— Да, я его видела. Но почему вы называете его новым владельцем? Насколько я понимаю, он уже давно живет там.

— Да, год или около того, — ответил старик со свойственным очень старым людям пренебрежением ко времени. — Но раньше я знал его отца. Истинный джентльмен и такой красавец, что все женщины на него заглядывались. Я много раз видел, как он проезжал здесь на лошади, и все деревенские барышни глазели на него в надежде, что он снимет шляпу, приветствуя их.

— А зачем он сюда приезжал?

Старик хитро взглянул на нее и усмехнулся своим мыслям.

— Ну и вопросы вы задаете! Есть секреты, которые я никому не раскрою. Они известны только мне.

— Какие же секреты?

Старик прижал палец к губам, окинул взглядом кузницу и сел поближе к ней.

— Вы знаете, сколько мне лет? — спросил он.

Нерина покачала головой.

— Что ж, я вам скажу. Мне почти девяносто. Будет ровно девяносто в следующем году. В нашей семье все долгожители. Мой племянник и его жена — я живу здесь с ними — часто сердятся на меня. «Ты слишком много болтаешь, дядюшка, — говорят они. — Так много, что мы не можем спокойно работать». Когда они на меня сердятся особенно сильно, я встаю, пока они спят, и ложусь спать, когда они работают. Но если я не сплю, мне хочется поговорить. Иногда я даже говорю сам с собой. А некоторые специально приходят сюда, ко мне. Есть люди, которые предпочитают работать ночью. Вы догадываетесь, о ком я говорю, моя дорогая? — Старик подмигнул Нерине.

Нерина рассмеялась:

— Наверное, браконьеры и разбойники?

— Опять вы задаете мне вопросы. Может, я и вправду слишком много болтаю, но секретов не выдаю. Я всегда храню тайны своих друзей.

— И вы знали тайну отца сэра Руперта?

Старик вновь окинул взглядом кузницу, словно боялся, что кто-то подслушает.

— Вы действительно хотите послушать эту историю? — спросил он. — Она довольно необычная.

— Очень хочу.

— Ладно, я вам расскажу. Я еще никому об этом не рассказывал. Много лет я хранил эту тайну, хотя иногда подумывал отправиться в замок и поведать обо всем сэру Руперту. Но, может быть, ему это неинтересно, а такому старику, как я, туда непросто добраться. А впрочем, даст Бог, я доживу и до ста лет.

— Надеюсь, так оно и будет, — сказала Нерина. — Но расскажите мне об отце сэра Руперта.

Нерина сама не знала, почему ее это так заинтересовало.

— Так вот, — пробормотал старик. — Отец сэра Руперта был замечательным человеком, настоящим джентльменом. Когда он проезжал мимо, у него всегда находилось для меня доброе слово, а иногда и монетка. «Это тебе, Гарри, — бывало, говорил он. — Отложи себе на старость». Жаль, что я не следовал его совету. Если бы у меня было хоть немного своих денег, я бы не жил с племянником и его женой.

— А что здесь делал отец сэра Руперта? — спросила Нерина.

— А это и есть секрет. Он ухаживал за крошкой Нэнси с фермы Уэзерстоун. Я знал девчушку с самого рождения. Она была и в детстве красавица, а уж когда выросла, стала так же хороша собой, как ее покойная мать.

— Вам было жаль, когда Нэнси покинула эти места?

Старик бросил на нее странный взгляд.

— Значит, вы знаете, что она уехала, да?

— Я слышала, люди так говорили.

— Верно, так оно и было. Это правда: она отправилась в замок Рот. Но прежде случилось нечто такое, что, если хотите услышать об этом, вы пообещайте, что никому больше не расскажете.

— Ну расскажите же мне! — взмолилась Нерина.

В глазах старика зажглись озорные огоньки.

— Я же сказал вам, что старый Гарри знает здесь все секреты, Это очень старый секрет, и, кроме меня, его никто не знает.

— Так что же это за секрет?

— Я расскажу вам, но запомните: я всегда хотел рассказать об этом только самому сэру Руперту. Год за годом я ждал, что он проедет здесь по дороге, как когда-то его отец. Но он все не появлялся, и раз уж вам так интересно, я раскрою секрет вам. Уже давно мне хотелось с кем-нибудь поделиться этой тайной.

— Да, я понимаю, — нетерпеливо проговорила Нерина.

— Дело вот в чем, — начал старик Гарри. — Все люди в деревне, и даже дед Нэнси, когда он еще был жив, считали, что она отправилась в замок Рот, чтобы жить с его милостью в грехе. Слышали бы вы, что о ней говорили. «Она не такая уж праведница!» — презрительно усмехались люди, но я-то знал правду. Старому Гарри обо всем известно, и я только посмеиваюсь про себя, когда думаю, как глупы остальные, так отзываясь о Нэнси.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я и говорю вам, она сочеталась браком с его милостью, и кто был тому свидетелем? Старый Гарри! Да, я был там. Они венчались в маленькой часовне на холме. В народе ее называют Часовня Пастыря. Там бывает служба лишь раз в год, но все равно это настоящая маленькая церковь. Триста лет назад ее построила старая женщина, которая говорила, что наш Благословенный Господь был добрым пастырем.

— Так они были женаты! — воскликнула Нерина. — Вы уверены?

— Уверен так же, как в том, что я сижу здесь, мисс. Разве я там не был? Пять гиней я получил от его милости после окончания церковной службы. Пять гиней! А Нэнси мне сказала: «Мы доверяем тебе, Гарри. Ты не должен никому говорить, где был и что видел. Обещаешь?» Я пообещал, взял пять, гиней и поблагодарил его милость.

— Но почему она так сказала?

— Да, неудивительно, что вы об этом спрашиваете. Меня это тоже поразило, и тогда Нэнси объяснила мне: «Видишь ли, Гарри, я же простая девушка с фермы. Я не хочу, чтобы знатные господа издевались и насмехались надо мной. Я люблю его, Гарри! Люблю сильнее, чем могла бы любить его какая-нибудь знатная дама, и он любит меня». Видели бы вы, сударыня, ее лицо, когда она произносила эти слова. Казалось, от нее исходил солнечный свет.

— Так вы точно знаете, что они были женаты? — не унималась Нерина.

— Так же, как то, что после смерти предстану перед Творцом. Разве я не видел собственными глазами запись о браке в книге, которая лежит в ризнице Часовни Пастыря? Только там его милость просто записан под своими именем и фамилией, без титула, как обычный человек. Для Бога ведь все люди равны.

— И, кроме вас, никто об этом не знал?

— Я говорю вам правду, мисс. — Там были только старый священник, я и старик Том, который сторожил часовню и убирал там. Он уже давно отошел в мир иной. Да и священник уже тридцать лет как умер. Готов поспорить на последний пенни, что он унес эту тайну с собой в могилу. И я бы унес, но когда вы сегодня появились здесь, я почему-то почувствовал, что вам важно об этом знать. Не знаю, почему мне так показалось, это даже как-то странно. Почти тридцать четыре года я хранил эту тайну, не поведал ее ни одной живой душе. И вот появляетесь вы. Я вас никогда раньше и в глаза не видел, но почему-то начинаю с вами болтать. Может, мой племянник прав и я слишком много треплю языком, но я так не думаю. Пути Господни неисповедимы, но его рука чувствуется во всем.

— Но я все равно не совсем понимаю, — сказала Нерина. — Нэнси вышла замуж за маркиза и никому об этом не сказала!

— Я же говорю: она не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Для Нэнси было важно только одно: перед Богом она поступила правильно. С самого раннего детства, едва она только научилась ходить, Нэнси каждое воскресенье бывала в церкви. Много раз я видел, как она и в будние дни приходила туда. Она была замечательной девушкой и очень верующей. Она бы не отдалась мужчине, с которым не состояла в законном браке, чтобы не гореть в пламени преисподней, как бы она ни любила его милость. Какое значение имело, знал ли кто-нибудь об этом и что о ней говорили злые языки? Я так и думал: пусть говорят, что хотят. Нэнси знала правду и была в ладу со своим сердцем. Это самое главное для приличной барышни.

— В ладу со своим сердцем, — еле слышно повторила Нерина. — Да, наверное, это самое главное. Все остальное не имеет значения.

Нерина прибыла в Лондон только поздно вечером. Почтовый дилижанс, на котором она добиралась до Пендла, сломался примерно в миле от города. Прошло несколько часов, прежде чем нашли колесного мастера и дилижанс смог снова отправиться в путь. Когда Нерине наконец удалось сесть в поезд, случилось дорожное происшествие близ Уотфорда.