— Дай мне поесть, — просила маленькая девочка.
— Отстань! — был ответ.
У девочки совсем стянуло животик. Она протянула руку за розовым кусочком. Только дотронулась до юколы, мачеха ударила острым ножом. Кончики пальцев так и остались на столе. Девочка выбежала из дома, сбежала на берег и там, на теплом песчаном бугре, заплакала громко. Из пальцев струйками стекала кровь. Девочка всхлипывала:
— Кы-кы, кы-кы, кы-кы!
В это время над заливом пролетели лебеди. Они услыхали голос плачущей девочки и сделали круг. Расправили крылья, опустились рядом. Окружили девочку, стали разглядывать, вытянув шеи и наклоняя головы. Когда они заметили, что из пальцев девочки струится кровь, им стало очень жаль девочку, Лебеди молча заплакали. Слезы капали на песок. И там, где сидели лебеди, песок от слез стал мокрым. Большие белые птицы плакали все сильнее и сильнее. И вдруг у них пробился голос:
— Кы-кы, кы-кы, кы-кы!
Услыхав голоса, отец девочки выскочил из дому, увидел, что его дочь окружили большие птицы, бросился за луком и стрелами.
Лебеди взмахнули крыльями. В тот же миг и у девочки из плеч выросли крылья. Девочка превратилась в стройную лебедь с красными лапками.
Когда охотник подготовил лук и стрелы, птицы уже были высоко в небе. В самой середине стаи летела молодая птица.
Все лебеди кричали:
— Кы-кы, кы-кы, кы-кы!
Только молодая птица молчала.
Охотник схватился за голову, крикнул вслед улетающей стае:
— Дочь! Вернись! Ты будешь хорошо жить!
В ответ раздалось только:
— Кы-кы, кы-кы, кы-кы!
Отец долго стоял на бугре и, ссутулившись, горько смотрел вслед улетающей стае. Вот лебеди бисером повисли над морем. Вскоре они растаяли в лазурной дали.
Потом каждую весну над стойбищем у залива пролетали лебеди. И громко кричали: «Кы-кы, кы-кы, кы-кы!» Только одна птица молчала. И каждый раз, когда лебеди пролетали над стойбищем, далеко внизу они видели фигуру человека, одиноко стоявшего на бугре.
С тех пор прошло много времени. И на том месте, где когда-то стоял человек, выросла кряжистая лиственница. Ни зимние ветра, ни летние ветра не могут сбить это дерево. И стоит оно, воздев в небо свои ветви-руки. И лебеди с красными лапками, пролетая с севера на юг или с юга на север, обязательно завернут к этой лиственнице и громко проплачут:
— Кы-кы, кы-кы, кы-кы!
Бурундук
Ты, наверно, видел бурундука — маленького лесного зверька. И заметил: по всей его спине вдоль пять черных полос.
Встав ранним июньским утром, едва солнце коснется своими еще не горячими лучами вершин деревьев, ты можешь увидеть и услышать этого зверька. Он обычно забирается на верхние ветки высокой ольхи и, совсем по-беличьи закинув пушистый хвост на спину, негромко зовет:
— Тут… тут… тут.
Если ты не замышляешь ничего плохого, бурундук спустится на нижние ветки, поприветствует тебя наклоном головы.
— Тут… тут… тут.
А если ты вздумаешь поймать его, он пронзительно заверещит и, показав полосатую спину, юркнет в кусты. И вокруг станет настороженно тихо: все лесные жители — зверье и птицы — попрячутся в дуплах, норах, расщелинах. Но стоит тебе уйти, как бурундук, вскочит на ту же ветку и опять возьмется за свое:
— Тут… тут… тут.
Жил в лесу бурундук, пушистый желтенький зверек. Жил один. Всякий знает, что одному в лесу невыносимо тоскливо.
Бурундук и подумал: если мне тяжело, то, наверно, есть еще кто-нибудь, которому тоже от одиночества плохо. И пошел бурундук по лесу искать себе друга.
Скачет бурундук от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывает под коряги и валежины, в расщелины и норы.
Встречает горностая. Спрашивает:
— Горностай, горностай! Тебе не плохо одному? Давай дружить.
Горностай отвечает:
— Нет, бурундук, мне не плохо. А ты все равно умрешь с тоски — ведь ты не можешь один. Приходи ко мне завтра, я тебя съем.
Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня горностай».
А так как до завтра было далеко, бурундук снова поскакал от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывая под коряги и валежины, в расщелины и норы.
Встречает лису. Спрашивает:
— Лиса, лиса! Тебе не плохо одной? Давай дружить.
Лиса отвечает:
— Нет, бурундук, мне не плохо. А ты все равно умрешь с тоски — ведь ты не можешь один. Приходи ко мне завтра, я тебя съем.
Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня лиса».
А так как до завтра было далеко, бурундук снова поскакал от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывая под коряги и валежины, в расщелины и норы.
Встречает соболя. Спрашивает:
— Соболь, соболь, тебе не плохо? Давай дружить.
Соболь отвечает:
— Нет, бурундук, мне не плохо. А ты все равно умрешь с тоски — ведь ты не можешь один. Приходи ко мне завтра, я тебя съем.
Бурундук подумал: «Чем гнить в земле, уж пусть лучше съест меня соболь».
А так как до завтра было далеко, поскакал бурундук от дерева к дереву, от куста к кусту, заглядывая под коряги и валежины, в расщелины и норы.
И вот бурундук встретил медведя. Медведь спал в тени под кустом кедрового стланика.
Бурундук схватил его за ухо, стал изо всех сил дергать туда-сюда. Кое-как разбудил. Тот недовольно рявкнул:
— Р-р-рази тебя гром! Чего тебе надо?
— Медведь, медведь! Тебе не плохо одному? Давай дружить.
Медведь лениво повернул голову, зевнул и, не глядя на бурундука, спросил:
— А зачем дружить-то?
Бурундук отвечает:
— Вдвоем нам будет лучше. Ты большой и неуклюжий. А я маленький, ловкий. Я буду сидеть на дереве, сторожить тебя, когда ты спишь, — вдруг какая опасность идет.
— Я никого не боюсь, — сказал медведь и сладко зевнул.
— Тогда вместе будем орехи собирать.
Медведь глянул на бурундука:
— Орехи, говоришь?
— Да, орехи. И ягоду будем вместе собирать.
— Ягоду, говоришь?
— Да, ягоду. И муравьев будем вместе ловить.
— И муравьев, говоришь? — Медведь окончательно проснулся, сел. — И орехи, и ягоду, и муравьев, говоришь?
— Да, и орехи, и ягоду, и муравьев.
Медведь довольно отвечает:
— Я согласен дружить с тобой.
Бурундук нашел себе друга. Большого, сильного. Во всем лесу никто не мог похвастаться таким другом.
Как-то встретил бурундук горностая. Тот обрадовался:
— A-а, пришел. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— А я дружу с медведем.
Горностай испугался:
— С медведем?!
Поскакал бурундук дальше. Встречает лису. Та заплясала от радости:
— Наконец я дождалась. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— Я дружу с медведем.
У лисы дух перехватило:
— С медве-дем?!
Поскакал бурундук дальше. Встречает соболя. Тот обрадовался:
— А я тебя давно жду. Теперь я тебя съем.
Бурундук говорит:
— А я дружу с медведем.
Соболь так испугался, что птицей взлетел на дерево и уже оттуда спросил:
— С медве-дем?!
Живут себе бурундук и медведь. Быстрый бурундук находит богатые ягодные места и кусты кедрового стланика, сплошь усыпанные шишками.
Медведь радуется не нарадуется таким другом.
Вскоре медведь ожирел настолько, что ему стало трудно ходить. Он теперь больше лежал, отдыхал. И лишь изредка повелевал:
— Эй, бурундук, принеси-ка брусники.
Или:
— Эй, бурундук, почеши мне спину.
Наступила осень. Впереди зима, долгая и холодная.
Бурундук беспокоится:
— Слушай, медведь, скоро зима. Нам надо сделать запасы.
Медведь лениво отвечает:
— Правильно говоришь, бурундук. Давай, делай запасы! — а сам как лежал, так и лежит.
— Как же я один насобираю столько орехов и ягод! Ты ведь очень много ешь, — чуть не плачет бурундук.
— Сказано тебе, делай запасы! — сердится медведь. — А я выкопаю берлогу. Просторная она — вот настоящее жилье! Не то что твоя нора.
