— Гроачи воспользовались дипломатическими привилегиями и нарушили закон, — сказал Магнан. — Мне думается, нота протеста… нет, лучше неофициальная памятная записка…

— Автопилот скуттера был настроен на планету гроачи, — перебил его Ретиф. — Взрыв произошел после того, как «Скальный Мох» лег на заданный курс. Примерно через месяц–другой осколки корабля прибудут по месту назначения. Я думаю, эту памятную дату гроачи сами запишут в своих календарях и впредь будут шарахаться от Пилястры, как черт от ладана.

— Но нелегальное использование…

— К тому же, чем меньше вы составите бумаг, тем труднее будет упрекнуть вас в каком–нибудь недоразумении, если что–то переменится.

— Это верно. — Магнан поджал губы. — Вот теперь вы мыслите конструктивно, Ретиф. Мы еще сделаем из вас настоящего дипломата. — Он снисходительно улыбнулся.

— Сегодня вам не удастся испортить мне настроение. — Ретиф встал из–за стола. — Я беру отпуск на две недели… если, конечно, вы не возражаете, господин посол. Мой друг, Гонг, обещал показать мне один южный остров, где прекрасно ловится рыба.

— Но нас ждут неотложные дела! Я считаю необходимым взять шефство над группировкой Самых Старых Старцев…

— На меня не рассчитывайте. Когда я слышу о группировках, меня начинает тошнить.

— Что вы, Ретиф! В конце концов дипломатов тоже можно считать своего рода группировкой.

— Вот–вот. Вы правильно меня поняли.

С открытым от изумления ртом Магнан смотрел в спину Ретифу, вышедшему в коридор и закрывшему за собой дверь.

I

Генеральный консул Мэгнан с кислым видом перебирал плотно обхваченную резинками пачку растрепанных документов.

— По этой заявке я не стал принимать опрометчивых решений, Ретиф, — сказал он, — Здесь, в Поясе, на Консульство возложена серьезная ответственность. Следует взвешивать все аспекты ситуации, рассматривать всё последствия. Что может получиться в результате того, что мы предоставим право на добычу полезных ископаемых на этом астероиде данному заявителю?

— Мне казалось, что с заявкой все в порядке, — заметил Ретиф. — Семнадцать копий с дополнениями. Почему бы ее не утвердить? Она уже неделю лежит у вас на столе.

Мэгнан поднял брови.

— У вас, что, есть личная заинтересованность в этой заявке, Ретиф?

— Каждый день вашего промедления стоит им денег. Эта развалюха, которую они используют в качестве рудовоза, болтается на парковочной орбите и накапливает неустойки.

— Я вижу, что вы принимаете слишком близко к сердцу проблемы сомнительной группы горняков. Вы еще не обучились счастливому качеству истинного дипломата — не вдаваться в частности, а принимать во внимание прежде всего ситуацию в целом.

— Эти люди небогаты, как вы понимаете. По сути дела, я полагаю, что эта заявка — их единственный актив, если не считать рудовоза.

— Внутренние финансовые проблемы горнорудной компании «Последний Шанс Сэма Номер Девять» не должны волновать Консульство.

— Осторожнее, — заметил Ретиф. — Вы сейчас сами начинаете вдаваться в частности.

— Едва ли, мой дорогой Ретиф, — кротко проговорил Мэгнан. — Главное значение имеет не то, что написано на бумаге, а то, что действительно определяет ситуацию. Вам следует изучить записки гигантов галактической дипломатии: Кродфоллера, Пассуина, Спрэдли, Нитуорта, Стернуилера, Рампуисла. Перечисление этих имен звучит как величественная поступь… э–э…

— Динозавров? — предложил Ретиф.

— Подходящая аналогия, — Мэгнан кивнул. — Эти могучие фигуры, эти бронированные шкуры…

— Эти крошечные мозги… Мэгнан грустно улыбнулся.

— Как я вижу, вы предпочитаете все воспринимать в искаженном свете. Возможно, когда–нибудь вы осознаете их истинную значимость.

— У меня уже есть некоторые подозрения.

Зазвенел интерком. На настольном экране появилось лицо мисс Гэмбл.

— Мистер Мэгнан, к вам мистер Лезеруэлл. У него заранее не было назначено…

Брови Мэгнана полезли вверх.

— Пригласите мистера Лезеруэлла немедленно, — он взглянул на Ретифа. — Я и понятия не имел, что Лезеруэлл собирается зайти. Интересно, что ему нужно? — Мэгнан выглядел встревоженным. — Он — важная фигура в кругах людей, занимающихся полезными ископаемыми Пояса. Важно избегать любых зарождающихся противоречий, сохраняя незаинтересованность. Вы вполне можете остаться. Может быть, освоите несколько ценных технических приемов.

Дверь широко распахнулась. Лезеруэлл вошел большими шагами, его живот заметно выпирал из–под модного вельветового костюма бирюзового цвета, увешанного модными флуоресцентными талисманами–оберегами. Он протянул крупную ладонь и энергично сжал вялую руку Мэгнана.

— Ах, здравствуйте, мистер генеральный консул. Как любезно, что вы меня приняли, — он рассеянно вытер руку о бедро, вопросительно глядя на Ретифа.

— Это мистер Ретиф, мой вице–консул и советник по полезным ископаемым, — сказал Мэгнан. — Садитесь же, мистер Лезеруэлл. В каком качестве сегодня я могу быть вам полезен?

— Я пришел сюда, джентльмены, — заявил Лезеруэлл, поставив огромный желтый дипломат на стол Мэгнану и устраиваясь в электрифицированном кресле–качалке, — от имени своей компании. « Дженерал Минерале». « ДжМ» давно известно о тех суровых условиях, в которых вынуждены находиться в Поясе такие государственные служащие, как вы. — Лезеруэлл покачивался вместе с креслом, благодушно улыбаясь Мэгнану. — «Дженерал Минерале» — это не просто крупный индустриальный концерн. Это организация, у которой есть сердце. — Лезеруэлл потянулся к нагрудному карману, промахнулся, попытался снова. — Как выключается эта чертова штука? — проворчал он.

Мэгнан, привстав, посмотрел через дипломат Лезеруэлла.

— Выключатель прямо там — на подлокотнике. Представитель «ДжМ» стал возиться с подлокотником. Послышался щелчок, и кресло осело, выдохнув сжатый воздух.

— Так–то лучше. — Лезеруэлл достал длинную полоску голубой бумаги. — Чтобы облегчить скуку и разнообразить жизнь группы отважных землян, работающих здесь, на Церере, ради того, чтобы привнести дух свободного предпринимательства в дела Пояса, «Дженерал Минерале» презентует Консульству — от своего имени — одну сотню тысяч кредитов на сооружение центра развлечений, с самым лучшим и новейшим оборудованием для отдыха, включая синтезатор пищи для банкетов «Гурман» модель С, сорокафутовую сублимационную камеру, библиотеку с пятью тысячами лент — с большим количеством таких, которых не достать в Бостоне, двадцатифутовой трехмерной камерой и прочими удобствами, которых слишком много, чтобы их стоило перечислять, — Лезеруэлл откинулся на спинку, выжидающе улыбаясь.

— Что же, мистер Лезеруэлл. Мы поражены, разумеется, — Мэгнан ошарашено улыбался ему поверх дипломата. — Но я не знаю, подобает ли…

— Это дар людям, мистер консул. Вы просто принимаете его от их лица.

— Интересно, осознает ли «ДжМ», что число отважных землян, работающих на Церере, ограничено только штатом работников Консульства? — спросил Ретиф. — И этот штат состоит из мистера Мэгнана, мисс Гэмбл и меня.

— Мистера Лезеруэлла вряд ли интересуют такие детали, Ретиф, — вмешался Мэгнан. — Это действительно вдохновляющее предложение, сэр. Как консул Земли — и от лица всех землян, находящихся здесь, в Поясе — я принимаю предложение, покорно сознавая, что…

— А теперь еще одно незначительное дело. — Лезеруэлл потянулся вперед, чтобы открыть свой кожаный чемоданчик, оглядев при этом заваленный стол Мэгнана. Он достал пачку бумаг, бросил их на стол, затем вытянул толстый документ и передал его через стол Мэгнану.

— Просто рутинная заявка. Мне бы хотелось, чтобы ее побыстрее обработали, поскольку мы собираемся проводить некоторые погрузочные работы неподалеку от того места.

— Непременно, мистер Лезеруэлл,.

Мэгнан взглянул на бумаги, почитал некоторое время. Затем он поднял глаза.

— Э–э…

— Какие–то проблемы, мистер консул? — требовательно спросил Лезеруэлл.