опасность.
К счастью, было много работы по дому, что не давало времени для долгих размышлений. После ланча доктор Эйвори отвез Урсулу на собрание местного клуба садоводов, на которое ее пригласили. Так что Поль был полностью оставлен на попечение Дженни.
— Не хочешь помочь мне делать печенье? — спросила она в надежде удержать его в непогожий день дома.
— Хорошо, — согласился он. — Но потом у меня другие планы.
Дженни рылась в буфете в поисках формочек и не обратила внимания на его последнюю реплику.
— Никак не найду, — пожаловалась она, спускаясь со стула. — Ну что ж, у меня есть кое-что получше.
При помощи ножниц и картона она вырезала шаблоны для имбирного печенья. Затем раскатала тесто. Поль усердно вырезал из него по шаблону пряничных человечков.
— Ого, сколько у нас получилось. Перед тем, как ставить в духовку, мы покроем их глазурью, — предложила Дженни, раскладывая пряники на противне.
И как раз, когда она поставила их печься, раздался звонок в дверь.
— Привет. Заходи. Так это тебе мы обязаны такой прекрасной погодкой? — приветствовала она Вэна Джилберта.
— Ничего страшного. Просто небольшая осечка в работе, — уныло оправдывался молодой красивый метеоролог.
— Ну что ж, я тогда выражу тебе свою благодарность, когда будет следующий хороший день, — пообещала Дженни и повела его на кухню.
— Мы с Полем делаем печенье. Боже, да куда же он делся?
Она огляделась и позвала его, но ответа не последовало.
— Да перестань ты беспокоиться. Ты же знаешь, что такое мальчишки. У них всегда какие-то свои планы.
— Да, он что-то говорил о том, что у него есть какие-то дела, — припомнила Дженни.
Она взглянула в окно, но и там не было никаких следов деятельности этого шустрого мальчика. Дженни вернулась к разговору с Вэном, решив, что Поль ушел играть к себе в комнату.
— Нет никаких новостей о пиратах?
— Нет. Послушать моего дядю и можно подумать, пираты специально придуманы, чтобы изводить его! Hо я пришел не из-за этого. Я надеюсь убедить тебя еще раз пройтись на моем паруснике. Завтра днем, идет?
Дженни колебалась. Хотя ей очень нравилась прогулка под парусом, она не могла не припомнить ее близкого к трагедии завершения. И к тому же в такую погоду.
— А на завтра не ожидается ни дождя, ни шквала? — ушла она от ответа.
— Только облачность, к полудню все распогодится.
Вэн отведал свежевыпеченного пряника и, уговаривая ее, заверил:
— На этот раз я сам возьму ланч!
— Хорошо, если только не будет слишком ветренно. В час дня на пляже?
Такая договоренность устроила Джилберта, и несколько минут спустя он удалился, пообещав, что все будет в порядке.
Когда смолкли его шаги, Дженни еще немного задержалась в холле. В ней росло чувство тревоги и беспокойства. В доме было слишком тихо. Она сразу же поспешила наверх в комнату Поля.
Но там было пусто.
Теперь уже она взволновалась не на шутку. Оставалось единственное место, куда мог уйти этот постреленок!
Она пронеслась через кухню на задний дворик. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что в саду его не было. Она ринулась по склону к воротам, озабоченно осматривая линию прибоя.
— Поль! Поль, где ты?
Дженни уже наполовину пересекла пляж, когда маленькая головка поднялась над водой ярдах в тридцати от берега. Она, задыхаясь, побежала навстречу выходящему на пляж мальчику.
— Ах, ты, негодник! Ты же до смерти напугал меня! — отчитывала она его. — Разве ты не знаешь, что нельзя ходить плавать без меня? Ведь волны выше, чем ты сам!
— Я ждал после ланча целый час, как ты мне и говорила, — оправдывался он.
Он дрожал от холода и слишком устал, чтобы много разговаривать. Оглядывая его по дороге, когда они поспешили домой, Дженни почувствовала, что ее подозрения усиливаются.
— А что ты вообще там делал?
— Я все время думал о том плохом дядьке, — пробормотал мальчик. — Я ничего такого не сделал. У него не было никакой причины гнаться за мной в тот раз. Дженни, здесь что-то очень странное…
— В тот раз? Значит, ты уже не в первый раз плаваешь один?
Страх из-за того, что могло случиться с ее маленьким подопечным, заставил ее быть резкой. Схватив полотенце, она начала яростно растирать его. Чуть позже она нагнулась к нему и сказала уже помягче:
— Поль, постарайся понять: просто я очень испугана тем, что ты мог утонуть или разбиться о рифы. Или вызвать неприятности с нашим соседом. Ты же знаешь, он не самый дружелюбный человек на земле… — она потрепала его за плечо. — Обещай, что больше не полезешь в воду один.
— Хорошо. Но, Дженни…
Она втащила его за собой наверх и одела в теплую сухую одежду.
— Никаких «но, Дженни!». Подумай, что бы почувствовал твой дедушка и мисс Урсула, если бы с тобой что-то случилось. И я тоже. Так что давай больше не будем об этом. Возвращайся на кухню и заканчивай вырезать свои пряники.
Поль покорно поплелся за ней вниз. Больше он не упоминал ни о плавании, ни о «плохом дядьке». Но его круглое серьезное лицо еще долго хмурилось в раздумьях. Затем вдруг он кивнул сам себе и удовлетворенно улыбнулся. К сожалению, Дженни в это время покрывала пряники глазурью. Иначе бы она догадалась, что он снова что-то затеял.
Шторм с дождем начался вопреки всем желаниям Вэна и его коллег. Несмотря на все перипетии утра, время для Дженни тянулось невероятно медленно. Словно встреча с Марком никогда не наступит. В девять вечера не в силах сидеть ни минуты дольше, Дженни натянула дождевик и надела на голову шарф.
— Я пройдусь в кафе-мороженое. Вам взять эскимо?
Зарывшийся в книгах профессор рассеянно отказался.
— Нет, мне тоже не надо, — отозвалась Урсула. — Ты хорошо оделась? Возьми машину. Зачем идти под таким дождем?
— Немного сырого свежего воздуха не повредит, — отозвалась Дженни. — Кафе прямо у подножья холма, через часик я вернусь.
Когда за ней закрылась дверь, он засунула руки в карманы и наклонила голову навстречу ветру.
Весь день ее мучили угрызения совести, что она не сказала профессору и его сестре о звонке Марка и о том, что у нее назначена с ним встреча. Но странный отзыв брата о Центре заставил ее промолчать. Пока она точно не узнает, что хотел сказать Марк, она решила, что самым разумным будет воздержаться от всякого обсуждения того вопроса.
Она довольно сильно вымокла, пока дошла до кафе. За стойкой стоял веснушчатый парень. Она осмотрелась. Занят лишь один столик, где четверо юнцов как раз собирались натянуть свои плащи. Других посетителей не было.
Дженни подождала, пока они расплатятся, а потом сделала свой заказ.
