Любовь… Любовь — это сделка. И из этой сделки выпирали пороки времени, как некогда ядовитые испарения болезней из ящика Пандоры…
Возвратившись к обществу, Эмма увидела и входящего в салон принца Дитрихштейна. Он пришел от королевы. Та спрашивала его, останется ли Эмма на время отсутствия двора в Неаполе, придумала ли она новые позы для живых картин и поет ли новые песни. И справедлив ли слух, что они с сэром Уильямом вступили в брак. Принц Дитрихштейн задал Эмме все эти вопросы в то краткое мгновение, когда они, никем не замеченные, оказались вдвоем у окна. Она улыбнулась и попросила его нанести ей визит завтра утром.
Всю ночь она просидела за письмом в своей комнате. Впервые ее письмо было обращено к королеве. Но она без страха подбирала слова. Она открыто излагала свои мысли, желая довести их до Марии Каролины. Король влюбился в Эмму без всякого повода с ее стороны. Он сделал ей предложения, которые, наверно, привлекли бы любую другую женщину в ее положении. Эмма же уважает и любит королеву всеми силами своей души и сердца. Ни за какие сокровища мира не согласится Эмма омрачить недовольством благородный лоб королевы, зажечь гнев в ее глазах. Лучше умереть, чем знать, что благороднейшая женщина Европы о тебе дурного мнения. Поэтому она отвергает домогательства короля и умоляет Марию Каролину вынести справедливый приговор несчастной, которая, хоть и не преднамеренно, но, может быть, вызвала недовольство ее величества. Эмма находится под охраной британского посольства, но добровольно откажется от своих прав, если таков будет приказ Марии Каролины. Она предается ее милости или немилости, и как ей ни тяжело лишиться возможности видеть великую властительницу и очаровательную женщину, она готова вернуться в Англию, лишь бы не нарушить покоя обожаемой монархини. Она надеется, что эта добровольная ссылка будет соответствовать желанию королевы Правда, сэр Уильям принял бы такое решение крайне болезненно. Он любит Эмму. Но не имеет на нее прав. Слух, добравшийся, очевидно, и до ступеней трона, был ложен: сэр Уильям не связан с Эммой тайным браком. Он часто думал о том, чтобы сделать ее своей женой, но всегда его удерживал от этого шага страх перед недовольством Марии Каролины. Тот же страх удерживал Эмму от ответа на его любовные домогательства. Столь же чистая, какой она приехала в Неаполь, она и сегодня могла бы со спокойной совестью выдержать строгий взгляд ее величества… С глубочайшим смирением и полной преданностью ожидает она, какое решение примет в отношении ее Мария Каролина. Каково бы оно ни было, она готова в знак горячей любви покрыть смиренными поцелуями даже и карающую руку ее величества.
Уже светало, когда она отложила перо и запечатала свое письмо вместе с посланием короля. Поднялась. Болели все суставы, она беспокойно заходила по комнате. Рискнуть? На карту было поставлено все, чего она добивалась и достигла за все эти годы, все ее существование…
В назначенный час явился принц Дитрихштейн. После многочисленных просьб он согласился передать письмо королеве тогда, когда никто не будет их видеть.
Ва-банк…
На следующий день он принес ответ королевы. Закрытый конверт, без адреса, без печати. Дрожа от нетерпения, Эмма надорвала его. Из конверта выпал чистый листок. Ни слова от Марии Каролины.
После обеда Эмма отправилась в Английский сад Виллы Реале, чтобы выследить там королеву. Может быть, по выражению лица удастся понять, какое впечатление произвело на нее письмо. Королева не появлялась. Говорили, что у нее важные встречи по поводу церемониала приема князя Русполи. И в следующие дни она тоже не вышла в сад.
Шестого августа прибыл князь Русполи, седьмого он обменялся дипломатическими визитами с премьер-министром сэром Эктоном. Двенадцатого князь, в сопровождении догнавших его принчипе[64] делла Торрелла и кавалера Мачедонио, совершил торжественный въезд в Неаполь. Четырнадцатого в присутствии всего королевского дома состоялось торжественное сватовство, пятнадцатого кардиналом архиепископом была совершена двойная брачная церемония, в которой кронпринц Франц представлял жениха — эрцгерцога. Восемнадцатого король покинул город под именем графа ди Кастельмаре, чтобы взойти на борт в Барлетте, где сосредоточился королевский флот.
От Марии Каролины — ни слова…
А на следующее утро она должна была отбыть с принцессами… Эмма потеряла всякую надежду. Как всегда, ей не везло. Не было счастья…
Она сделала последнюю попытку. Еще раз пошла после обеда в Английский сад. Ее сопровождал сэр Уильям. К ним присоединились мадам Скавуская и герцогиня Флерю. Они, пересмеиваясь, прогуливались по аллеям сада, болтая о недавних дворцовых празднествах, делясь своими мыслями и наблюдениями.
Вдруг Эмма остановилась. В сопровождении камердинера, беседуя с принцем Дитрихштейном, по широкой аллее поднималась Мария Каролина, милостиво отвечая на почтительные поклоны встречных. Герцогине Флерю и мадам Скавуской она кивнула с улыбкой. Мимо Эммы прошла, как бы не замечая ее, и медленно пошла дальше. Но вдруг вернулся принц Дитрихштейн и попросил сэра Уильяма к королеве. Сэр Уильям поспешил исполнить приказ. Он подошел к ней, обнажив голову, в благоговейном поклоне ожидая, что она ему скажет.
Что она сказала ему?
Опытный царедворец быстро замахал руками, не осталось ничего от его позы, полной достоинства. Когда Мария Каролина простилась с ниц кивком головы, он выронил шляпу. Неподвижно глядел он ей вслед. Вернувшись в Палаццо Сесса, он заперся с Эммой. И рассказал ей все.
Сначала Мария Каролина встретила его весьма милостиво. Она была очень довольна недавними придворными торжествами, радовалась предстоящей поездке в Вену, встрече с родственниками. Но потом ежа высказала сожаление, что самая красивая дама неаполитанского общества не могла принять участия в празднествах. Она охотно взяла бы эту даму с собой в своей свите в императорскую резиденцию на Дунае, дабы доказать венским красавицам, что не все женщины Неаполя уродливы. И вдруг она спросила сэра Уильяма, как долго еще будет ему угодно прятаться за тайной, которая ни для кого уже таковой не является. Разве не известно уже всем, что он женат на этой даме? Но когда сэр Уильям позволил себе оспорить этот слух, она стала крайне немилостива. Она была абсолютно уверена, что они состоят в тайном браке, и поэтому не возмущалась тем, что он живет вместе с Эммой. Но теперь — дело ведь не только в том, что посол, принадлежащий к ближайшему окружению королевской семьи, нарушает законы морали. В такие времена, когда чернь расшатывает повсюду основы общественного порядка, достойное поведение является прямой обязанностью аристократа. И сэру Уильяму не трудно выполнить свой долг. Средство это так просто, что не нуждается в том, чтобы на него указывали.
Может быть, она требовала, чтобы сэр Уильям расстался с Эммой?
— Я так и думал, — закончил он, — но вдруг она стала снова любезной. «Не стоит воспринимать это трагически», — сказала ока. Она желает мне только счастья и ожидает, что по ее возвращении из Вены она обязательно сможет принимать при дворе леди Гамильтон.
Эмма сидела напротив него бледная, с мучительным нетерпением следя за его подробным рассказом. Теперь она быстро встала и подошла к окну, чтобы скрыть от глаз сэра Уильяма свое сильное волнение. Мария Каролина… Королева прочла между строк все, о чем не посмела написать открыто Эмма.
— Стало быть, королеве угодно, чтобы вы женились на мне или отказались от меня! — сказала она спокойно, снова повернувшись к сэру Уильяму. — Ну что ж, я готова, как только вам будет угодно, оставить Неаполь и вернуться в Лондон.
Он испуганно уставился на нее.
— И вы считаете, что таким образом нашли разрешение конфликта? Но вы ведь знаете, что я люблю вас! Что все это время я только и думал о том, чтобы вы стали моей! Отказаться от вас? Это немыслимо! Скорее я откажусь от моего поста и укроюсь с вами где-нибудь в уединении.
Она покачала головой.
— В уединении? Вы будете чувствовать себя там несчастным, сэр Уильям. Даже если я разделю это уединение. Вы ведь совершенно не можете жить без роскоши света и волнений политики. И, честно говоря, я тоже!
