— Здесь, — сказала мадам Лай, — во время сильного шторма проходить на джонке брат моего отца. Много-много лет назад. Он сделать это прежде всех остальных. Это место называется «Ворота Свирепого моря». Сегодня я тоже здесь прошла. — Говоря это, она сияла от гордости.

Команда восторженно кричала, радуясь одержанной победе. Некоторые даже пели.

«Она не упустит возможности порадовать себя», — подумал Энни. Все мышцы у него болели, левая рука никак не хотела разгибаться, словно продолжала крепко держать гакаборт. В горле першило. Мелькнула мысль, что было бы неплохо присоединиться к всеобщему ликованию, но он только кивнул в сторону мадам Лай. Течение канала плавно несло джонку меж «головами негров». Помощники рулевого принялись опускать скрипевший руль, чтобы принять на себя управление судном.

Они бросили якорь в лагуне часа на три, чтобы отдохнуть и починить фок. Тайфун ушел гулять дальше по Южно-Китайскому морю. Наступила ночь, и, хотя ветер дул порывисто и вода бурлила, разбиваясь о рифы, на небе, рассеивая кромешный мрак ночи, высыпали яркие звезды.

Эллиптической формы риф окружала небольшая песчаная насыпь, поросшая истрепанным непогодой кустарником, похожим на гигантские кочаны капусты, и криво стоящими пальмами. Это и был остров Пратас. Ковром сплетались вьюнки и наполняли воздух густым ароматом. В этом цветочном оазисе пираты и многие потерпевшие кораблекрушения построили деревянный храм Диньхао — богине моря. Он состоял из носовых украшений разбившихся судов, тиковых опор и балясин, покрытых резьбой и шрамами, оставленными стихией, из бортов с медными перетяжками, зеркал, некогда висевших в каютах, из панельной обшивки. Здесь были даже тарелки и оловянные кружки из кают-компаний многих морских судов. Когда потерпевшие крушения и рыбаки не посещали этот храм, их место занимали корабельные крысы, к которым присоединялись олуши.

Команда «Железного тигра» с помощью шестов медленно вела судно к этому небольшому храму, моряки пели хвалу в честь своей богини и без всякого ритма били в три гонга. Они зажгли огромные пучки ароматических палочек и спустили их на волны, накатывающиеся на остров Пратас. В кульминационный момент этого религиозного ритуала над горизонтом, подобно серебряной императрице, взошла луна — небесная служительница Диньхао.

На рассвете капитан Ван вывел джонку через восточный проход между рифами, и они продолжили путь, ловя парусами попутный ветер. Только через два дня судно приблизилось к мысу Божеадо у северо-западной оконечности острова Лусон, самого северного из Филиппинских островов.

Джонка вошла в рыбацкую якорную стоянку с началом сумерек, ибо мадам Лай не желала привлекать к себе внимания. Энни со своим чемоданом сошел на берег и на такси отправился в отель «Ориент», уютное местечко для богатых клиентов. Он давно мечтал осчастливить его своим посещением. Через пару дней к нему присоединился мистер Чун, прибывший на пароходе из Макао.

В мыслях Энни постоянно возвращался к решению мадам Лай обогнать тайфун, что едва не обернулось катастрофой. Было ли это случайное решение, или, напротив, она использовала преимущества Железного урагана, чтобы перепрыгнуть через рифы острова Пратас? Был ли это долг чести, отданный ею предкам? (В Китае истинным долгом чести считается только долг перед предками.)

Энни решил, что здесь сошлось несколько обстоятельств, которые мадам Лай сочла удобным раскладом для игры: против сил стихии она поставила корабль и жизнь. И выиграла! Он помнил единственный серьезный разговор, который состоялся у них по этому поводу. Это произошло, когда они оставили позади остров Пратас и взяли курс на юго-восток.

— Вам повезло, — сказал Энни.

— Конечно. Но я знаю свое судно и свою команду. Я знаю, в каком месте риф плоский и где вода чистая.

— Мадам Лай, вы человек импульсивный. Причин так сильно рисковать не было.

— Были, — возразила Лай, снова принявшись за свой серебряный кальян, легким движением отказавшись от его сигарет. — Когда ветер дает преимущество, этим нужно пользоваться, даже если реальной выгоды нет. Мой астролог получил знак, и Диньхао сказала мне, что это удачное плавание. Я люблю показывать своим людям и своему судну: когда судьба на моей стороне, я всегда побеждаю, потому что дух моих предков питает меня силами.

«Какая логика!» — цинично подумал Энни.

— Я не верю в ваших идолов, — сказал он. — Думаю, и вы, мадам, в них не верите. Ваша религия — это «каша» из богов и богинь, заимствованных отовсюду. Пустая болтовня, лукавые игры. Я не верю ни в каких богов, да и вы тоже, но я, в отличие от вас, не играю с ними в безумные игры.

Попыхивая кальяном, она серьезно кивнула:

— А я играю. И знаете почему? Лучше показать морю, что мы — дети. — Взмахом руки она обвела паруса, небо, бесконечную даль пространства.

— Вы думаете, вашим богиням нравится оловянная фольга, которую вы им преподносите? Якобы это деньги? Тяжелые серебряные монеты. — Энни всю жизнь мечтал услышать ответ на этот вопрос от какого-нибудь здравомыслящего китайца (или китаянки). Но и на этот раз ему не повезло, она не захотела рассуждать логически.

— Конечно нравится, — весело ответила мадам Лай. — Боги понимают, что это все игры детей. Королева Небес очень хорошо видеть, что мы — глупые дети и что мы ее боимся. И что мы бедные. Зачем бросать настоящие серебряные монеты на дно моря?

Энни не знал, что на это ответить. Он широко зевнул. Она наклонилась вперед и постучала трубкой по его колену.

— Лучше играть в игры, капитан, и не скрывать, что мы дети. Воля Небес не так сурова и жестока к детям. Как зовут вашу маленькую дочь?

— Ее зовут Мейма. — И у Энни кольнуло в груди.

10 мая 1927 года Анатоль Долтри, бывший в течение четырнадцати лет капитаном на собственных торговых судах, стал наемным работником торгового флота — старшим радистом на пароходе «Чжоу Фа». Таким образом, план мадам Лай был выполнен с безупречной точностью. Мистер Тин, который в Маниле вел дела мадам Лай, организовал неожиданную болезнь младшего радиста, юноши по имени Чжоуасо.

Чжоуасо был человеком образованным, из хорошей семьи, управлявшей в Гонконге телеграфом, он посещал государственную школу. Проучился там девять месяцев и получил изрядную практику по английскому языку. Потом с честью сдал экзамены и обзавелся удостоверением радиста судна береговой охраны. Чжоуасо представлял собой прекрасный образец нового поколения китайцев британской колонии. Он был умен, технически грамотен, усвоил современные навыки и отвечал требованиям международного рынка морских перевозок грузов. Радио быстро распространялось по миру. Молодой мистер Чжоу, которому было всего двадцать четыре года, прекрасно ладил со своими британскими боссами. Тем не менее стараниями мистера Чуна рабочее место Чжоу очень быстро стало предметом торга. Сговорчивость Чжоуасо, предоставленная им информация и болезнь (подозревали холеру) опустошили сундук мадам Лай на целых три тысячи долларов.

«Чжоу Фа» предстояло из Манилы отправиться в Гонконг, зайти в Шанхай и вернуться назад, сделав небольшую остановку в Амое. Это было отличное судно, построенное на верфях «Кэммелл лэрд» и спущенное на воду в 1921 году (триста девяносто пять футов длиной, десять тысяч регистровых тонн, два винта, нефтяное отопление и турбинный двигатель). Турбины «Браун-Кертис» мощностью шесть с половиной тысяч лошадиных сил позволяли развивать скорость в шестнадцать узлов. В его первом и втором классах размещалось двести десять пассажиров, а для груза предназначалось четыре трюма, один из которых был рефрижератором. Полная грузоподъемность составляла восемь тысяч тонн. Манила же была одним из наиболее быстро развивающихся портов мира, ибо между Китаем и Филиппинами шла оживленная торговля.

Соблюдение сроков было особенно важным. «Чжоу Фа» десять-двенадцать дней стоял на погрузке в Маниле. Если один из трех радистов заболевал в рейсе, то в Шанхае или Гонконге капитану ничего не оставалось, как продолжать путь с двумя оставшимися. Другое дело в Маниле. Круглосуточную радиосвязь обеспечивали три радиста. Кроме того, в Маниле заболевшего можно было легко заменить. Наличие у Энни давно выданного международного удостоверения радиста и богатый опыт привлекли внимание компании, которой стало известно (все от того же Чжоуасо), что подходящий кандидат находится в Маниле и ищет работу. Расовая принадлежность Энни и его известность среди моряков стали решающими факторами. Его нелады с законом из-за нелегальной торговли оружием никоим образом не пятнали его репутации, поскольку дело происходило в Азии, где белые выказывали дружескую солидарность, а контрабандой здесь не промышлял только ленивый. Более того, оказалось, что один из старых знакомых Энни недавно поступил на «Чжоу Фа» первым помощником капитана. Его звали Стоддарт Макинтош. Когда-то Энни провел с ним на клипере «Фермопилы», перевозившем две с половиной тонны леса, семьдесят один день (столько времени занял переход от Брисбена до Сан-Франциско).