Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Рахмани выждал паузу, затем подошел и назвал условленный пароль. Тощий британец кивнул и скользнул в соседнюю дверь, поманив за собой. В узкой келье, повисшей над пропастью, он снял треугольную шапку, расстегнул воротник шерстяного камзола и на три песчинки показал свой истинный лик.

Шоколадная кожа, лысый сплюснутый череп, внимательные влажные глаза и грубая ткань вокруг тощей груди…

Перевертыш. Настоящий «глаз пустоты»! Один из тех, кого десятки лет выкуривали из прибрежных пещер Леванта, лазутчик в стане врага и союзник парсов!

— Теперь ты, — сказал перевертыш, вновь превращаясь в величавого британского инженера.

Рахмани развел ладони в стороны. Брат-огонь послушно заплясал на кончиках пальцев. Перевертыш кивнул и разжег трубку.

Рахмани коротко рассказал о поручении Слепых старцев. Расстегнул пояс и выложил на стол три полных кошеля золотых драхм. На эти деньги в Исфахане можно было купить небольшую гебойду с фруктовым садом и двух нетронутых арамских наложниц.

— Очень опасно, — проговорил «глаз пустоты», щурясь в узкую бойницу окна. За окном его люди вбивали в землю громадный костыль для следующей опоры телеграфа. — Я заключил договор и буду защищать твою спину. Но мне жаль тебя…

— Как тебя зовут?

— Наедине можешь звать меня Кой-Кой.

Рахмани, верный своей легенде, закупил сорок пять роскошных ковров, два десятка шкур барса и даже двух живых толстолапых котят. В гостином дворе Рахмани заглянул в зеркало и с облегчением убедился — формула действует. Черные оливы глаз стали цвета дубовой коры, а щетину на скулах уже не приходилось скрести ежедневно.

— Очень опасно, — повторил перевертыш. — Тебе говорили, что Гиперборей не любит гостей? Поедем со мной, я должен тебе кое-что показать.

Чтобы добраться до нужного места в горах, Рахмани пришлось сменить двугорбого на лошадь. Приятель Кой-Коя, богатый купец из страны Арам, одолжил им своих коней и подорожный ярлык. Ярлык известного торгового дома позволил безболезненно миновать заставы в горах, но никакое золото не могло помочь в найме охраны. Северные склоны арамских гор принадлежали полудиким горцам. Чтобы достичь астраханских юрт, караванщики предпочитали делать большой крюк либо пользовались Янтарными каналами, ведущими в страну степняков. Очередь в Янтарный канал Саади заметил издалека, она растянулась на дюжину гязов. Многие жгли костры, ставили палатки и даже купали детей. Канал пропускал на север максимум три экипажа, или три десятка конных за кувшин песка.

— Чего мы ждем?

— Не чего, а кого, — холодно улыбнулся Кой-Кой. — Просто следи за водой. Насколько мне известно, отсюда можно попасть в город степняков, на той стороне Хорезмского понта. Второй канал пропускает еще медленнее, он ведет в стан дагов, Махачкалу. Это не совсем по пути…

— Я уже вижу, брат мой… — Зоркие глаза воина разглядели двоих неприметных мужчин в серых капюшонах, они помогали мытарям у самого входа в канал. — Сдается мне, здесь что-то вынюхивают паписты с Зеленой улыбки. А мой отец велел мне держаться подальше от посланцев папы, каким бы дружелюбием они меня ни окружали. Интересно, кого они тут ловят?

— Может быть, тебя? — прямо спросил Кой-Кой. — Кто, кроме меня, знает, что ты направляешься в Гиперборей? Кто, кроме меня, знает о Трехбородых бесах? Кто слышал о том, что Слепые старцы мечтают построить летучий драккар?

— Никто, кроме старцев.

— Вот как?… — Лжеангличанин задумался. — Шпионы папы здесь тоже рискуют, хотя наверняка пользуются покровительством старого католикоса. Этот хитрец умело дружит со всеми, иначе Еревану не избежать войны.

— У них может быть нюхач, — задумчиво обронил Рахмани. Было крайне соблазнительно заплатить пару монет и за считанные песчинки проскочить трудные перевалы. Однако перспектива получить иглу с сонным зельем в затылок пугала его еще больше.

— Воистину, верная мысль, — кивнул перевертыш. — Меньше всего я хотел бы очутиться на дыбе в подземельях Ватикана. Тебе известно, огнепоклонник, как святая инквизиция любит нас? Впрочем, у тебя хорошие документы. А я вообще представляю свободные Британские острова…

— Нет, мы не будем рисковать, — постановил Саади. — Это знак, мой друг. Слепые старцы учили меня доверять знакам… Лучше мы отправимся дальше с караваном моего хозяина Аль-Масуди.

На четвертые сутки караван выбрался к последнему постоялому двору, над которым возвышался крест. Хозяин, почерневший лицом, как угли в его старом очаге, зато с белыми волосами, как вершины его любимых гор, вышел проводить путников.

— Ровная дорога вниз, это хорошо, — напутствовал он. — В этом сезоне не стоит ждать больших лавин, козы не покинули склонов. И птицы не боятся. Но я бы на вашем месте сделал крюк. В Тигране есть целых два Янтарных канала. Один ведет на Великую степь, он дорогой. Зато с Великой степи вы прыгнете сразу на три тысячи гязов севернее. Вы сразу окажетесь во владениях русских князей. Там тоже опасно, но…

— Я сожалею, отец, — склонился Аль-Масуди. — Однако мы поедем по этой дороге.

— Во-он там, видите, над тропой висит камень, похожий на сидящего медведя? — Хозяин постоялого двора вытянул морщинистую руку. — Там граница, за которой можете выбросить ваш ярлык. Дальше этого камня и до пограничных столбов дагов вас никто не защитит.

— Понятно. Мы достаточно заплатили тебе за коней?

— Да, вполне щедро. Я не рассчитываю на то, что они вернутся ко мне. Но лучше бы вам ехать по окружной дороге…

Холодный ветер развевал седые волосы на его голове. Добравшись до камня, похожего на медведя, Саади оглянулся и помахал рукой. Перевертыш Кой-Кой висел у него на спине, притворяясь мохнатой буркой. Армянин помахал караванщикам в ответ и запер за собой калитку.

— Смотри, дом Саади, — прошептал перевертыш в ухо Рахмани. — Незаметно посмотри направо и вверх…

Саади осмотрелся. По крутым насыпям, подпрыгивая, сбегали одинокие камешки. Далеко наверху, на бархате зеленых террас, паслись дикие козы. Черные и белые точки ловко сновали среди валунов. Тонкие дымки поднимались над редкими селениями. Села окружали плотные частоколы из сосновых бревен. Узкая тропа приглашала на обрыв, извиваясь, как раненая змея.

На вершине ближайшей горы застыла живая статуя. На гнедом жеребце восседал надменный горец, в папахе и бурке, смуглый, поджарый и усатый. Бронзовые капсюли патронов сияли в его газырях, по ножнам длинного кинжала струились арабские письмена.

— Хорошо, что ваш караван так сильно вооружен, — прошептал перевертыш. — Хорошо, что твой хозяин умен и осторожен. Лучше переплатить и потерять неделю, чем сгинуть в этих горах…

3

Выбор для ведьмы

У Юльки второй день прическа стояла дыбом, и она ничего не могла с этим поделать. Кроме того, возникал заметный электрический разряд, если долго держать рот открытым, а потом внезапно сжать зубы. В темноте стали светиться глаза, облезала кожа, от свежего воздуха все время хотелось спать. С Толиком Ромашкой происходило то же самое, а в некотором роде — еще хуже. Несчастный хирург не вылезал из туалета, его до волдырей покусали какие-то полосатые твари, похожие на слепней, вдобавок он простудился, когда упал в реку, а пяткой накололся на шип. Шип вынули, рану моментально вылечили, и даже желудок удалось усмирить.

Однако нервов Юльке никто усмирить не мог.

Похоронный обряд начался в сумерках, под низкий рокот барабанов и заунывный речитатив старух.

— Мы потеряли замечательного друга, — дом Саади склонился над пустым промасленным мешком. — Здесь должен был взлететь к небу Снорри Два мизинца, благороднейший из людей и сильнейший из водомеров Большой Суматры. Но его тело нам пришлось покинуть на Земле. Поэтому мы предадим огню только высокого дома Ивачича.

— Кажется, склавены не сжигают своих усопших людей, а закапывают в землю, — нерешительно напомнил Поликрит.

— Глуповатый обычай, — квакнула Кеа. Похоже, ее не трогала важность минуты. — Если склавены верят, что после смерти полетят наверх, то лучше сгореть, чем зарыться в землю.

4
{"b":"199075","o":1}