Внезапно Нерине стало жаль, что так рассердила его. Она могла бы расспросить его о людях, которые были в театре, узнать, кто есть кто, побольше узнать об актерах. Она подумала, что смутно представляет себе и историю самого театра, и внезапно пришла в ужас от собственного невежества.

На мгновение забыв о событиях на сцене, Нерина начала рассматривать людей из высшего общества, которые сидели в ложах. Многие из них были заняты лишь тем, что болтали, смеялись, флиртовали друг с другом.

«Наверное, я здесь единственная, — внезапно подумала Нерина, — кто не знает никого, кроме своего мужа и его возлюбленной».

Ей стало жаль себя, но она запретила себе это чувство. Она задалась целью отомстить сэру Руперту, он это заслужил. Глупо чувствовать себя слабой и беспомощной только потому, что напротив сидит леди Клементина, не сводя с них своих загадочных темных глаз.

Едва начался второй антракт, дверь их ложи распахнулась. Нерина быстро обернулась. Перед ней была леди Клементина. Ее алое платье словно заняло весь проход, а тиара, подобно нимбу, сверкала на гладких темных волосах.

— Руперт! — воскликнула она, протягивая ему руку. — Я так удивилась, увидев тебя здесь. Я ведь думала, что ты уже в Париже. А где Элизабет? Она не больна? Как поживаете, мисс Нерина?

Небрежным жестом она протянула Нерине руку в лайковой перчатке. И в этот момент взгляд леди Клементины упал на кольцо с бриллиантом на пальце Нерины и бриллиантовое колье на шее девушки. Она не могла скрыть своего изумления.

— Мы надеемся, что с Элизабет все в порядке, — ответила Нерина, — если, конечно, она не страдает морской болезнью. Она сейчас на пути в Индию.

— В Индию! Мы, вероятно, не поняли друг друга: я спрашивала о вашей кузине Элизабет, о твоей, Руперт, супруге.

Она лукаво улыбнулась ему.

— Мы говорим именно о ней, — возразила Нерина, прежде чем сэр Руперт успел что-либо ответить. — Вы были в Лондоне, леди Клементина. Боюсь, вы не в курсе последних новостей нашего графства. Моя кузина обвенчалась с капитаном Адрианом Батлером. Он очень обаятельный человек. Мы все его очень любим, но, к сожалению, его полк направили в Индию. Их корабль отплыл вчера.

— Но… но я не понимаю, — запинаясь, произнесла леди Клементина. — Я думала… — Казалось, она не могла найти подходящих слов, но затем все-таки договорила: — Что… что ты, Руперт, собирался жениться на Элизабет.

— О нет! Ваши сведения устарели, — усмехнулась Нерина. — Руперт, я не понимаю, почему вы не сообщили леди Клементине, что собирались жениться на мне?

Леди Клементина повернулась к нему с выражением отчасти враждебным, отчасти встревоженным.

— Это правда? — тихо спросила она.

— Да, это правда, — ответил сэр Руперт.

Это были первые слова, которые он произнес с тех пор, как она вошла в ложу.

Воспитание и светская выучка пришли на помощь леди Клементине. Совершив над собой усилие, она произнесла:

— Значит, я, несомненно, должна вас поздравить. — Она отвернулась от сэра Руперта и обратилась к Нерине: — Вот уж и впрямь неожиданность, мое дорогое дитя. Я-то все думала, настоящие ли бриллианты у вас на шее. Но сейчас я, конечно, все поняла. Надеюсь, вы будете очень… очень счастливы.

Невозможно было не заметить желчные нотки в ее голосе, когда она произносила последние слова. Затем она повернулась и стремительно вышла из ложи, не удостоив сэра Руперта ни единым взглядом. Только тогда он, кажется, вновь обрел дар речи и попытался остановить ее:

— Клементина, подожди!

Но дверь ложи уже захлопнулась у него перед носом. Он стоял в растерянности, на мгновение утратив свою обычную отстраненную манеру держаться. Нерина рассмеялась тихим, заразительным смехом — так смеются над чем-то действительно забавным.

Домой, на Баркли-сквер, они ехали молча. Нерина понимала, что сэр Руперт невероятно зол, хотя он и не подавал виду. Когда экипаж подъехал к парадному входу, сэр Руперт подал Нерине руку, помогая выйти, и поклонился ей.

— Желаю вам спокойной ночи, — ледяным тоном произнес он.

Нерина спокойно взглянула на него. Ее волосы сияли в свете газовых ламп, на губах блуждала улыбка, но голос девушки был не менее холоден.

— Вначале мне хотелось бы поговорить с вами.

— Прямо сейчас? — спросил сэр Руперт, удивленно подняв брови. — Неужели вопрос настолько важен, что вы не можете подождать?

— Боюсь, что это именно так. Но я вас задержу не больше чем на пару минут.

Ее настойчивость заставила его сдаться, хотя на его лице читалась плохо сдерживаемая ярость. Он прошел за ней в дом и по широкой лестнице поднялся в гостиную.

Шторы были задернуты, а в подсвечниках горели свечи. Казалось, в комнате царила какая-то мягкая, спокойная красота. Старинные мебель, картины, хрусталь придавали ей особое очарование. Никто не удосужился покрыть кресла модными накидками, поставить возле камина вышитые бисером табуретки или заменить мягкий романтический свет канделябров на слепящий блеск газовых ламп.

Сэр Руперт закрыл дверь и остановился на некотором расстоянии от Нерины. Он смотрел на нее с нескрываемой враждебностью. Не проронив ни слова, нарочито медленно Нерина сняла меховую накидку и только тогда заговорила:

— Я прекрасно понимаю, что вам не терпится найти леди Клементину и помириться с ней. Но прежде я хочу вас кое о чем предупредить. Ради своей карьеры вы были готовы вступить в брак. На вашем месте я бы не стала ставить под угрозу шансы на успех, рассказав леди Клементине правду об этом браке.

— Если вы полагаете, что леди Клементина станет сплетничать мне во вред, вы сильно в ней ошибаетесь, — усмехнулся сэр Руперт.

Зеленые глаза Нерины внезапно стали серьезными.

— Вы действительно можете подарить леди Клементине что-нибудь, кроме вашего непостоянства? — спросила она.

На мгновение их глаза встретились. Не слова Нерины, а выражение неподдельной искренности в ее взгляде не дало сэру Руперту возразить. Он резко отвернулся и прошел к окну, из которого открывался вид на Баркли-сквер. Резким движением, словно для того чтобы дать выход своим чувствам, он раздвинул тяжелые шторы. Окно было открыто, и сэр Руперт глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Но, очевидно, это не смогло остудить его гнев. Он повернулся к Нерине и мрачно произнес:

— Это просто невыносимо! Вы извращенно толкуете все, что касается моей жизни. Нет никаких оснований утаивать от леди Клементины правду.

— А когда она все узнает, вы уверены, что она ни с кем не поделится этой забавной историей? Хорошо, пусть она даже не воспользуется возможностью стать первой, кто ее расскажет. Но разве она святая, чтобы сдержаться, когда люди в ее присутствии станут говорить о том, что вы женились на мне, пленившись моей красотой и умом?

Нерина глубоко вздохнула, а затем, прежде чем сэр Руперт успел что-либо сказать, продолжала:

— Потому что именно такой я и собираюсь быть: красивой и умной леди Рот. Я поеду завтра — или когда вы пожелаете — в поместье, поскольку хочу осмотреть дом, который будет моим, равно как и вашим. Но когда вы решите вернуться в Лондон, я поеду с вами. Я займу свое место среди жен политических деятелей, но в одном вы можете быть уверены: я сделаю это не ради вас, а для удовлетворения своих амбиций. Я могу легко уничтожить вас несколькими словами, но этим я испорчу и свое будущее, и свое положение в обществе. Нам придется поддерживать друг друга, по крайней мере сейчас. И я бы скорее доверила историю нашего брака змее, нежели леди Клементине.

Когда Нерина закончила свою пламенную речь, сэр Руперт подошел к ней поближе и некоторое время рассматривал ее лицо: глаза с темными ресницами, плотно сжатые губы и небольшой решительный подбородок.

— Теперь я понимаю, кто вы такая, — наконец произнес он. — Вы просто авантюристка. Самовлюбленная особа, которой нет никакого дела до остальных.

Нерина улыбнулась, в ее глазах заплясали веселые искорки.