Война очень быстро показала необходимость заброса в тыл противника армейских разведывательно-диверсионных подразделений. Пришлось вновь создавать их в пожарном порядке и выводить на неприятельскую территорию без соответствующей подготовки и обеспечения. Результаты оказались печальными: ни одна группа, заброшенная в тыл финской армии, свою задачу не выполнила. Более одной трети их состава погибло в результате действий контрразведывательных органов противника, кроме того, многие просто замерзли в снегах Карелии и Лапландии.

К моменту нападения Германии на СССР в Красной Армии по-прежнему отсутствовали формирования, специально предназначенные для проведения диверсий в тылу врага.

В партизанских соединениях Испании воевали примерно 400 иностранцев. После поражения республиканцев они отправились по домам — унося с собой в Италию, Болгарию, Югославию, Советский Союз приобретенный опыт и навыки новой партизанской войны. Советник и инструктор диверсионной бригады XIV партизанского корпуса Иван Хариш командовал позднее диверсионным соединением в Югославии, а бывший начштаба корпуса Л. Илич был начальником оперативного отдела главного штаба французских партизан. В Чехословакии, Югославии, Франции и Болгарии примерно 80 процентов командиров партизанских соединений и специалистов-диверсантов были подготовлены либо прямыми участниками партизанской войны в Испании, либо прошедшими через их руки инструкторами.

Партизаны-испанцы, эмигрировавшие из страны, оказались поистине бесценным даром, когда все-таки понадобилось организовывать партизанское движение на занятых вермахтом территориях СССР. В партизанских формированиях было 356 испанцев — опытных, выученных бойцов. Испанцы действовали в немецком тылу в составе отрядов, сформированных Разведуправлением Генштаба РККА, либо созданных на базе Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД, были инструкторами в специальных партизанских школах. Бывший командир партизанского соединения Хуан Менендес с группой других испанских специалистов обучал десантников тактике партизанских действий. Заместителем по диверсиям командира крупного партизанского соединения на Украине был Хуан Антонио Рамирес.

Если бы не Испания, размах партизанского движения в Европе никогда не стал бы так велик. По самым скромным подсчетам, в конце 1941 года Германия и ее союзники вынуждены были отвлечь на антипартизанскую борьбу 56 регулярных дивизий плюс 1, 2 млн человек в полицейских формированиях. К началу 1944 года эти цифры почти удвоились. К середине 1943 года протяженность границ полностью освобожденных партизанами территорий в Греции, Югославии, Албании, Франции, Норвегии и СССР примерно в 100 раз превышала длину Восточного фронта. При этом более 75 процентов потерь от партизан оккупационные силы и их союзники понесли от диверсионных приемов и средств, придуманных или усовершенствованных советскими специалистами в 20-30-ые годы. Например, таких, как малые магнитные мины, специальные колодки для спуска поездов под откос, «коктейль» Молотова и других.

Более 50 лет прошло с того дня, когда завершилась война между СССР и Германией. Но и сегодня попрежнему актуальным остается вопрос: в чем причины страшного поражения Красной Армии в 41-м году? Во всяком случае, бесполезно искать на него ответ в том множестве книг исторического и мемуарного характера, которое были издано за эти пятьдесят лет.

Предвоенная пропаганда твердила, что война — если кто-то посмеет напасть на Страну Советов — будет вестись исключительно на вражеской территории путем немедленного контрнаступления, как тогда говорили, «малой кровью, могучим ударом!» Однако на деле огромное государство оказалось не готовым к отпору не только психологически, но и в военном отношении. Ведь к началу войны под ружьем в западной части страны находилось свыше 4-х миллионов человек, РККА имела танков в 3 раза больше, чем противник, и в 2 раза больше самолетов. Практически все образцы советского оружия и военной техники не уступали по своим качествам немецкому, а многие существенно его превосходили.

Тем не менее, всего за 3 первых недели боевых действий, германские и союзные им войска продвинулись на глубину до 500 км и дальше. Из находившихся в западной части страны 170 советских дивизий, 28 оказались полностью уничтоженными, а еще 70 потеряли убитыми и ранеными половину своего личного состава. Немцам удалось уничтожить на аэродромах три с половиной тысячи самолетов и обеспечить, благодаря этому, полное господство в воздухе. Они также вывели из строя либо захватили около 6 тысяч советских танков. В плен за месяц попало не менее одного миллиона бойцов РККА! О какой же готовности может идти речь?

Важную роль в поражении советских войск летом 41 года сыграли успешные действия немецких разведывательно-диверсионных формирований. Массовая заброска их на территорию СССР началась еще до вторжения. Они добывали сведения о расположении и передвижениях воинских частей, уничтожали штабы и командный состав РККА, выводили из строя линии связи и железные дороги, взрывали склады с горючим и боеприпасами, захватывали либо уничтожали мосты. Все это деморализовало бойцов Красой Армии, сеяло панику среди гражданского населения, существенно осложняло оперативную обстановку в зоне боевых действий и прифронтовой полосе.

В отличие от германской армии, разведывательнодиверсионная деятельность РККА в начальный период войны оказалась почти полностью парализованной. Вопервых, штатных РДФ (разведывательно-диверсионных формирований) к июню 41 года в РККА просто не было. Согласно планам высшего военного руководства, к их созданию следовало приступить после начала так называемого «угрожающего периода». Однако в действительности подобный период объявлен не был, и война для подавляющего большинства частей и командиров началась внезапно.

Во-вторых, важнейшие мероприятия подготовительной работы накануне войны выполнены не были. Речь идет о подборе и обучении кадров, о разработке планов специальных операций в районах, прилегающих к советско-германской границе, о создании материально-технических запасов для оснащения РДФ — автоматического оружия, боеприпасов, минно-взрывных средств, радиостанций. Впоследствии особо негативное влияние на эффективность действий разведчиков-диверсантов оказывало отсутствие радиостанций и подготовленных радистов. Так, к лету 1942 г. из 387 РДФ, действовавших в тылу противника по линии РУ, лишь 39 (т.е. около 10%) имели переносные радиостанции для связи с командованием.

Всего за 1-2 недели до германской агрессии, когда ее неизбежность уже ясно осознавалась не только командованием РУ, но и разведывательными отделами армий западного направления, последние приступили к развертыванию внештатных РДФ. Создавались для них и пункты базирования с запасами оружия, продовольствия и снаряжения. На эти базы они направлялись непосредственно перед отходом наших войск из соответствующих районов. Однако в первые же дни войны связь практически со всеми наспех подготовленными внештатными РДФ оказалась утраченной, каждая вторая группа погибла.

Новые внештатные РДФ пришлось создавать в неимоверно трудных условиях отступления, когда оперативная инициатива полностью принадлежала врагу. Так, один только разведотдел штаба Западного фронта за июль-август 41 года отправил в тыл противника 52 таких формирования. Но из-за отсутствия подготовленных офицерских кадров, способных правильно наладить эту работу, неудачной организационно-штатной структуры разведотделов штабов фронтов и армий, их слабого материально-технического оснащения, боевые возможности РДФ продолжали оставаться низкими.

В частности, отбор людей в группы осуществлялся без учета их моральных и деловых качеств, психологической совместимости, степени физической тренированности. Подготовка, основу которой составляло минновзрывное дело, изучение методов конспирации и средств маскировки, а также стрелковое дело, проводилась слишком поспешно (от 3-х до 10-х суток). Даже командиры и комиссары РДФ не имели специального образования, а потому не могли качественно руководить своими подчиненными. Боевое взаимодействие членов групп не отрабатывайтесь заранее. Оперативную обстановку во вражеском тылу они совершенно не знали. В итоге имели место многочисленные неоправданные потери, в том числе от неумелого использования собственных мин и средств взрывания.