Литмир - Электронная Библиотека

* * *

Это наш медовый месяц.
Губы сладкие с горчинкой.
Лихорадка и озноб,
Когда объятия ослабнут.
В сердце тоненькое жало
Сожаленья о грядущем
И о вечности, которой
Мы, конечно, недостойны.
Что случилось в жизни прежней,
Позабыто, как чужое.
Сколько было дней прекрасных,
О которых мы не знали…
Обмани. Не дай увидеть,
Что луна уже ущербна,
Что узнать мы не успеем
Всё
    о пчелах и о меде.

* * *

Перепутала природа впопыхах
Дождевые-снеговые облака,
Хлопья снега тихо тают на лету,
Почки листьями стреляют в высоту.
Почему они не. чувствуют беду,
Заболеют, пожелтеют, пропадут!
До салюта ли,
                     когда не та пора,
В сером небе перепутались ветра.
Удивляюсь: после этой чехарды
Замерзали,
                 да не вымерзли сады.
Запах радости, усиленный теплом,
Разливается над письменным столом.

* * *

День устоялся, как вода в сосуде,
Сухая гарь придавлена к земле.
Час ужина. На улице безлюдье
И даже птицы замерли в листве.
Окраина, тебя я понимаю:
Скоропостижно городскою став,
Сопротивляешься, не забываешь
Свой деревенский вековой устав.
В ничьих полях
                      (На будущее лето
Здесь все застроят. Начали уже.)
Цветет картошка нежно-белым цветом,
Без дела жить —
                      земле не по душе.
На речке малой, что нетерпеливо
Сквозь мусорную свалку ищет ход,
Растет — не сохнет шелковая ива,
А ночью даже иволга поет.

* * *

От восторга — до отчаянья
качается душа.
Я давно уже отчаялась
разобраться не спеша
в этой сложной ситуации
с перепадом амплитуд
(прочие ассоциации
на память не идут).
От восторга — до отчаянья,
от счастья — до беды,
до последнего прощания
у первой у воды
и от горечи, что выпита
(хватило на двоих), —
до прощения и лепета
в объятиях твоих.
Мне покоя не обещано,
и ну его — покой.
Я совсем земная женщина,
и мой удел такой.
Беспросветная и светлая
жизнь тем и хороша,
что от смерти — до бессмертия
качается душа.

* * *

Голос слышала твой однажды —
И ко всем остальным оглохла.
Ты не думай, что это плохо,
Ты подумай, как это важно.
Только раз целовала губы
И поверила в то мгновенье:
Все иные прикосновенья
Были неисправимо грубы.
И опомниться не старалась,
Повторяла в рассветный час я
Непривычное слово «счастье»,
Как оно хорошо рифмовалось!

* * *

Посвящается моему учителю Л. М. Фарберу

Я слушаю ветер опять в одиночку.
Он ластится, требует и тревожит.
Балконную дверь он хватает за ручку,
А в дом не прорвется, не может, не может.
Я слушаю ветер. Свеча на рассвете
Нальется расплавленным парафином,
Сиянье ее помешает заметить,
Где прячутся тени в пустынной гостиной.
Я слушаю молча, я думаю молча,
Я думы привычные перебираю,
А ветер за дверью стеклянной хлопочет
И мечется, как за воротами рая.
Свободней и слаще ему, молодому,
Недавно отпущенному на волю,
Стрелою стремиться подальше от дома,
Устав напряженной дрожать тетивою.
Ну, встану, открою — прорвется, продует,
Придумает перемещенье предметов,
Свечу до предсмертного жара раздует,
Чтоб тени отслаивались от портретов.
Чтоб я разглядела спокойные лица
И, вспомнив о кровном родстве между нами,
В объятиях ветра могла разрешиться
Стихами — бессонного сердца слезами.

ЛУЧИННИК

Ах, лето, лето, что тебе не длиться,
Зачем недолог век у красоты…
Уж нечему цвести, и только листья
Алеют, как цветы.
Душа, заботы бренные отбросив,
Мечтой о совершенстве смущена.
И если есть классическая осень —
То в Болдине она.
В заветной роще — словно в тихом храме,
Где речи громкие запрещены,
Своими неумелыми стихами
Не тронем тишины.
Блеснет луны серебряный полтинник,
Коснется листьев лезвием луча…
Подруга спросит: почему — Лучинник?
(Придется отвечать.)
А я не знаю. Так и так прикину,
Скажу, не обрывая мысли ход,
Мол, брали здесь березу на лучину.
(Надеюсь, что сойдет.)
Уснут друзья, гурманы от искусства
И дегустаторы изящных строк.
Еще не скоро видеть научусь я
Светлеющий восток.
Я растворюсь в рассветной дымке синей.
Нет места ни разладу, ни тоске.
Почудится мне, будто бы лучина
Трещит невдалеке.
Пойду на звук.
Нам от него тревожно —
Создателям искусственных огней,
Лучину и представить невозможно,
Тем более нельзя уснуть при ней.
Но это грач расправил оперенье,
И желуди просыпались на пень,
И солнце, светлое, как вдохновенье,
Открыло новый день.
2
{"b":"200577","o":1}