— Что случилось, Брекка? — Шарра вскочила на ноги и обняла подругу за плечи.

Рут', поскуливая, ткнулся Джексому в грудь, как будто искал утешения. «Она очень боится. С ней говорит Кант'. Он расстроен. Все так ужасно. Второй дракон очень слаб. С ним Кант'. Теперь говорит Мнемент'. Т'кул напал на Ф'лара».

Джексом ухватился за Рут'а, чтобы не упасть.

Возбуждение дракона передалось файрам; они стремительными зигзагами метались взад-вперед, оглашая воздух резкими криками. Джексом замахал на них руками, требуя, чтобы они угомонились.

— Какой ужас, Джексом! — воскликнула Брекка. — Мне нужно спешить. Неужели они не понимают, что Т'кул не отвечает за свои поступки? Неужели они не могут его одолеть? Должен же во всей Исте найтись хоть один человек с головой! О чем думает Д'рам? Я пошла за вещами! — она бросилась к хижине.

— Послушай, Джексом! — Шарра повернулась к нему, глаза ее молили о помощи. — Т'кул ненавидит Ф'лара! Я сама слышала, как он обвинял его во всем, что с ними случилось. Вместе с драконом Т'кул наверняка потерял и рассудок. Он убьет Ф'лара!

Джексом привлек девушку к себе, не зная, кому из них двоих сейчас больше требуется утешение. Т'кул пытается убить Ф'лара? Он велел Рут'у слушать как можно внимательнее.

«Ничего не слышу. Кант' в Промежутке. Слышу только, что дело плохо. Рамот'а летит...»

— Сюда?

«Нет, туда, где они все! — Глаза Рут'а потемнели и засветились тревожным багровым огнем. — Мне все это не нравится».

— Что именно, Рут'?

— Джексом, Джексом, что он говорит? Мне страшно!

— Ему тоже страшно. Да и мне самому...

Брекка вышла из-за деревьев. В одной руке она несла летное снаряжение, в другой — небольшую шкатулку с лекарствами, которая была приоткрыта, так что содержимое грозило высыпаться наружу. Не доходя до полосы песка, она остановилась; ее озабоченное лицо выражало нетерпение и досаду.

— Мне туда не добраться! Кант' вынужден оставаться с Б'зоновым Ранильт'ом. Мы не можем потерять сразу двух бронзовых! — Взгляд ее блуждал по берегу, как будто ответ на вопрос скрывался где-то здесь. Она прикусила губу и в отчаянье воскликнула: — Но я во что бы то ни стало должна туда попасть!

Рут' испуганно затрубил, и Джексом с Шаррой вздрогнули как от удара.

— Робинтон! — Брекка пошатнулась и, если бы Джексом не вскочил, чтобы ее поддержать, упала бы на песок. — Нет, только не Робинтон! Как же так?

«Главный арфист!»

— Умер? — вырвалось у Шарры.

«Главный арфист очень болен. Но они не дадут ему уйти. Он должен остаться. Ведь ты же остался!»

— Я отвезу тебя, Брекка! На Рут'е. Только возьму летное снаряжение.

Обе женщины бросились его отговаривать.

— Тебе еще нельзя, Джексом... Нельзя летать в Промежутке! — Теперь Брекка испугалась уже за него.

— Тебе правда нельзя, слышишь, Джексом? — умоляла Шарра. — Холод Промежутка... Нет, нет, ты еще недостаточно окреп. Прошу тебя!

«Они боятся за тебя, — в смятении объяснил Рут'. — Я не знаю, что плохого, если мы с тобой полетим, только они очень боятся».

— Он прав, Джексом, это очень опасно, — поникнув от безысходности, произнесла Брекка. Она устало подняла руку и стянула с головы бесполезный теперь шлем. — Ты не должен летать в Промежутке по крайней мере месяц, а то и недель шесть. Иначе всю жизнь тебя будут мучить головные боли... К тому же ты можешь ослепнуть...

— А ты откуда знаешь? — требовательно спросил Джексом. В нем боролись гнев и отчаяние — Брекка и Робинтон нуждались в помощи, а он был совершенно бессилен!

— Я тоже это знаю, — глядя Джексому прямо в глаза, заявила Шарра. — Один из всадников в Южном подхватил горячку. Мы тогда еще не понимали, как опасно при этой болезни летать в Промежутке. Сначала он ослеп. Потом сошел с ума от невыносимой головной боли и... умер. А вслед за ним — его дракон.

При воспоминании об этой трагедии голос ее прервался, глаза затуманились слезами.

— Почему же вы мне раньше не говорили?

— Что бы это изменило? — не сводя с него глаз, ответила Шарра. — С каждым днем твои силы восстанавливаются. А к тому времени, когда ты узнал бы о существовании этого запрета, уже отпала бы необходимость предупреждать тебя.

— Через месяц-полтора? — с трудом выговорил Джексом, сжав зубы. Он с трудом сдерживал гнев.

Шарра медленно кивнула, лицо ее было бесстрастно.

Джексом глубоко вздохнул, стараясь справиться с собой.

— Неудачно получилось — ведь сейчас нам так нужен всадник.

Он взглянул на Брекку. Она стояла, обратив лицо к западу.

Джексом чувствовал ее боль и тоску — ведь она не могла попасть туда, где в ней так нуждались, не могла вызвать Кант'а... Вдруг юноша издал победный клич.

— Есть всадник! — ликующе завопил он. — Рут', отвезешь Брекку в Исту без меня?

«Брекку — куда угодно!» — белый дракон поднял голову и сделал шаг в сторону молодой женщины; глаза его ускорили вращение.

С лица Брекки, как по волшебству, исчезли печаль и безысходность.

— Неужели, Джексом, ты позволишь?..

Этот вопрос, произнесенный прерывающимся от волнения и благодарности голосом, был Джексому дороже всякой награды.

Он взял ее за руку и подвел к белому дракону.

— Тебе нужно спешить. Если мастер Робинтон... — юноша не смог договорить — от одной мысли об этом горло его судорожно сжалось.

— Спасибо тебе, Джексом. Спасибо, Рут'.

Брекка повозилась с пряжкой шлема, потом, не попадая в рукава, торопливо натянула куртку и застегнула ремень. Наконец она была готова. Рут' подставил ей плечо и оглянулся, желая удостовериться, что она надежно уселась.

— Я сразу же отправлю Рут'а назад. Нет-нет, только не позволяйте ему уходить, не давайте заснуть! — эти слова были адресованы далеким драконам.

«Мы не позволим ему уйти», — заявил Рут'. Он быстрым движением ткнулся другу в плечо и взвился в воздух, засыпав Джексома и Шарру сухим песком. Едва оторвавшись от земли, он исчез из вида.

— Джексом! — Голос Шарры так дрожал, что юноша тревожно повернулся к ней. — Что могло случиться? Ведь не мог же Т'кул настолько обезуметь, чтобы наброситься на мастера Робинтона?

— Насколько я знаю мастера-арфиста, он сам вполне мог влезть в схватку, чтобы попытаться ее остановить. А ты сама-то знакома с ним?

— Больше понаслышке, — закусив губу, ответила девушка. Судорожно вздохнув, она вздрогнула всем телом, борясь с одолевающими ее страхами. — Мне о нем много рассказывали Пьемур и Менолли. Конечно, я видела его в нашем холде и слышала, как он поет. Что за удивительный человек! Ох, Джексом, эти Древние просто спятили! Они сами не ведают, что творят, пропащие люди.

Погрузившись в свои тревоги, она склонила голову ему на плечо. Юноша нежно привлек ее к себе.

«Он жив!» — услышал Джексом слабый, но уверенный голос Рут'а.

— Шарра, Рут' говорит, что он жив.

— Он должен жить, Джексом. Просто обязан! Понимаешь, обязан! — после каждой фразы она ударяла кулачками по его груди.

Джексом поймал ее руки и улыбнулся, глядя в широко распахнутые сияющие глаза.

— Он будет жить, будет, я просто уверен, и пусть наша уверенность ему поможет!

В этот совершенно неподходящий миг Джексом остро ощутил трепет прижавшегося к нему гибкого тела Шарры. Сквозь тонкую ткань сорочки он чувствовал ее тепло, ощущал стройное бедро, прижавшееся к его коленям, вдыхал аромат ее волос, пахнущих солнцем и цветами, которые она заткнула за ухо.

Смятение, мелькнувшее на лице девушки, подсказало ему, что она тоже осознает эту внезапную близость и — пожалуй, впервые с тех пор, как он ее узнал, — испытывает смущение.

Он разжал руки, готовый по первой же просьбе отпустить ее. Ведь она — не Корана, не простушка из холда, готовая выполнить любую прихоть своего лорда. Он не мог относиться к Шарре как к случайной возлюбленной, с которой можно удовлетворить мимолетную страсть. Она слишком дорога ему, чтобы подвергать риску их и без того непрочные отношения. Джексом прекрасно понимал — скорее всего Шарра сочтет, что его чувства объясняются благодарностью больного за уход и заботу. Он и сам не исключал такой возможности; однако хорошенько все обдумав, понял, что дело куда серьезнее. Слишком многое в этой девушке привлекало его — от волнующих звуков дивного голоса до уверенного прикосновения рук. Как он мечтал, чтобы эти руки ласкали его! За последние дни он узнал о ней довольно много, но ему страстно хотелось знать гораздо больше... Знать все! Его поразило ее отношение к Древним — да и вообще она его постоянно удивляла. Наверное, это тоже составляло часть ее очарования — Джексом никогда не мог с уверенностью сказать, что она произнесет или сделает.