В комнате воцарилась тишина. Туан, Бром, Катарина и Род обменялись отчаянными взглядами.

— Я что-то не то сказал? — спросил Йорик.

— Всего лишь то же самое, о чем только что говорили мы.— Род смущенно почесал затылок,— Всегда немного неожиданно, когда твоя догадка оказывается верна.— Он посмотрел на Йорика,— А почему Мугхорк захотел завоевать нас?

— Ключевой момент,— ответил Иорик,— Ваша планета станет краеугольным камнем в грядущей борьбе за власть. Ваши потомки станут на путь демократии, и потому Децентрализованный Демократический Трибунал одержит победу. Поэтому для проигравших в этой борьбе существует единственный шанс: вернуться в прошлое и попытаться захватить Грамерай. И когда Мугхорк взял власть в свои руки, мы поняли, что он работает на одного из тех, кто в будущем проиграл. Да что с вами такое, милорд?

Род уже давно всевозможными знаками пытался призвать Йорика умолкнуть. Туан укоризненно взглянул на него:

— Будет тебе, лорд Чародей.— Голос его звучал мягко, ласково, бархатисто.— Почему ты не желаешь, чтобы он говорил нам о таких интересных вещах?

— Наверное, потому, что слова его невразумительны и странны,— Катарина нахмурилась, но на Рода посмотрела с упреком и подозрительно.— Однако супруг мой прав. А ты кому служишь, лорд Чародей?

— Прежде всего — моей жене и сыну,— вздохнул Род.— Но потому, что я желаю для них свободы и справедливости, а вы, ваши величества, скорее кого бы то ни было способны даровать им и то и другое,— я служу вам.

— Или ты всего лишь в союзе с нами,— уточнил Туан.— Но нет ли у тебя других покровителей, лорд Чародей?

— Ну, как вам сказать… Предпринимаются кое-какие усилия, направленные на то, чтобы… некие силы…

— Эти силы позволяют ему обзаводиться сведениями, потребными для поддержки правления ваших величеств,— вмешался Бром и устремил виноватый взгляд на Туана и Катарину.— Я узнал об этом почти сразу же после того, как Род Гэллоугласс явился к нам.

Туан, похоже, немного успокоился, а Катарина была просто вне себя от негодования.

— И ты, мой верный Бром! Почему же ты молчал все это время?

— Потому что вам не следовало знать об этом,— безыскусно ответил Бром,— и потому что догадывался, что это тайна лорда Гэллоугласса. Если бы он решил, что вам следует узнать об этом, он бы сам все рассказал. Однако не извольте сомневаться: прежде всего он верен вам.

Катарина немного смягчилась, а Туан улыбнулся. Правда, глаза его при этом недовольно сверкнули.

— Мы еще поговорим об этом, лорд Чародей.

Слава богу — не сейчас! Род испустил вздох облегчения и благодарно взглянул на Брома. Тот едва заметно кивнул.

— Сейчас же у нас есть другие причины для тревоги,— Туан обратил взгляд к Йорику,— Похоже, господин Йорик, вам ведомо более того, чем следовало бы знать.

Йорик замотал головой:

— То есть… я сболтнул что-то совершенно секретное?

Род одарил его взглядом, остротой подобным лучу лазера, а Туан поинтересовался:

— Откуда ты проведал о событиях грядущего?

— От Орла, само собой,— улыбнулся Йорик.— Он там бывал.

На миг комнату сковала гнетущая тишина. Затем Туан осторожно спросил:

— Не хочешь ли ты сказать, что Орел самолично, не духом, а телом странствовал в грядущее?

Йорик кивнул.

— На кого он работает? — вырвалось у Рода.

— Да на себя самого,— развел руками Йорик.— И имеет неплохой доход.

Род расслабился. Политические фанатики всегда готовы драться насмерть, а вот бизнесмены во все времена предпочитают здравый смысл, если, конечно, сумеешь убедить их в том, что, помогая тебе, они извлекут больше прибыли.

Но Туан покачал головой:

— Ты уверял нас в том, что Орел привел ваш народ сюда и научил крестьянскому труду, дабы вы сами могли себя прокормить. В чем же тут выгода для него?

— Ну,— уклончиво проговорил Йорик.— Время от времени он занимается и благотворительностью…

— И еще он рассчитывает на то, что из таких парней, как вы, получатся непобедимые соратники,— сухо добавил Род.

Йорик имел милосердие покраснеть.

— Или,— вмешался Бром,— он борется с людьми из грядущего, которые поддерживают Мугхорка? А твои люди, случаем, в этой борьбе не участвуют?

Йорик замер, насторожился, взглянул на Рода, кивком указал на Брома:

— Где вы его откопали, такого догадливого?

— Тебе это знать не обязательно,— отрезал Род.— Мы знаем, и хватит об этом. Как вы, неандертальцы, стали орудием в этой глобальной схватке?

Йорик вздохнул и сдался:

— Ладно. Тут помудренее будет, чем то, про что я вам раньше рассказывал. Плохие ребята собрали нас, чтобы использовать как орудие установления непобедимой древней диктатуры. Вы-то должны понимать, милорд, что цивилизация у нас была несколько… параноидальная.

— Не догадываюсь. С какой стати? — сухо отозвался Род.

— Что такое «параноидальная»? — непонимающе нахмурился Туан.— И что это означает в смысле правления народом?

— Это означает, что чувствуешь себя все время так, словно всякий готов на тебя напасть,— пояснил Йорик,— и потому ты стараешься напасть первым, чтобы не попасть им в руки. Подобные формы правления всегда отличаются репрессиями.

Катарина побледнела, а Туан обернулся к Роду:

— Он говорит правду?

— Более чем правду,— горько усмехнулся Род.— Все верно. Репрессии — это угнетение, подавление, и прежде всего им подвергают тех, кто наделен колдовским даром. Вот почему я на вашей стороне, сир. Теперь вы это понимаете.

— Воистину понимаю,— кивнул Туан и обратился к Йорику: — И теперь меня куда как меньше тревожат другие твои слова.

Но Род искоса внимательно наблюдал за Катариной. Понимала ли эта женщина, что, правь она в одиночестве, почти со стопроцентной вероятностью превратилась бы в тирана? Конечно, большей частью это произошло бы из-за ощущения незащищенности, но со временем пришла бы уверенность в себе, и тогда бы ее уже ненавидело множество людей и она была бы вынуждена остаться тираном навсегда.

А Туан продолжал беседовать с Йориком:

— Почему же ваш Орел борется с этими деспотами?

— Так ведь деспотия мешает торговле,— быстро ответил Йорик.— При диктатуре жутко строгие правила насчет того, кто с кем может делать дела, ну и в итоге — либо страшно высокие тарифы, либо взятки надо совать всем и каждому. Стоит правительству провозгласить свободу, это сразу же подразумевает свободу торговли.

— Не всегда,— возразил Род.

Йорик пожал плечами:

— Свобода — это состояние неустойчивое, милорд. Всегда найдутся люди, которые будут пытаться уничтожить ее и установить собственную диктатуру. Торговля, бизнес — это ведь все тоже дела человеческие, и бизнесмены тоже люди.

Род чувствовал, что тут очень даже есть о чем поспорить, но такая малость, как предстоящий десант, все более уходила на задний план.

— Кстати, об агитационной кампании. Скажи, как ты все-таки намерен ее организовать, чтобы не попасться? Только не пытайся убеждать меня в том, что вы все похожи друг на дружку как две капли воды.

— И в мыслях не было! — горячо возразил Йорик.— Я почти уверен, что теперь большинство наших по горло сыто всем, что натворил Мугхорк. Думаю, от него уже многие бежали. Если вы сумеете тайком доставить меня на материк, в джунгли к югу от деревни, я так думаю, мне удастся связаться с кем-то из беглых ребят. А кое у кого из них найдутся дружки, которым вряд ли понравятся всяческие случайные встречи — в лесу при сборе плодов, и тогда очень скоро по деревне поползут те самые слухи, которые вы желаете распустить.

Туан кивнул:

— Должно получиться. Но разве не сумел бы ты добиться того же, если бы остался на родине?

Йорик покачал головой:

— Приспешники Мугхорка гнались за мной по пятам. А теперь у него других забот хватает. Он, конечно, не забыл про меня и моих людей, но сейчас не мы у него на уме. Кроме того, вполне может быть, что в лес убежало уже столько людей, что он не захочет рисковать самыми своими верными приспешниками и посылать их в лес для истребления беглецов. Слишком велика вероятность, что обратно они не вернутся.