Слушатели сидели в оцепенении и не верили собственным ушам. Внезапный переход от красивой мистической легенды о тибетских сверхлюдях к серым повседневным будням сегодняшнего дня ошеломил их и поверг в явное недоумение.

— Как! — воскликнул Чудаков. — Вы считаете, что именно архаты убили профессора Красницкого? Но ведь это невозможно!..

Зверинцев пожал плечами.

— Я верю только фактам, — ответил он. — Свое умозаключение я сделал на основе вашего клочка пергамента — и больше ничего. Во-первых, я расшифровал запись, сделанную на нем, а во-вторых, установил подлинность вашей находки.

— Подлинность? — спросил Чудаков. — Что вы хотите этим сказать?

— То, что это не шутка, не розыгрыш, а послание, отправленное с самыми серьезными намерениями. У меня, как у ученого и историка, есть свои методы определения подлинности документов, отличающиеся от тех, которые применяются в следственных органах. Ни химического анализа, ни графологической экспертизы я не провожу, однако мои методы, основанные на полученных мною знаниях, не менее действенны и надежны. А потому, как специалист, я могу с уверенностью заявить: во время своей последней поездки по Азии профессор Красницкий оказался невольным свидетелем таинственного явления, которое он, будучи человеком непосвященным, видеть не имел права.

— Все это слишком расплывчато и неопределенно, — возразил Колганов. — Будь добр, выскажись конкретнее.

— Хорошо. По моим сведениям, в той части Таиланда, у берегов которого ваше судно бросало якорь для мелкого ремонта, существует община Великих Душ. Община эта очень немногочисленна и затеряна где-то в непроходимых прибрежных лесах Сиама. Несколько архатов создали там культ некоего божества, которому поклоняются местные племена. Достоверной информацией об этой общине и их божестве наука не располагает, поскольку нога ни одного европейца не ступала еще на эту святую землю. Отрывочные сведения, полученные от случайных лиц на протяжении нескольких веков — а возраст общины исчисляется не одним столетием, — дают довольно неполное и неточное представление о неведомой религии. Все, что нам известно, почерпнуто в основном из древних летописей, найденных недавно учеными в одном из буддистских монастырей Бирмы, и поэтому до сих пор воспринималось наукой на уровне легенды. Ваш пергамент — первый документ, доказывающий, что подобная община действительно существует, а сопоставление некоторых фактов дает достаточно точное представление о месте ее расположения.

— И вы думаете, — заметно волнуясь, спросил Чудаков, — что профессор Красницкий попал именно в эту общину?

— Именно! — воскликнул Зверинцев, вскакивая с кресла и размахивая руками. — Ведь в тот самый день, как сообщил мне Олег Александрович, профессора в течение нескольких часов никто не видел. Учтите, что в ею распоряжении был автомобиль. А если добавить сюда тот немаловажный факт, что в получасе езды от любого населенного пункта того региона всякое понятнее цивилизации напрочь исчезает, а также учесть душевное состояние Красницкого, граничащее с сомнамбулическим сном и основанное на его одержимости предстоящим научным открытием, то вам, надеюсь, станет ясно, что в той ситуации с профессором Красницким могло произойти самое непредвиденное, самое невероятное событие. Его вполне мог проглотить голодный крокодил или укусить кобра, он мог свалиться с обрыва и разбиться в пропасти, он, в конце концов, мог просто заблудиться. Но с ним произошло самое невероятное из всего перечня возможных событий: он своими собственными глазами видел Бога Маро!

— Бога Маро? — в один голос спросили Чудаков и Колганов.

— Упоминание об этом Боге найдено в бирманских летописях, — продолжал Зверинцев, — но я никогда не посмел бы утверждать, что ваш покойный друг видел именно его , если бы не свидетельство найденного вами пергамента. Настало время раскрыть вам его тайну. Вот что мне удалось прочесть на нем: «Да ниспошлет Великий Маро истинную веру твоему бессмертию! Познавший Бога — да уверует!» На первый взгляд весьма странные и бессмысленные слова, но на самом деле они таят в себе глубокий смысл. Согласно верованиям архатов, душа человека бессмертна и живет вечно. Но бессмертия душе недостаточно — душа должна верить в Добро. Великий Маро — материальное воплощение Добра, веря в Маро, ты веришь в Добро. Все очень просто. На этом же принципе основана любая религия. Но в том-то все и дело, что Маро — необычный Бог. Маро — живой бог!

— Живой? Значит — это человек?

— Нет! Это камень — каменный идол, наделенный взглядом! По крайней мере, так утверждают бирманские летописи. Если верить легенде, то Маро — творение Мирового Разума, привнесенное на Землю из Космоса и призванное нести людям Добро. Маро — живой каменный идол, глядя на который человек не может остаться равнодушным. Взгляд божества заставляет человека поверить в него. Равнодушие же означает неверие. Жрецы Великого Маро считают, что равнодушным может остаться только «зомби» — тело, лишенное души. Но материальная оболочка никогда не интересовала архатов, более того, они видели в ней зло, источник порока. Область их воздействия — это душа, и только душа. Поэтому равнодушные тела, лишенные души, не представляли для жрецов никакого интереса. Однако равнодушие не всегда есть бездушие, равнодушие может быть вызвано душевной слепотой, то есть состоянием, когда душа лишена зрения. Глаза человека видят, а душа слепа. И даже взгляд Маро не всегда способен пробудить незрячую душу. Но архаты считают, что душа должна быть зрячей, что ее слепота — явление временное, преходящее, ей не свойственное. И тогда они испытывают человека взглядом Великого Маро повторно. Если опять неудача — еще раз. И так до тех пор, пока душа не прозреет и истинная вера не снизойдет на нее. Древние летописи утверждают, что не было еще случая, чтобы душа не уверовала в Добро. Но — обратите внимание на это «но» — не всегда вера входит в душу осознанно, известно бесконечное число случаев, когда душа приемлет веру — она просто не может отвергнуть Добро, — а мозг человека противится ей, и не по тому вовсе, что он не желает этого, а по причине непонимания происходящей метаморфозы. В подобных случаях душа вступает в конфликт со своей оболочкой, покидает ее, уносится в безбрежные просторы Вселенной, вступает в новую фазу своего существования — бестелесную, а человек…

— Что? — затаив дыхание и подавшись вперед, прошептали оба слушателя.

— …человек умирает, — закончил мысль Зверинцев. — По крайней мере мы так думаем, что умирает. На самом деле душа просто покидает совершенно жизнеспособную, порой полную сил и здоровья, абсолютно ничем не поврежденную оболочку. По-моему, с профессором Красницким произошло нечто подобное. По совершенно невероятной случайности он оказался в Храме Великого Маро, но взгляд божества не тронул его, ибо его душа в этот момент была слепа — он был всецело поглощен думами о вновь родившейся в его голове теории. Он беспрепятственно покидает Храм, оставшись равнодушным к призыву Бога. Это не остается незамеченным служителями Храма, или жрецами. И они решают обратить пришельца на путь истинной веры — веры в Добро, Разум и Справедливость. Но пришелец уже ушел, и тогда они посылают ему вослед одного из своей среды. А надо сказать, среди жрецов, поклоняющихся Маро, всегда есть Тот, Кто Несет Взгляд — жрец, обладающий взглядом, равным взгляду божества. Причины существования такого получеловека-полубога, по-моему, не подлежат осмыслению и, согласно летописям, кроются в сверхъестественной природе архатов. Тот, Кто Несет Взгляд — эмиссар Мирового Разума, посланник Вселенной. Он должен быть всегда. Повторные испытания неподатливых душ взглядом Маро чаще всего осуществляются именно посредством этого человека. По-видимому, профессор Красницкий подвергся воздействию взгляда такого архата, который преследовал свою жертву по пятам от самого Храма вплоть до дачного подмосковного поселка. И лишь на даче, где профессор наконец-то остался один, жрец смог осуществить свой план. Но в ритуал входило и некое послание, отправленное адресату, — условное, заметьте, так как адресат вовсе не должен был получать его, — с помощью стрелы… Кстати, вы привезли ее, Максим Леонидович?