И вот когда взошло солнце, бросилось войско лордов на войско королевы, но увязли копыта многих коней их в земле, ибо ночью изрыли эльфы поле сражения. И обрушило войско лордов на войско королевы копья свои и стрелы, но ведьмы колдовством своим поворачивали те копья и стрелы, и летели те обратно и разили воинов наповал. И тогда повел в бой лорд Туан войско нищих, и отец его поскакал подле него, дабы завершить то, что начали ведьмы, и смешалось все на поле сражения. А посреди этого смятения великого поднялся Большой Том, и пробился он к лордам и советникам их, и ринулись нищие вслед за ним, и побили они многих рыцарей и советников и пленили лордов, но в битве той пал Большой Том, и Чародей оплакал его, и оплакали нищие вместе с ним.

И возжелала королева предать лордов смерти либо бросить их в темницы, но воспротивился тому Чародей, и так он был гневен и суров в тот миг, что устрашилась королева, глядя на него. Но встал подле нее Туан Логир и ополчился против Чародея, и вскричал он, что пусть все будет так, как велит королева, но сшиб его с ног Чародей коварным и непристойным ударом, и в страхе вскричала королева А Чародей ускакал прочь на своем заколдованном скакуне, к коему не смел приблизиться ни один смертный, но успел лорд Туан во гневе пустить стрелу, и достала та стрела Чародея на скаку.

А королева, горько стеная, назвала лорда Туана жезлом силы своей и стражем чести своей, и призналась ему в любви своей, и позволила ему приказывать, как поступить с лордами. И тогда даровал им лорд Туан свободу, но повелел взять их наследников в заложники, а войскам их повелел впредь служить королеве. И повел он королеву Катарину к алтарю, и стал королем, и правил вместе с королевой Катариной.

А Чародей отыскал колдунью Гвендилон, и та извлекла из раны его стрелу, пущенную лордом Туаном, и заговорила рану так, что та вскоре зажила. И сказал ей Чародей о любви своей и повел ее к алтарю.

И вернулись лорды в уделы свои и правили там со всею справедливостью, ибо око короля непрестанно взирало на них, и воцарился мир в стране Грамерай, и счастливо стал жить народ ее.

Так продолжалось два года и более того, и стали подданные снова верить господам своим и возлюбили вновь ближних своих.

Но вот как-то подул вихрь среди ночи, и дул он, воя и вопя, от южных побережий, и звуки войны…

«Хроники правления Туана и Катарины»,

писанные Чильде

«Судя по данным официальных отчетов, планета была колонизирована группой экстравагантных чудаков, которые любили наряжаться в доспехи и ради собственного увеселения организовывали рыцарские турниры. Себя они называли эмигрантами-романтиками. Эта группа действовала на манер избирательного механизма и привлекала к себе людей с латентными экстрасенсорными способностями. Оказавшись на одной планете и вступая в браки между собой, они породили потомков-эсперов. Они, естественно, составляют мизерный процент населения, но у меня есть веские основания предполагать, что у остальной части населения экстрасенсорные таланты также имеются, но пребывают в дремлющем состоянии. Однако эти люди полагают, что они нормальны, а эсперов женского пола называют ведьмами, а мужского — колдунами.

Кроме того, на планете произрастает эндемичный грибок, который реагирует на контакт с проективными телепатами. Местные жители называют его ведьминым мхом, поскольку стоит только ведьме посмотреть на этот «мох», как он тут же превращается в то, что она задумает. В итоге те, кто не относит себя к колдунам и ведьмам, рассказывают сказки про это своим детишкам. На планете же полным-полно эльфов, призраков и оборотней. При случае продемонстрирую вам полученные мною укусы.

По моему скромному впечатлению, данная планета представляет собой подлинное золотое дно в плане средств связи и является долгожданным ответом на молитвы нашего благородного Децентрализованного Демократического Трибунала. Демократии не удержаться, если достигнутые ею границы станут чересчур обширны для скорости действия средств связи. Насколько мне известно, критические размеры ДДТ будут достигнуты примерно через сто пятьдесят лет. Если мне удастся поставить эту планету на путь демократии, то мы обретем на ней именно то, в чем столь отчаянно нуждается ДДТ,— мгновенную связь на любом расстоянии. Судя же по тому, что я читал о телепатии, связь благодаря ей осуществляется мгновенно, независимо от расстояния. То, что мне довелось повидать на этой планете, тому прямое подтверждение. Но если эта планета имеет такое огромное значение для демократии, она становится столь же привлекательной и для тоталитаристов и анархистов, стремящихся во что бы то ни стало увести ее как можно дальше от демократического пути. Именно этого они и пытаются добиться. Тоталитаристы представлены пролетарской организацией, называемой Домом Кловиса и пытающейся собрать под свое крыло всех нищих, бродяг и мелких преступников. Надо сказать, Дом Кловиса в этом весьма преуспевает. Анархисты обрабатывают дворян. Каждый из двенадцати великих лордов имеет при себе советника. Все они наверняка анархисты. Откуда они?Вполне вероятно, что они просто-напросто пробрались сюда с других планет, но я обнаружил здесь как минимум одно странное устройство, которое не может представлять собой что-либо иное, как только машину времени. У меня есть веские основания полагать, что такое устройство здесь не одно.

Наибольшее беспокойство у меня вызывает фактор неуверенности. Учитывая местный генетический фон и наличие телепатически чувствительного грибка, случиться здесь может практически что угодно, а это означает, что если я пробуду здесь достаточно долго, скорее всего произойдет…»_

Фрагмент донесения о гамме беты Кассиопеи

(местное название «Грамерай») Родни д'Армана,

агента Ассоциации борцов с ростками тоталитаризма

Над бурным морем лежал густой, тяжелый, почти непроницаемый туман. Издалека доносился рев валов, накатывавших на волнорезы у входа в гавань.

В вышине кружила невидимая птица и тревожно кричала.

Из клубов тумана выплыл дракон, высоко и дерзко подняв голову с острым клювом.

Следом за ним из тумана выплыло четыре точно таких же дракона.

По бокам у них висели круглые, ярко раскрашенные щиты.

Между щитами торчали весла. Они согласно вздымались и опускались в волны.

Единственное крыло дракона было крепко-накрепко привязано к перекладине высоченной мачты, что торчала из его спины.

Вокруг мачты сновали приземистые широкоплечие фигуры.

У дракона был орлиный клюв и высокий ребристый плавник вдоль шеи. Изо лба его торчали два длинных прямых рога.

Волны с ревом накатывали на берег, а дракон вел своих товарищей мимо мыса.

Ребенок закричал во сне, проснулся, стал звать мать, метаться по кроватке, сбросил толстое меховое одеяло.

Но вот рядом с кроваткой возник светильник — всего лишь тряпица, намоченная в плошке с маслом, но от него исходили тепло и надежность. Желтоватый свет озарил усталое, доброе лицо матери.

Она обняла дрожащее дитя, прижала к себе и стала тихонько приговаривать:

— Ну-ну, будет, все хорошо, мой любимый. Мамочка здесь. Она никому не даст тебя в обиду,— Она еще крепче обняла свое дитя и стала гладить по щеке. Наконец ребенок утих.— Ну, Артур, вот и славно. Что тебе приснилось?

— Страшила, мамочка. Он гнался за мной, и… и у него был большущий острый ножик.

Этель поджала губы. Она качала ребенка и смотрела на пламя светильника.

— Страшилы живут за морем, мой милый. Сюда они не могут добраться.

— А Карл говорит…

— Знаю, знаю. Мама Карла пугает его, говорит, что страшилы заберут его, если он будет баловаться. Но это просто глупости, мой милый, какими путают глупеньких маленьких детишек. Ну а ведь ты у меня не глупенький, верно?