стучал в ответ, и еще через секунду до него

долетел едва слышный шепот.

— Кровавый Ангел… ты там живой?

Рафен напрягал слух, чтобы различить сло

ва за унылым завыванием ветра снаружи.

— Тарик? — он не видел Орла Обреченно

сти с тех пор, как воины Чейна сняли его с

платформы и оттащили в темноту.

— Где ты?

— Парой клеток ниже. Они сливают помои

в общую трубу. Там не пролезть никому круп

нее крысы — но слышно нормально.

Рафен устроился на полу, привалившись к

стене. Паразит словно вытянул из него все

силы. Ему нужно было постараться, чтобы

просто подняться на ноги.

— Ни одна тюрьма… не сдержит Астартес,

— произнес он, вложив в слова больше уве

ренности, чем у него было. Тарик секунду по

молчал.

— А сейчас ты будешь спрашивать меня, как я собираюсь сбежать отсюда? — Орел Об

реченности хмыкнул. — Интересно, Байл ре

шил, что, если мы на двоих сообразим ма

ленький план, то станем лучшими друзьями?

— Я не сомневаюсь, что эта сволочь ничего

не делает просто так. Все, что я видел с тех

пор, как попал на этот остров, стало для меня

уроком, — он вздрогнул, когда личинка поше

велилась внутри его грудной клетки.

— Я тебе не верю! — Тарик говорил все

громче, в голосе неизвестно откуда появились

эмоции.

— Келлет сбежал и пропал в горах, а тебя

привезли через пару минут? Байл держит нас

за идиотов?

— Келлет… — медленно произнес Рафен. —

Это тот, которого расстреляли пушки на бере

гу?

— Боевой брат из Каменных Сердец, — про

звучал ответ, — теперь мертв.

— Я не шпион. — взвился Рафен, как от

удара. — Поверь мне, Орел Обреченности, в

этом гнилом месте нет никого, кто бы так, как

я желал, чтобы Фабий подох!

Второй Астартес снова замолчал, и через

некоторое время Рафен начал думать, что Та

рик больше не будет разговаривать с ним; но

тот заговорил снова:

— Как они тебя поймали?

Рафен помедлил. Фабий сейчас мог слы

шать каждое слово, произнесенное ими. Он

был склонен оценивать ситуацию и взвеши

вать каждое свое действие, и, несмотря на то, что его импровизированная тюрьма была по

строена из утиля и обломков, Кровавый Ангел

ни минуты не сомневался, что так называе

мый Прародитель мог со всех сторон опутать

ее подслушивающими устройствами и экра

нами наблюдения. К тому же, была вероят

ность, — мысль об этом была настолько от

вратительна, что он не желал об этом думать

— что среди пленников был шпион …и еще

хуже, этим предателем мог оказаться Тарик.

Про себя он отметил: меньше, чем за день это

место уже заставило его утратить доверие ко

всему и вся.

Поэтому он ответил, тщательно обдумывая

каждое слово:

— Я был на борту корабля Адептус Механи

кус. Я тайно проник туда… Я знал, что у хозя

ина корабля какие-то дела с Байлом, но не

знал, что он окажется настолько глуп. Корабль

взорвался, когда пытался атаковать планету.

Я успел запрыгнуть в спасательную шлюпку, и сростки подобрали меня в океане.

— То есть… ты попал сюда по своей воле?

— спросил Тарик.

Рафен кивнул:

— Да. Это за мои грехи. А ты?

— Меня взяли во время перелета. Я летел

на медицинском катере на планету нашего

Ордена, Гатис… Меня ранили, когда мы сра

жались на Некронтире. Корабль заманили в

ловушку и уничтожили.

Кровавый Ангел задумался над последни

ми словами Орла Обреченности:

— И твой Орден решил, что ты пропал вме

сте с катером.

— Угу, — подтвердил Тарик, — тут у всех

примерно такие же истории, как у меня. Слу

ги Байла собирают нас — раненых, без вести

пропавших, изгнанных. Привозят сюда, и де

лают то, что только им понятно. Мы пропали, Рафен. Про нас забыли. Мы уже мертвые —

так что можем только дожидаться смерти.

Личинка снова зашевелилась, и Рафен ти

хонько зашипел от боли:

— Проклятье! Эти паразиты — чтобы мед

ленно убивать нас?

— Нет, — голос Тарика стал совсем стра

дальческим, когда он начал объяснять, — Кел

лет считал, что это такие ксеносы, или даже

мелкие варповы твари. Байл и его Новые Лю

ди используют их, чтобы управлять нами. Нет

лучше кандалов, чем те, что человек таскает

прямо в себе.

— Новые Люди… — повторил за ним Рафен.

— Я слышал это название раньше.

— Чейн и другие, — произнес Орел Обре

ченности, — результаты экспериментов, ко

торые Байл в свое удовольствие ставит над

человеческими существами. Представь себе

полную противоположность тем благород

ным замыслам, которыми руководствова

лись, когда создавали Астартес. Байловы мон

стры — больные на всю голову психопаты, но

смелостью и силой они соперничают с нами.

Они — нечто противоположное нам, это гене

тически усовершенствованные убийцы, у них

нет ни души, ни совести, никакого понятия о

морали.

Тарик снова помолчал:

— Помнишь, ты спрашивал в камере? Ты

спрашивал, что этот предатель делает с нами.

Рафен наклонился к отверстию, и произнес

совсем тихо:

— А ты знаешь ответ?

— У меня есть одна мысль… — услышал он.

— Ты, скорее всего, видел башню, там, на

горе.

Внутри нее… камеры. В них — ужас и боль.

Голос Тарика стал злым:

— Некоторых из нас забирают туда из на

ших камер, и они не возвращаются. Других

мучают по несколько дней… когда их возвра

щают, они похожи на тени самих себя. Это

чтобы мы видели, что с нами будет… — он

тяжело вздохнул.

— Представь себе талантливого ребенка, который хочет понять, как соткан гобелен. Он

распускает его, чтобы изучить. Он раздерги

вает его по ниточке. То же самое Байл делает

с нами, Кровавый Ангел. Он разбирает нас и

собирает заново, словно мы — головоломка

для его развлечения.

Руки Рафена сжались в кулаки.

— Если он там — я доберусь до него. Мои

дела с ним не закончены.

— Молись, чтобы тебе не попасть туда, —

отрубил Тарик, — ты ничего там не найдешь, кроме медленной смерти и потери себя…

Рафен взглянул на свои покрытые полоска

ми грязи пальцы, думая о кристаллическом

сосуде.

— У меня нет выбора, — прошептал он.

Второй космодесантник продолжал, гово

ря, казалось, сам с собой:

— Нас изолируют друг от друга. Мы меся

цами можем не видеть лица другого Астартес.

Байл знает, что, пока он держит нас порознь

— это сводит к нулю вероятность заговора…

Но, думаю, он может нам позволить говорить

друг с другом — просто, чтобы поиздеваться,

— он снова вздохнул, — никто и никогда не

мог сбежать отсюда.

— Я не собираюсь бежать… — начал Крова

вый Ангел, но неожиданно издалека Рафен

услышал резкий стук кости по металлу. Стук

приближался.

— Это охрана, — прошипел Тарик, — если

нас застукают за разговором, они пустят в ка

меры гнилостный яд, он разъест нам легкие.

Достаточно большая доза этого химического

газа могла убить даже Космодесантника.

Орел Обреченности заговорил быстро, с

неожиданным напряжением:

— Слушай меня, Кровавый Ангел. Ты не

должен спать! Не позволяй себе видеть сны!

Они пролезут к тебе в мозг и впустят туда

кошмары… У Байла есть слуги, которые вла

деют магическим зрением. Их воля управляет

нами, когда нам дают отдых. Не спи! — голос

Тарика становился все тише.

— А еда… Чейн подмешивает туда сильные

наркотики, мы не можем их распознать, и они

разрушают волю! Протеин надо искать в дру

гом месте… Мох на стенах, он растет на желе

зе. Если других вариантов нет — некоторые