Когда вор конкретно выяснен, на сцене появляется волшебник. Обычный волшебник с Малабара. Своих в Курге давно уже не хватает. Когда столько духов, то приходится просить помощи со стороны. С духами могут сладить только волшебники. Волшебник просит и заклинает демона-вора отпустить похищенный дух предка. Если демон упрямится, волшебник надевает маску и начинает устрашающий танец. Курги говорят, что демон не выносит зрелища грозной маски, пугается и отпускает незаконно присвоенного духа. И дух, всхлипывая и дрожа, устремляется в канникомбре н занимает там свое место. А демон вразвалку, бросая небрежно-презрительные взгляды на собравшихся, отправляется в свое убежище. Всем своим видом он старается показать, что ему не больно-то и хотелось воровать этого жалкого духа, из-за которого поднято столько шума и возни.

Демоново убежище всегда находится где-нибудь поблизости — рядом с самим домом или около деревни. Но это место знает только волшебник. Он указывает его, и пострадавшая семья приносит там жертву. Демону вместо духа предлагают петуха или свинью. Если этого не сделать, то где гарантия, что вор второй раз не покусится на семейные реликвии? Известно, что среди демонов есть неисправимые рецидивисты, и жертвоприношение — эффективная мера борьбы с преступностью демонов и необходимая профилактика против рецидивизма. У самих людей все гораздо сложнее. Некоторым из них ни волшебники, ни жертвоприношения уже помочь не могут.

Среди демонов есть особи мужского и женского пола. Последние крайне зловредны. Выдающаяся личность среди них — Гулика. За Гуликой стоят таинственные космические силы, ей покровительствует невидимая звезда — Гулика. Ни один человек не видел эту звезду. Возможно, астрономам предстоит ее еще открыть. Но пока этого не случилось, силу ее воздействия и место ее расположения знают только астрологи. Гулика земная ворует не только духов предков, но и похищает души живых. Поэтому ее имя связано со смертью. Когда дело касается живых, то надо быть всегда предусмотрительным. Гулику не стоит забывать надолго и оставлять ее голодной. Но Кург большой, а Гулика одна. И каждому хочется оказать ей внимание и почтение хоть раз в год. Выход из этой противоречивой ситуации найден. Во многих деревнях под священными деревьями воздвигли вертикальный камень. Камень символизирует зловещую Гулику. Каждый год около этого камня задабривают Гулику кокосами, жертвенным петухом и… коньяком. Изменяется не только Кург, но и его демоны. Гулика пристрастилась к иностранным напиткам и не может жить без коньяка. Пока действует коньяк, Гулика находится в прекрасном настроении и не обращает внимания на духов и души. Но как только протрезвеет, вновь берется за воровское дело. Значит, снова надо бежать законьяком…

Кроме духов и демонов, есть, конечно, и боги. В Курге их, на мой взгляд, более чем достаточно. В течение многих веков Кург подвергался нашествию богов. Туда шли боги из Кералы, из Майсура, с Гималаев. Были в Курге и свои боги, которые существовали там еще до прихода самих кургов. Да и курги кое-кого с собой привели. Короче говоря, сейчас все так перемешалось, что трудно разобраться, какие боги откуда. Но боги знали, куда они шли. Кург всегда славился гостеприимством. Богов принимали там радушно, кормили их, поили и поклонялись им. Так они там все и остались. Поэтому не удивляйтесь, если я назову кургским бога, который встречается в других индийских племенах и у других народов. Так уж получилось. Боги приходили в Кург, приносили свои взгляды, требовали своих ритуалов и насаждали свои культы. И Кург принимал все. Такая широта взглядов и терпимость заставляла даже тантрических браминов забывать кое-какие ортодоксальные каноны и приспосабливаться к разношерстному пантеону богов Курга.

Прибытие тех или иных богов в Кург не оставалось незамеченным. Люди передавали сообщения об этом событии друг другу. Сообщение шло из деревни в деревню, из округа в округ. Оно шло так долго, что из простого сведения превращалось в легенду. В Курге много таких легенд. Я хочу привести некоторые из них. Это даст представление о том, какое оживление царило на дорогах, ведущих в эту благодатную землю.

Кое-какие боги пришли в Кург издалека. Как поется в народной песне, они родились «за семью морями, на берегу молочного моря». Установить точно это место не представляется возможным. Можно одно сказать, что оно не в Индии. Боги прибыли сначала на Малабар, а потом отправились в глубь страны искать приюта.

Два божества, брат и сестра, Аччайя и Аккавва долго бродяжничали по Малабару. Малабар им почему-то не подходил, и знакомые боги рассказали им о Курге. Они пришли в Кург, где их приняли за Вишну и его жену Лакшми. Многие и до сих пор остаются в этом заблуждении.

Боги шли в одиночку, вдвоем и целыми группами. Так семь богов — шесть братьев и одна сестра сначала тоже долго слонялись по Малабару. Трое из них, Каньяратаппа, Тирчембараппа и Бендруколашта, осели в малабарских деревнях. Остальные же отправились в Кург через Падиторский перевал. С перевала они увидели эту прекрасную горную страну, и она им пришлась по душе. Повсюду, куда ни глянь, тянулись горы, перемежавшиеся плодородными долинами. И такой был простор, что все четыре бога решили порезвиться. Они затеяли стрельбу из лука. И стрела богини, их сестры, упала дальше всех. А потом она побила своих братьев еще в двух соревнованиях. Мужское достоинство богов было унижено. И они устроили так, что богиня потеряла свою божескую касту. А потеряв ее, она уже не могла надеяться на поклонение кургов. Ибo курги причисляли себя к высшей касте кшатриев. Она осталась в Паннангале и стала богиней племени полея. Называют ее Паннангалатамма. После того, как боги-братья отделались от сестры и вновь обрели в себе уверенность, они расселились в разных местах Курга. Старший стал жить около Падиторского перевала на горе, которая называется его именем — Иггутаппа. Второй поселился в Палуре и стал его богом Палураппа. Последний же живет в Тирнели, называется Пеммайя и стережет границу от вторжения воров, а также эпидемий. Несчастная Паннангалатамма — не единственная из богов, потерявшая свою касту по пути в Кург. Ее лишились по разным причинам бог Кетраппа и богиня Повведи. Последняя властвует в Бенгуре. Но этим двоим повезло больше, чем Паинангалатамме. Курги не обратили внимания на потерю ими касты и приняли их приветливо и дружелюбно.

Вот таким странным и неожиданным образом складывался пантеон богов у кургов. Но в этом разномастном пантеоне существует своя внутренняя закономерность, которая позволяет провести классификацию богов. На мой взгляд, эта классификация должна выглядеть следующим образом. Первую группу составляют деревенские боги или, вернее, богини. Наиболее выдающимися среди них считаются Мариамма, Бхадракали и Дурга. Имя последней указывает на ее связь с ортодоксальным индуизмом (но это случилось с ней позже). Местожительство богинь отмечается вертикальным камнем, но иногда в их честь воздвигают небольшие храмы-алтари. При таких храмах существовали и существуют оракулы — те, чьими устами глаголят вышеперечисленные богини. Оракулы по праздникам в честь богинь танцуют в масках, впадают в транс и возвещают собравшимся волю богинь.

В далекие времена, когда в Курге еще не появились индуистские жрецы-брамины, в храмах довольствовались оракулами. Позже брамины в качестве новоявленных жрецов стали обосновываться в кургских храмах, приносили с собой свой ритуал и давали деревенским богиням индусские имена. Но как бы прочно не обосновывались брамины в жилищах кургских богинь, они не могли отучить кургов от древнего ритуала. И этим ритуалом было жертвоприношение. Курги утверждают, что каждая богиня требует свою жертву. И не какие-нибудь цветы или кокосовые орехи — такое могли придумать только брамины-вегетарианцы, — а полнокровную трепещущую жертву. Когда-то этими жертвами были сами люди. В основном мужчины. И это естественно, ибо богини были женщинами. В те далекие времена и годовой праздник в честь богини назначался очередной дом, который должен был поставить жертву. Жертву вели в храм и там отрубали ей голову. Мужчины были храбры и мужественны. Они без колебания клали свои головы на алтари богинь. Ибо знали, что этим обеспечивают своему клану и своей деревне божеское благословение. Более того, когда кургу очень хотелось, чтобы сбылось чье-то или его собственное желание, он приносил себя в жертву сам. В этом случае действовал принцип самообслуживания: хочешь чего-то — руби себе голову сам. И это не легенда, и не сказание. В Курге сохранились гранитные камни, поставленные в честь таких жертв. На камнях надписи: «Пусть будет так, — гласит одна из них. — В год 944-й, отрубив себе голову, умер. Мать Бучаги в память сына воздвигла этот камень». И еще «Год 1080. Уттама-Чола-Сетти… мечом отрубив себе голову, умер». Надписи относятся к далекому прошлому, к X и XI векам. Но человеческие жертвоприношения продолжались еще долго после этого… Прошло не менее восьми веков, пока курги нашли выход из положения. Видно, был кто-то первый, кто придумал этот выход. Но история не сохранила его имени. После него все пошло по-другому. Намеченная жертва сбегала в лес. Жители деревни бросались ее искать. И конечно, не находили. Все возвращались в храм грустные. Особенно сокрушались родственники жертвы. А его мать просто не находила себе места от горя. Оракулу-жрецу долго объясняли, что случилось. Жрец тоже сокрушался, но выхода у него не было. Назначить новую жертву вот так сразу было нельзя. Для этого нужен был целый год. И оставить богиню без жертвы — невозможно. Тогда приводили козла. Жрец брал на себя ответственность обмануть богиню. Курги с трепетом ждали, что наступит разоблачение. Но оно не приходило. Богиня по-прежнему принимала козлов за мужчин и выполняла просьбы своих почитателей. Курги успокоились и перестали даже отправлять в лес символические жертвы. Они приносили козла и не вступали в разговоры со жрецами. Если козла не было, приносили кабана или петуха. Так идет дело и по сей день.