— Нет, Джесси, я поеду назад на восток. Я хочу этого.

Джесси покачал головой, явно обескураженный.

— Что есть там, чего нет здесь?

Культура, и музыка, и цивилизация, подумал Ро, мельком взглянув на молодого человека рядом и жалея, что не знает, как лучше объяснить ему все. Он подыскивал аргумент, который был бы понятен Джесси.

— На востоке, Джесси, — сказал он, — в каждом доме есть уборная.

Глаза Джесси уважительно распахнулись.

— В каждом доме?

Ро кивнул.

— В богатых и бедных. В штате у залива уборных хватает на всех.

Джесси присвистнул и недоверчиво покачал головой.

— Дружище, это совершенно удивительно! Ро засмеялся и окинул взглядом первобытную глушь, преспокойно существовавшую на том же самом континенте, что и штат Массачусетс.

— Да, Джесси, совершенно удивительно.

Утренняя работа заключалась в том, чтобы согнать свиней, лениво бродивших вокруг фермы и живущих в свое удовольствие, и направить их на небольшой участок, который Анри с Джесси планировали пустить под зерновые. Там были две крупные свиноматки — одна уже готовая вот-вот разродиться выводком поросят, один большой, раздражительный, шумный боров и три годовалых поросенка, надоедливых, как щенята, но отнюдь не таких же забавных и симпатичных. Свиньи сбились в ленивое стадо, смотреть на которое не доставляло никакого удовольствия. Но Ро обнаружил, что удивительно ловко справляется с работой. И все же Джесси действовал намного увереннее. Небольшой палкой и громкими окриками он вскоре направил визжавших свиней в нужном направлении.

Сварливые создания неоднократно пытались сбежать, особенно во время шумного, с всплесками и брызгами, перехода через холодный, стремительный ручей.

— Вот это наше зерновое поле, — гордо произнес Джесси, когда они подошли к небольшому расчищенному участку земли на другой стороне ручья.

Ро осмотрел вдоль и поперек усеянный пнями склон холма. Поверхность этого клочка земли была далека от горизонтальной, но, тем не менее, самой ровной, если сравнивать все участки, что Ро видел на ферме Бестов.

— Если это ваше поле, то зачем пускать на него свиней?

— Чтобы очистить его, — ответил Джесси, как будто этим все объяснялось.

Вскоре Ро понял задумку, наблюдая, как фыркающие свиньи подрывали оставшиеся корни и ранние сорняки, которые истощали землю.

Свиньи, однако, не оценили по достоинству людской доброты. Все утро они время от времени норовили удрать. Джесси без проблем справлялся с ними. Громким криком и ударом палки он в мгновение ока возвращал на место какого-нибудь отбившегося поросенка.

В полдень мужчины перешли в тень большого каштана, росшего на возвышении. Яркий свет солнца рассеянными пятнами струился сквозь огромные ветви на землю, где отдыхали Ро и Джесси. Отсюда им не были видны свиньи, но они могли слышать с холма громкое чавканье и похрюкивание.

Ро испытывал странное, необъяснимое чувство душевного покоя и умиротворения, отдыхая от тяжелых утренних трудов. Спокойствие и хорошее настроение охватили все его существо подобно невидимой мантии, опустившейся на плечи. Он не понимал, то ли само это место, то ли Джесси и его семья заставляют его ощущать мир и уют. Ему всегда приходилось прилагать усилия, чтобы приспособиться к условиям, в которых он оказывался. Странно, но здесь, в этих безлюдных горах, не требовалось, казалось, никаких усилий и никакой борьбы с обстоятельствами.

Мужчины обменивались шутками, просматривая содержимое корзинок с обедом: не положила ли Мегги что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминавшее еду? Джесси вытащил жирную, полусгоревшую свиную отбивную. Порция Ро состояла из длинных, тонких кусочков вяленой оленины.

Джесси рассмеялся.

— Не думай, что она пытается обделить тебя, сказал он Ро. — Эта оленина на вкус гораздо лучше старой, холодной отбивной.

— По крайней мере, у нас обоих есть закуска, — ответил Ро.

Джесси кивнул.

— Ага, но этого явно недостаточно.

Ро и Джесси разложили провизию. В корзине Ро нашлось предостаточное количество особых кукурузных лепешек Мегги — твердых и хрустящих снаружи, но полусырые внутри. У Джесси оказалась целая банка прошлогодних маринованных овощей, но они перестояли и были какими-то скользкими. Голод, однако, переборол брезгливость, и оба поели с аппетитом.

— Если у парня твердая рука и есть собака, — сказал Джесси, — он может прекрасно прожить в этих горах.

— Это была бы довольно тяжелая жизнь, — заметил Ро.

— Как это?

— Ну, зимой здесь очень холодно, и зерновые явно растут не очень хорошо на этих склонах. Юноша пожал плечами.

— Папа говорит, что жизнь и не должна быть легкой, — ответил он. — Просто неинтересно жить, если у тебя есть все.

Ро ухмыльнулся простой философии Анри.

— Полагаю, в его словах есть правда, — признал он. Какое-то время оба молча ели, потом, с полунабитым ртом и свисавшей с губы каплей желе, Джесси снова заговорил.

— Знаешь, ты нравишься Мегги. — Ро удивленно поднял бровь при столь резкой смене темы разговора. Скованность и напряженность в их отношениях с Мегги неожиданно исчезла — это было очевидно. И, естественно, Джесси не мог не заметить, как изменились их отношения.

— Твоя сестра всего лишь вежлива со мной.

— О, не думаю, что когда дело доходит до парней, Мегги есть дело до вежливости. Просто вы двое неправильно начали.

Воспоминание о страстном поцелуе Мегги на мгновение повергло Ро в замешательство. «Неправильно» было не совсем то слово, которое пришло ему на ум.

— Мегги — она слегка не от мира сего, — объяснил Джесси серьезным тоном.

Ро кивнул, надеясь, что Джесси продолжит.

— Она очень мечтательная, и все такое прочее, — продолжал Джесси. — Иногда людям это кажется странным. Но я просто не обращаю внимания.

— Я не критикую твою сестру, Джесси. И совсем не считаю мечтательность большим пороком.

— Она рассердилась на тебя, потому что ты поцеловал ее. Она и на меня довольно часто сердится, — сказал Джесси.

— Это не одно и то же.

— Почти то же самое. И я делаю следующее — поддразниваниями вывожу ее из этого состояния. Она может важничать, но я сбиваю с нее спесь, и за это она только еще сильнее любит меня. Держу пари, что она и тебя полюбит!

Ро улыбнулся открытому, простодушному парню. Интересно, что представляет из себя Мегги Бест…

В конце дня Джесси объявил, что поле стало достаточно рыхлым для вспашки. Ро, пользуясь палкой, помог перегнать объевшихся свиней назад через Чесоточный Ручей во двор усадьбы. Помахивая прутом из чикори, Джесси распевал старую балладу жителей Озарка:

«У ворот замка стоял лорд Ловёл, Расчесывая гриву мелочно-белого коня, Когда рядом проходила леди Нэнси Белл. „Бог в помощь“ — пожелала любимому она».

Ро с удовольствием вслушивался, как знакомые, но показавшиеся странно новыми слова и мелодия песни, популярной когда-то во времена Карла II[6], слетали с губ необразованного деревенского парня из Озарка. Вот ради чего приехал он в это глухое место. Именно такую музыку, это живое дыхание истории предназначено ему спасти. Не что иное, как эта музыка, докажет правоту его гипотезы.

Он мысленно выругался, что не захватил с собой бумагу и ручку; но можно попросить Джесси спеть песню позже, когда появится возможность записать на эдифон. Почти каждый вечер Анри и Джесси играли и пели для него. Но сейчас Ро с нетерпением ожидал начала записи песен других жителей Озарка. Ро не мог дождаться «Литературного» на следующей неделе, где, как он надеялся, сумеет заинтересовать местных фермеров, и его коллекция быстро пополнится новыми записями.

Как только свиньи узнали знакомые места, они сорвались и ринулись вперед.

— Отсюда они сами найдут дорогу к дому, — сказал Джесси. — К вечеру все разлягутся на своих обычных местах.

Подходя к хижине, Джесси захихикал, показывая на веревки со свежевыстиранным бельем, протянувшиеся за амбаром.