У мастеров Южной Кералы нет представления об этих техниках, поскольку им чужды придворные этикеты и ночные походы нинзя. Нас уже учили иначе. Я помню, как наставник Хрустального ручья беспощадно лупил нас бамбуковой палкой за неверный выбор места в чужом помещении. Первая заповедь — независимо от того, где находишься, занять самую безопасную точку в комнате. Я же упрямо садилась поближе к свету и обижалась на старика, а ведь он спасал нас от смерти…

Затем, на третьем году обучения, мне досталось еще немало шишек. Я была самоуверенной дурочкой, ведь я научилась танцевать на поверхности ручья! Но очень скоро оказалось, что я не умею угадывать, кто из прохожих на узкой улице нападет первый и как именно нападет. Никакие колдовские навыки волчиц мне не помогали, бой начинался и заканчивался так скоро, что не хватало времени на защитную формулу! Пристыженная, я возвращалась в келью к моим товаркам, дожидалась, когда все уснут, и сотни раз упрямо повторяла гибкие незаметные движения наставника. Наступил день, когда я стала первой среди девочек. Затем — первой среди одногодок. Но первой в монастыре мне удалось стать лишь через год, когда я прекратила поиски вокруг себя и отдала все силы формуле Созерцания…

Наставник называл это дзен.

— Сидя, спиной, до касания, — провозгласил квадратный человек в высокой войлочной шапке, с жезлом в руке. Кугэ назначил его судьей.

Толик Ромашка, тем временем, снова упал под ударами противника. Я уже думала, он не поднимется, но упрямый хирург выплюнул песок и, прихрамывая, ринулся в атаку. Сегун закусил изюмом, одновременно наблюдая за ходом поединка, за зеваками, толпящимися у входа в шатер, и за мной.

Партнер Толика поступил великодушно. Он занял фронтальную стойку, на расстоянии середины меча, и кое-как втолковал своему туповатому оппоненту, что с места сходить нельзя. Наверняка Ромашка сложил в эту песчинку на мою голову все проклятия, ведь я учила его совсем другому, но молодой буси знал, что делает. Он заставил Толика играть в «размен слонов», когда противники наносят удары строго поочередно, но с максимальной скоростью. Нанеся девять одинаковых рубящих ударов плашмя, буси резко сменил тактику, провел тычок в корпус и петлю под колени. Как я и предполагала, Толика усыпили предыдущие однотипные движения. Он их слишком легко парировал, а тут… он под улюлюкание и хохот зрителей свалился, держась за живот. Буси ждал без улыбки, пока незадачливый вояка поднимется. Желтокожий был абсолютно прав: драться надо сперва головой, а уж после — руками. Кроме того, «размен слонов» снимает страх перед железом. У Ромашки не было ни щита, ни доспеха, ему ничего не оставалось, как надеяться на свою палку.

Мой противник снял наплечники, закатал правый рукав и только после этого уселся. Мне понравилась обстоятельность этого человека. Он серьезно отнесся к незнакомому противнику. Тем временем, во все щели шатра просунулись любопытные носы. Весть о поединке разнеслась со скоростью стрижа. На становище обожают зрелища.

Судья сравнил длину клинков, проверил ножны, платки и отступил. Пока он крутился возле нас, я засыпала, призывая в помощь владычицу Кали. Это она, многорукая, лобызает сразу двенадцать клинков и разносит кровавое подаяние сразу дюжине страждущих. Я впустила владычицу в себя, впитала ее боевой дух, подобный равнодушному ожиданию хамелеона…

Я засыпала, оставляя для бодрствования единственное окошко. Все это окошко целиком занимала заскорузлая ладонь моего оппонента. Сейчас она вяло и свободно покоилась на его правом колене. Сердце буси билось ровно, чуть реже, чем мое. Принцессы захлопали в ладоши, посторонние зрители пошумели и затихли.

— Начинайте, — скомандовал сегун. Судья стукнул жезлом об пол.

Мы оба ждали. Буси проявил себя истинным самураем — хладнокровным и терпеливым.

Большой палец его левой руки напрягся, готовясь вытолкнуть рукоять.

Мы сделали это вместе, настолько вместе, что даже глаз орла не различил бы, кто быстрее овладел лезвием. Две сияющие молнии вспороли воздух, два бесплотных пера начали и закончили фугу без нот…

Я исполнила опаснейший трюк, называемый «пьющий журавль». Суть его состоит в том, что вместо поворота вокруг оси надо побороть ужас и откинуться назад, одновременно совершая замах. Причем не тупо назад, а дополнительно выгнув шею, чтобы запутать врага.

Я вспорола платок на его горле, чуть ниже кадыка. Буси отстал ненамного. Он поступил честно. Лезвие его катаны замерло в ширине ладони от моей шеи.

— Это было красиво, — пропела одна из раскрашенных принцесс.

Воин побледнел, но с достоинством принял поражение. Мы поклонились друг другу, как старинные друзья. Сегун задумчиво потягивал сакэ, наслаждаясь в своем женском цветнике. Я поклонилась судье, хозяину шатра и уделила немножко внимания неудачам моего слуги.

На самом деле Толик Ромашка обрел большую и редкую удачу. Истово выслуживаясь перед кугэ, молодые самураи разыгрывали с участием Толика целое представление. Изрядно поколотив его тремя видами палок, они занялись сложной разминкой. Буси верно подметил деталь, на которую обращал внимание еще Саади, — Толик совершенно не привык разминать кисть. Кто-то на четвертой тверди серьезно испортил мальчиков, внушив им, что вся надежда рыцаря — в мощном ударе сплеча.

Желтокожий вручил Толику дубинку и заставил крутить ее одной кистью, дюжину раз вперед и столько же назад. Затем дал вторую дубинку и заставил крутить уже локтем. Когда взмокший Ромашка сообразил, что от него требуется, буси усложнил задачу. Теперь следовало атаковать прямо из прокрутки, не снижая темпа. Естественно, двуручный спадон крутить сложновато, да Толик и не привык к обманным движениям. Дубина у него вылетала из руки и попадала прямо в толпу зрителей, на радость детишкам, пока буси не научил лекаря верному хвату. Затем они встали в ряд и сообща перешли к чередованию нижних и верхних петель, тоже из прокрутки. Затем они снова стали драться, и завершился поединок весьма предсказуемо.

— Уффф… — прохрипел Ромашка, поднимаясь, весь в пыли, соломе и птичьем помете.

Зрители, купцы, солдаты, монахи орали как резаные.

Место предыдущего воина занял следующий. Я поклонилась ему с достоинством, он кивнул небрежно и цыкнул выбитым зубом. Мне очень хотелось выбить ему еще парочку, но я сдержалась. Гнев — отвратительный напарник, особенно в практиках дзюцу. Возможно, этот рослый парень рассчитывал вывести меня из себя…

Очень скоро он покинул циновку. Принцессы оживленно щебетали, раскачиваясь, как болванчики со свинцовым дном. Асикага ответил согласием царственным родственницам, похоже, он им ни в чем не отказывал. И выдвинул третьего претендента на бой со мной. Парня привели откуда-то с улицы. Позже я поняла, что он состоял при гусеницах или служил носильщиком. Это было вдвойне удивительно, что кугэ не нашел никого достойнее из числа личной охраны. Впрочем, когда я встретила узкие глаза нового соперника, многое разъяснилось. Он, вне сомнения, учился в школе Утренней росы.

Он тоже внимательно пригляделся ко мне, а затем попросил изменить условия. Он пожелал сражаться лицом к лицу. Впрочем, лица его я не запомнила и даже не заметила, настолько глубоко я загнала себя в формулу Созерцания.

Зато носильщик, который наверняка был тайным телохранителем одной из принцесс, хорошо рассмотрел меня. Там, где другие видели светлокожую простушку, он угадал Красную волчицу. И совершил удивительную вещь, которая могла стоить ему карьеры, — сразу заявил сегуну, что проиграет бой.

— Эта женщина — колдунья, — предостерег он.

— Ты хочешь сказать, Танаки-кун, что она отводит нам глаза? Она обманывает нас чародейством?

— Нет, господин. Она сражается честно. Она обманывает чародейством только собственную плоть. Не знаю, как она этого достигает, но моя рука будет подобна прыжку лягушки, а ее — броску змеи. Однако я приму вызов, господин.

Он проиграл мне меньше песчинки. Погонщик гусениц владел техниками дзен, просто у него не нашлось времени для погружения. Мы расстались друзьями.