— Да, бумаги на канонизадзию уже готовятзя. — Его ново–водворенное Высокомерие, Епископ Ум–Муми–Хупи бросил нервный взгляд на сидевшего рядом с ним спизма. — Он будет звятым — покровителем восстановленных в правах демонов, чертей и гоблинов.

— Жаль, что вы пропустили все эти интереснейшие события, Мэгнан, — жуя, заметил Страпхэнгер, — И вы тоже, Ретиф. Пока вы пребывали в отсутствии, идеология хуганцев претерпела истинное перерождение — не без моей помощи, скромно могу предположить, вкупе с моими миротворческими усилиями.

— Х–хе! — пробормотал про себя Епископ.

— Честно говоря, из–за этого дыма, я не ожидал, что указание божества будет таким явным, — продолжал Страпхэнгер, — ничего уже не говоря о не имеющей прецедента щедрости…

— Щедрозти? — перебил Ум–Муми–Хупи, тяжелые черты его лица отразили быструю работу ума, когда он мысленно перебирал сделанные им уступки.

— Ну как же, передача всех прав на добычу полезных ископаемых ранее преследуемой на планете расе — очаровательный жест примирения.

— Права на добыджу! Каких болезных изкобаемых? Джекспурт, прекрасно выглядевший в своей новой тунике

главного представителя по делам спизмов при дворе Епископа, заговорил со своего места за столом, накрытым на террасе дворца:

— О, он говорит просто о залежах золота, серебра, платины, радия и иридия, не считая еще рассеянных россыпей алмазов, рубинов и так далее, залегающих под землей. Планета переполнена этими залежами. Мы воспользуемся своими правами, чтобы переправлять товар на поверхность, где он сразу будет грузиться на траспортные суда, так что вам, хугам, мы совсем не будем мешать.

Похожие на шкуру аллигатора черты лица Епископа побагровели.

— Вы… знали об этих минералах? — задохнулся он.

— А как же, разве предыдущее Его Высокомерие не упоминало вам об этом? Именно поэтому сюда и прибыла наша миссия. Плановая разведка полезных ископаемых, которую наши техники провели из космоса в прошлом году, показала наличие залежей.

— А мы бозтроили нашего главного бога из бронзы — имбортированной бронзы к тому же, — тупо пробормотал Епископ.

— Слишком испугались нескольких спизмов, чтобы заниматься разработками, — театральным шепотом прокомментировал Джекспурт.

На востоке мелькнула вспышка молнии. Пророкотал гром. Большая дождевая капля упала в тарелку Страпхэнгеру, затем другая.

— Ой–ой, нам лучше спрятаться, — заметил Джекспурт. — Знаю я эти внезапные шквалы…

Яркая вспышка высветила на фоне черно–синего неба нависающий силуэт бога Ук–Руппа–Тути. Блюда зазвенели на столе, когда звук прокатился по небу, будто там пронеслась колесница на деревянных колесах. Епископ и его гости поспешно поднялись, в то время как небо разрезал третий иззубренный электрический разряд — и ударил гигантского идола прямо в плечо.

Посыпался сноп искр, рука, расположенная в виде хуганского салюта, стала медленно поворачиваться в локте. Ее предплечье длиной в несколько ярдов, с растопыренными пальцами, медленно описало дугу и остановилась, когда оттопыренный большой палец прочно уткнулся в курносый нос фигуры. Брызнули искры, и палец оказался прочно приваренным к новому месту.

Епископ уставился на него, затем задрал голову и долгим, изучающим взглядом посмотрел в небо.

— Говоря между нами, мирскими людьми, — хрипло сказал он, — вы не думаете, джто этот феномен долджен иметь какое–то озобое знаджение?

— На вашем месте, Ваше Высокомерие, я бы стал смотреть под ноги, — с благоговением проговорил Джекспурт. — И, э–э, кстати, от лица всех спизмов мне бы хотелось сделать вклад в епископальную сокровищницу.

— Хмммммм. Вы никогда не думали, джто нам з вами зледует броводить взаимные конзультации? — спросил Епископ. — Я уверен, это можно узтроить, а джто казаетзя вашего небольшого безвозмездного вклада, о котором вы говорили, то я зджитаю, джто двадцать процентов дохода будет вболне удовлетворительно…

Они ушли по коридору, погруженные в разговор. Посол Страпхэнгер поспешно ушел, чтобы подготовить депеши в штаб сектора, Мэгнан следовал за ним, наступая на пятки.

Ретиф вернулся на террасу и закурил сигару. Вдалеке виднелась фигура Ук–Руппа–Тути, торжественно показывающего «нос» епископскому дворцу.

Ретиф тем же жестом весело отсалютовал ему.

«..Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказала свою ценность в тысяче тяжелых конфронтации. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнении жакско–земных отношений на Самане.»

Т. II, катушка 91, 480 г. а. э. (2941 г. н. э.)

— Конечно, — сказал консул Пассуин, — я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним–двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми. — Он мрачно взглянул на вице–консула Ретифа.

— - И все же согласитесь, — заметил Ретиф, — это дает прекрасную возможность попутешествовать.

— Попутешествовать! — хрюкнул консул. — Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…

Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:

— Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.

Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.

— Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы — всего лишь небольшая кучка — сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я наконец получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб–квартиры Сектора.

Он развернулся лицом к Ретифу.

— Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию — в соответствии с секретным предписанием, — он взял толстый темно–желтый конверт. — Жаль, что там не сочли, нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь–то уже слишком поздно. От меня ждут чуда — восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.

Он вручил темно–желтый конверт Ретифу.

— Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой, — заявил Ретиф, — пока не прибыли поселенцы с Земли.

— Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки, — Пассуин навел на вице–консула цепкий взгляд водянистых глаз. — Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб–квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?

— Кто–нибудь из Штаб–квартиры когда–нибудь посещал Саман?

— Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.

— А на что похожа эта туземная форма жизни?

— Когда вернетесь, — ответил Пассуин, — расскажете.

Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.