Одна из основ современной войны — обеспечение надежной связи. С этим у Орлова вышла серьезная заминка. Радиостанции Р-105, Р-107, которые изучали курсанты в училище, были очень громоздки по размерам и тяжелы. Диапазон их действия для десантных подразделений, действующих в тылу врага, очень ограничен. Саня знал по слухам, что есть более совершенные радиостанции, которые вроде бы имеются в бригадах спецназа ГРУ[18]. Но никто из курсантов их в глаза не видел.

Совершенно случайно он познакомился с солдатом из взвода связи БОУПа[19], который именно и занимался тем, что выдавал со склада курсантам радиостанции на занятия. От него Орлов точно узнал, что есть такие рации, но они засекречены и предназначены для 9-й роты училища, где готовят офицеров для ГРУ, для бригад спецназначения. Девятая рота курсантов была на особом положении, они даже жили в отдельно стоящей казарме. В отличие от других рот, инженерных, здесь готовили переводчиков по четырем языкам: английскому, немецкому, французскому и китайскому. Китай — коммунистическая страна, одна из потенциальных противников СССР с конца 1970-х.

Зная систему училища, Орлов сразу же отбросил мысль изучить радиостанции спецназа на самоподготовке какого-нибудь взвода 9-й роты. Засекреченную информацию курсанты на часах самоподготовки изучали обязательно в присутствии офицера и записывали в специальных тетрадях, которые затем сдавались «секретчику» — одному из курсантов, назначенных на эту должность. «Секретчик» после занятий складывал тетради в специальный портфель, опечатывал его и сдавал в секретную часть училища. Любопытство курсанта из другой роты могло быть элементарно замечено и грозило неприятными последствиями. Поэтому Орлов решил отложить изучение этих радиостанций до лучших времен.

На занятиях по связи учили просто. Курсант спрашивал преподавателя:

— Товарищ майор, рация сломалась. Как отремонтировать? Что делать?

— В тылу противника?

— Да.

— Добей ее прикладом.

— Зачем?

— Чтоб не досталась врагу.

Подразделения спецназа должны действовать и выполнять боевые задачи в любом уголке земного шара. Орлов знал, что «береты» в США обучались действиям в специфических условиях: джунглях, лесисто-болотистых районах, горах, пустынях, Арктике. Там у солдат спецподразделений армии США периодически проводились учебные сборы. Курсанты в США проходили начальную подготовку в лагере Дарби в Форт-Бенинге. Затем, на втором этапе, — горную подготовку в Дахлонеге в штате Джорджия, включавшую в себя освоение техники скалолазания и совершение длительных переходов по горам. Третий этап их подготовки проходил в джунглях и болотистой местности штата Флорида.

Горы, пустыни и джунгли Саня видел только по телику. И лишь русские морозы с температурой за 30° ниже нуля приближали к арктическим условиям рязанские края. Когда Орлов поделился мыслями с Серегой Святым о том, что у нас в ВДВ такой боевой подготовки в разных климатических зонах в помине нет, тот рассмеялся:

— Погоди, чего тебе надо? Сейчас, летом, леса и болота средней полосы России, зимой здесь почти Антарктида. А потом, гляди, сошлют тебя куда-нибудь в Кировабад, Фергану или даже Ош, вот тебе — пустыни и горы. А уж на месте научат ползать по горам. «Зеленым беретам» к тому же давали методику военного обучения солдат слаборазвитых стран. В советских ВДВ это дело было поставлено предельно просто и ясно. Офицер-инструктор должен, во-первых, на 100 % знать предмет обучения, во-вторых, придерживаться самого практичного принципа: «делай, как я». Поэтому по обучению солдат военным наукам сомнений у Орлова не было.

В десантное училище при поступлении сдавали математику, физику и сочинение. Уже после них — физическую подготовку: бег на один километр и подтягивание на перекладине или подъем переворотом. Само собой была и медкомиссия. Все это Орлов прошел. Но в «Зарубежном военном обозрении» он прочитал, что в Штатах все добровольцы — кандидаты в рейнджеры были уже прослужившими в различных родах войск военнослужащими, и сдавали они довольно суровые экзамены на силу, выносливость и смелость. Одним из таких экзаменов было прохождение по балке на высоте 20 метров над водой, а другим — перемещение по провисающему канату на высоте 15 метров до команды «Прыгай!». Но не это поразило Орлова, а то, что за время подготовки рейнджеров отсев составлял половину! Да, непросто доставалась им нарукавная нашивка — Ranger.

Цель — стать настоящим профессионалом, — поставленная Орловым самому себе, постепенно, шаг за шагом, приближалась. День за днем, месяц за месяцем, несмотря на бестолковые построения, уборку территории, наряды на кухню. Каждый, кто служил, тот знает изнанку армии, когда чистоте подворотничка отдастся большее предпочтение, чем знанию оружия. Самоподготовка была самой нелегкой задачей для молодого парня, но он хорошо помнил слова отца о том, чтобы всегда и везде с честью нести свою фамилию.

То, что профессионализм важен в настоящем деле, убедило Александра еще больше после просмотра многосерийного телефильма «Семнадцать мгновений весны». Удача сопутствует профессионалам чаще, чем остальным. Он понимал, что Исаева-Штирлица практически не готовили. Все нужное Исаев находил сам, на ходу, пользуясь только природным умом.

Все в Санином взводе курсантов, да и многие в роте, знали о его «чудачестве» и, первое время особенно, подсмеивались над ним. Но Орлов научился не обращать на это внимания. И постепенно уже его товарищи, не зная что-либо по ВДП или огневой подготовке, обращались к нему с просьбой помочь. Отношение к нему изменилось круто. Прозвище Рейнджер, конечно, льстило Орлову, и он с еще большим энтузиазмом и упорством «грыз гранит науки», которую сам же для себя и определил.

Отметили про себя специальную подготовку Орлова и офицеры. И, как это водится во все времена, кто-то из них донес в особый отдел.

— Ты что натворил? — не смог скрыть тревоги на лице ротный, вызвав к себе Орлова.

— Да ничего.

— Как ничего, если тебя вызывают в особый отдел!

— Зачем?

— Вот и я хотел бы знать. Иди сразу же. Потом ко мне зайдешь.

— Есть!

В кабинете особого отдела майор-гэбист, недолго думая, усадил Сашу на стул и направил яркую настольную лампу ему в лицо, сам оставаясь в темноте. «Ну и методы! — рассмеялся про себя Орлов. — Прямо 1937 год».

— Так, — очень серьезно начал беседу майор. — Давай рассказывай.

— Что рассказывать?

— Ты Ваньку-то не валяй. Тут сигнал на тебя. Что-то ты не то учишь, читаешь-изучаешь. Какая-то у тебя спецподготовка. К чему готовишься, Орлов?

— К войне.

— Мы все к войне готовимся.

— Как нас готовят, не мне вам рассказывать. При такой подготовке в случае заварухи с сильным противником нам кровавых соплей не собрать.

— Вот и напиши об этом в Министерство обороны, — засмеялся майор.

— Да бросьте шутить, товарищ майор. Сейчас ко мне прислушаются, к курсанту, да? Бросьте. Я думаю, там и так все знают. Не зря же вы сидите в этом кабинете.

— Хотелось бы верить. Так говоришь, знают и не хотят менять систему обучения? А что им менять? Звезды у них большие, оклады тоже. Зачем им лишние хлопоты, а, Орлов?

Саня молчал, еле сдерживая себя. Ему так хотелось верить, что этот майор тоже ратует за сильную армию. И одновременно он боялся провокации от этих вопросов. Много мог бы высказать гэбисту Орлов, но молчал.

— Молчишь, Орлов? Беседы по душам не будет? Ну ладно. А что это за… — майор замялся на секунду и, не скрывая от Александра, прочитал по листочку, лежащему перед ним на столе, — «рейнджерская подготовка»?

— Так вся литература по этой подготовке есть в нашей специальной библиотеке, товарищ майор.

— Да? — удивление особиста было искренним.

— Точно так.

— Я проверю.

— Ваше дело, проверяйте.

— Наше, Орлов, наше дело, — майор улыбнулся: — Только зачем тебе-то это нужно?