— Вмешаться в события? Лешка Одинцов? — Орлов не мог позволить себе поддаться несбыточным надеждам. — А он сможет? Каким образом?

— Мон дье. Откуда мне знать, Валентин Сергеевич! — даже под защитой глушилки Малютин не стал бы говорить лишнего. — Могу только предполагать. Возможно, рассчитывает на альтаирцев. Или еще что-нибудь придумает. Ну, вы же андерстенд! Эта его….

— Да, — Орлов привык брать на себя ответственность, но ситуация превышала его обычные полномочия. — Передай, пусть пока подождет. А мы, наоборот, поторопимся.

Пока Малютин по каким-то таинственным каналам связывался с руководителем альтаирской экспедиции, Валентин Сергеевич прошел в отсек управления лайнера. Попросив у капитана разрешения на связь с Землей, он вызвал Лаврентьева, своего заместителя.

— Иван, — коротко приказал он, глянув на приборы, чтобы сориентироваться, — даю тебе координаты «Ладоги». Чтобы через полчаса Замятин был здесь. Заберет нас с Малютиным. Дальше проследуем по основному маршруту. Пусть, на всякий случай, войдет в боевой режим. И без лишних вопросов.

Никаких лишних вопросов Лаврентьев задавать не стал.

Доставленные на Лесту одним из надежнейших пилотов Управления космических перевозок, Орлов и Малютин уже через полтора часа вошли в кабинет генерала Вервицкого.

Поняв, что за назначенное время им никак не удастся добиться нужного приказа, Малютин вновь связался с Алексеем, чтобы дать ему полную свободу действий, так сказать, карт бланш. Под свою ответственность.

— Плиз. Не буду ни о чем спрашивать, просто сделай все, что сможешь, — попросил майор. — Если что-то пойдет не так, я все на себя возьму. Адвьен ке пурра.

— Добро. Не знаю, что выйдет, но постараюсь не накосячить, — не вдаваясь в объяснения, ответил Одинцов, прерывая бесполезный контакт.

Кабинет главы службы безопасности, по техническому оснащению, напоминал рубку управления космического корабля. Стены, покрытые множеством движущихся экранов, демонстрировали оперативную информацию из различных, стратегически важных районов космоса. Быстро сменялись бегущие строки цифр, различной степени приближения снимки, кадры ускоренной трансляции, изображения, диаграммы.

Расположенный в центре кабинета круглый стол правильнее было бы назвать сферическим. Фактически, его покатая поверхность представляла собой расположенную по окружности приборную панель, оборудованную всеми средствами связи, управления и контроля, соединениями глобальной сети, приборами слежения и воздействия, нужными ответственным лицам, собиравшимся обычно на административные и военные совещания. Здесь было все необходимое для того, чтобы ни на мгновение не терять контакта с доверенными их заботам массами человеческих и технических ресурсов.

Над выдающимся центром стола медленно вращался зависший в воздухе куб, на грани которого выводилась обсуждаемая информация, позволяя не отвлекаться на поиски данных с помощью настенных экранов. Орлову обстановка кабинета была давно знакома, и он с трудом удержался от того, чтобы, усевшись за стол, не начать нажимать на клавиши связи с Управлением.

Малютину, казалось, все окружающее было безразлично. Не соблюдая привычной субординации, майор немедленно начал излагать поступившую от Одинцова информацию.

— Не может быть! Это ошибка. Я немедленно свяжусь с союзниками, — резко оборвал Малютина глава галактической безопасности. Однако по побледневшему лицу хозяина кабинета, пришельцам, принесшим дурную весть, стало ясно: никакая это не ошибка, такой поворот событий ожидался, просчитывался, но к нему не готовились — по вине именно этого человека, не верившего в худший вариант развития событий. В нападение врагов и предательство фальшивых друзей.

В кабинет начали подтягиваться срочно вызванные генералом участники совещания, а глава земных безопасников все менял каналы и коды, приборы и операторов-телепатов, настойчиво вызывая Серс, не веря, не желая верить, что ответа он так и не получит.

— Блок, — наконец, сдался Вервицкий, — Ты был прав. Это война. Что мы можем сделать?

Участники совещания, усевшись в кресла вокруг круглого стола, сосредоточенно разглядывали появившееся на гранях информационного куба изображение. На четырех экранах корабли фроггского флота, в сопровождении центаврианских предателей неспешно двигались по направлению к Солнечной системе. Впрочем, это лишь на экранах казалось, что эскадра приближается медленно. На самом деле, Космофлоту предстояло принять удар уже совсем скоро.

— Не может быть! — категорично заявил адмирал Кукушкин, глава Военного космофлота, терзавший приборы связи, отдавая срочные приказы о приведении всех подразделений в боевую готовность. Запущенные им силы должны были в кратчайшие сроки обеспечить Солнечной защиту от неожиданного нападения. Но не успевали. — Никто не станет без всяких видимых причин развязывать звездную войну такого масштаба. Это безумие!

Простоватая курносая физиономия адмирала покраснела от гнева, а взъерошенный хохолок редких седых волос делал главу Космофлота похожим на породистого бойцового петуха.

— Да, этого быть не может, но мы все это видим. И чем кроме объявления войны можно объяснить блокировку связи? — мрачно ответил Вервицкий.

— А кроме того, неподтвержденные разведданные, — он бросил мимолетный взгляд на Малютина, устроившегося в углу на принесенном из приемной стуле и не отрывавшего взгляда от одного из экранов, — подтверждают факт нападения фроггсов на корабли дипломатической экспедиции. А значит, отвечать должен тот, кто вовремя не обнаружил данные о подготовке фроггсами полномасштабной боевой атаки. То есть, мы — галактическая безопасность, и вы — военная разведка.

— Все верно, — адмирал неохотно кивнул. — И все же невероятно. Так не бывает. Кто из нас мог такое предвидеть?

— Оставим разборки и наказание виновных на потом. Если будет, кого наказывать. Меня интересует сейчас другое. Ваши предложения? — поинтересовался Вервицкий, внимательно оглядывая присутствующих. Встречаясь с ним взглядом, представители мирных служб пожимали плечами, а военные неловко отводили взгляды. Никто не решался высказаться первым.

— Пардон. Может, по нашим каналам стоит попытаться? — косо поглядывая на взъерошенного адмирала, предложил глава дипломатической службы Леон Форестье, высокий седовласый красавец с аристократическим лицом и изысканными манерами.

— По дипломатическим каналам, — резко оборвал генерал, — мы не можем связаться ни с центаврианцами, ни с фроггсами. Все средства связи заблокированы. В нынешней ситуации есть и ваша вина. Фроггсы все время вели себя мирно. Как могло случиться, что дипслужбы не почувствовали угрозы?

— Ее не было! — Форестье ответил излишне резко, а потом смущенно замолк. Сидевший рядом с ним адмирал Кукушкин вскинулся, как будто собираясь что-то возразить, но передумал, и вновь склонился над приборами, лихорадочно высматривая и подсчитывая. Взгляд Вервицкого неожиданно обратился к Орлову:

— У вас есть какие-то предложения?

— У меня нет, Эдуард Борисович. Но Одинцов сказал, что попробует что-то придумать. Ему вообще-то альтаирцы обещали помочь, — нерешительно начал Орлов и, слегка запнувшись, пояснил: — Одинцову.

Участники совещания прислушались, оживились. Раздались недоуменные смешки.

— А кто он, собственно такой, этот Алексей Одинцов? — поинтересовался представитель управления информации.

— Торговец! — ответил глава дипломатической службы, известный феноменальной памятью на лица и имена. — Космонавт. Упоминался в материалах по альтаирцам. Они зачем-то его искали.

По залу пронесся приглушенный шум, шутки. «Торговый флот — надежда галактики!» — ехидно откомментировал кто-то. Неожиданная реплика главы Управления космических перевозок, не вызвав особых надежд, настроила собравшихся на юмористический лад.

Лицо Вервицкого помрачнело, но тут, нарушая все табели о рангах, в разговор вмешался майор Малютин.

— Сорри. Но вы напрасно смеетесь! Вот именно, Одинцов, торговец. Обещали же ему помощь альтаирцы? Алексей ждет. У него там на хвосте фроггская эскадра. Пусть попросит союзников нанести упреждающий удар. Он сказал, что нужен только приказ Земли.