Матвеев отключился, а Алексей, даже не кивнув на прощание оставшимся дожидаться второго корабля землянам, по-прежнему продолжая держать Леху на руках, направился к «Вездесущему».

— Папа! — отчаянно стараясь сдержать слезы, спросил альтаирский малыш, когда они вдвоем подошли к кораблю. — Но мы ведь обязательно спасем маму?

— Конечно, Лех, обязательно спасем, — с уверенностью, которой совсем не испытывал, ответил Алексей Одинцов.

Слезы, капавшие на траву из двух голубых глаз землянина и семи зеленых глаз маленького альтаирца, по химическому составу были совершенно разными, но по-человечески одинаково горькими.