«Я в ее годы была совершенно другой, — усмехнулась королева. — Бедная глупышка!»

Хотя почему бедная? Наоборот, этой безмятежности можно позавидовать. Как, наверное, счастлив тот, кто четко различает добро и зло и примечает вокруг только хорошее…

Для Беренгарии Ричард — благородный герой. Он всегда поступает правильно. Она видит в нем благочестивого христианина, а не солдата, одержимого погоней за славой. Ей кажется, он борется за правое дело; она и мысли не допускает о том, что Ричард может любить войну саму по себе, что он кровожаден и наслаждается видом чужих страданий.

Лучше ее не разочаровывать, подумала Альенор. Хорошо, когда жена смотрит на мужа как на божество. Бедной девочке придется запастись терпением. Трудно ей придется с Ричардом… ох как трудно!

— А вдруг Ричарду никак не удается избавиться от Алисии? — с ужасом предположила Беренгария.

— Нет-нет, что ты! Он твердо решил порвать с ней. Теперь Ричард — твой жених. Не бойся, он непременно снарядит за нами корабль и пришлет, как только сможет.

— Но… он провел целую зиму с королем Франции. Раз они до сих пор не договорились…

— Дитя мое, короли не похожи на обычных людей. Они из всего норовят извлечь выгоду. Уверяю тебя, Филипп не исключение.

— Какая судьба ожидает Алисию? — вздохнула Беренгария. — Знаете, а мне ее жалко…

— Не трать на нее силы своей души, дорогая. Она успела насладиться жизнью.

— Вряд ли это можно назвать настоящим наслаждением. Король посещал ее тайно. И потом, это же такой позор!

— Таким, как она, все постыдное всласть. Кроме того, ты плохо представляешь себе моего мужа. Он обладал удивительной властью над людьми.

— Тогда, получается, она не имела сил противостоять ему…

Альенор горько рассмеялась.

— Как бы там ни было, она должна поплатиться за испытанное удовольствие. Пусть Филипп заберет ее к себе во Францию и отступится от Ричарда, даст ему жениться на тебе. — Альенор поднялась с кресла и подошла к окну. — Погода налаживается. Наши крестоносцы уже очень скоро отправятся в Аккру. — Вы полагаете, нам следует пожениться прямо на Сицилии?

— Да. Важно, чтобы это произошло как можно быстрее — мне давно пора возвращаться в Англию.

— Ах как бы мне хотелось, чтобы мы поехали туда все вместе!

Альенор усмехнулась.

— Только не говори этого Ричарду. Он думает лишь о своем походе. Ричард столько лет мечтал выгнать неверных из святой земли и считает, что сам Господь избрал его для этой цели.

Беренгария уронила вышивание на колени и набожно воздела очи к небу.

— Какой благородный замысел!

— Да, и теперь Ричард сокрушит на своем пути все препятствия. Мы обе должны это запомнить, дитя мое. Если б ты знала, как мне хочется поехать с ним! Однажды я была там с моим первым мужем, королем Франции. Ты, наверное, слыхала о моих давнишних приключениях? В свое время они вызвали много пересудов.

— Да, — тихо проронила Беренгария, — я слышала.

— Я была молодой и дерзкой. Мое окружение это приводило в ужас. Но все проходит… Ты у нас другая. Если ты поедешь с Ричардом, ты будешь держаться сдержанно и скромно. Что ж, это самое лучшее для тебя. Ты станешь хорошей женой Ричарду, Беренгария. Я хочу дать тебе несколько советов. Никогда не допытывайся у него, почему он поступает так, а не иначе. Помни: ты не во всем его можешь понять. И не пытайся ему помешать, если он что-то задумал. Мы с его отцом всегда ссорились из-за этого. У нас вообще на каждом шагу возникали разногласия. Боже, как он меня измучил! Я не могла простить ему измен.

— Надеюсь, мне не придется так страдать из-за Ричарда, — кротко улыбнулась Беренгария.

Альенор посмотрела на нее с сочувствием. Бедная девочка ничего не знает. Она, наверное, вообще не понимает двусмысленных намеков на дружбу Ричарда с французским королем, который славится своим пристрастием к мужскому полу.

И пусть как можно дольше остается в неведении. Так будет лучше, подумала Альенор и продолжала вслух, обращаясь к принцессе:

— Из-за наших распрей мне пришлось провести столько лет под замком, а сыновья пошли на отца войной. У нас в семье никто не был счастлив. Странно, наверное, но теперь я понимаю, что все могло бы сложиться иначе. Но — Бог с ним! Не надо оглядываться назад. По крайней мере, этот жизненный урок я усвоила твердо. У человека есть свобода воли, но за каждый свой поступок он должен платить. По-моему, это правильно.

— Вы очень мудрая женщина, — благоговейно произнесла Беренгария.

— И очень старая, — вздохнула Альенор. — Все, кого я знавала в молодости, уже умерли или одной ногой в могиле. А я еще скриплю.

— Вы еще долго проживете, миледи! — горячо воскликнула Беренгария.

— Ты добрая девушка, и я желаю тебе счастья. Мне хочется верить, что наши с тобой дороги еще пересекутся.

— Почему вы так говорите?

— Потому что, дитя, твой будущий супруг обожает дальние странствия, а мой долг призывает меня вернуться в Англию. На душе у меня неспокойно. Страну не следует надолго оставлять без правителя. Ричард совершил ошибку, покинув ее так скоро. Я не могу больше мешкать, мне надо возвращаться туда. Я уже написала Ричарду про тревожные известия, поступившие из Англии.

— Но вы же не оставите меня одну, правда?

— Конечно, не оставлю, дитя мое. Именно поэтому нам следует поспешить к твоему жениху. Боже! Неужели я скоро увижу свою дочь? Джоанна всегда была моей любимицей. Видела бы ты ее крошкой… Не ребенок, а загляденье, куколка! Ее муж души в ней не чаял. Они были так счастливы, но потом он умер, а коварный Танкред заточил Джоанну в замке.

— Слава Богу, теперь все ее несчастья позади. Ричард освободил сестру.

— Да. Надеюсь, он и нас освободит. Сколько можно влачить здесь унылые дни?!

И в скором времени эти надежды сбылись. К берегу причалил корабль, на котором Альенор и Беренгария отправились в Мессину.

Филипп пришел к другу на виллу де Мушета. Ричард принял его в своей опочивальне.

— С чего бы это ты решил оказать мне столь высокую честь? — подозрительно спросил английский король.

— С того, что я покидаю Сицилию и хочу известить тебя об этом, — ответил французский.

— Но к чему такая спешка?

— Друг мой, я и так потерял здесь Бог знает сколько драгоценного времени. Короче говоря, завтра я отплываю в Аккру.

— А-а, так вот в чем дело! Ты намереваешься действовать в одиночку?! Хочешь один пожать лавры победителя?

— Этого нетрудно избежать — поедем со мной.

— Сюда вот-вот приплывут моя мать и невеста.

— Свяжись с ними и вели им взять курс на Аккру, — спокойно предложил Филипп.

— Что?! Во вражье логово?

— Наше пребывание здесь и так слишком затянулось, Ричард. Я больше не могу выжидать. Хочешь — поезжай со мной.

— А как же моя невеста?

— Что тебе за дело до невесты? — с некоторой долей раздражения спросил Филипп.

— Ты сошел с ума.

— Разве говорить правду признак сумасшествия? У нас с тобой нет времени на женщин. Да, мы должны, конечно, производить на свет наследников, это наш долг, и, к счастью, Господь не обделил меня потомством. Я очень ценил свою супругу, и мне прискорбно, что она умерла. Но мне никогда не хотелось держаться за ее юбку. Как и тебе не хочется быть подле Беренгарии. Поедем со мной, Ричард. Или ты позабыл про наши замыслы?

— Не позабыл, но я не могу сейчас покинуть Мессину. Пойми, я должен встретить близких!

— Тогда прощай!

— До свидания у стен Аккры!

— Учти, милый друг, к твоему приезду на них уже могут развеваться наши флаги с золотыми лилиями.

— Ну что ж. Поживем — увидим.

— Значит, ты отказываешься ехать со мной?

— По-моему, ты хочешь выставить меня на посмешище. Чтобы люди говорили: «Полюбуйтесь на английского короля. Филипп Французский для него дороже невесты».

— Ну что ты, Ричард! Я просто жажду твоего общества. Мне все равно, что скажут о нас с тобой люди.