Не собираясь позволить этому случиться, испуганный первый министр сделал единственное, что ему оставалось. Встретив императора с преувеличенным воодушевлением, он незаметно капнул яд в его пищу. За несколько дней яд сделал свое дело. Иоанн I Цимисхий присоединился к своему дяде и Юлиану Отступнику — многообещающим императорам, которые погибли в полном расцвете сил. Христиане Святой земли тяжело переживали гибель освободителя, а далеко в Каире Фатимиды вздохнули с облегчением. Великий завоеватель был мертв.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ВАСИЛИЙ БОЛГАРОБОЙЦА
«С того дня, когда Царь небесный призвал меня, чтобы я стал императором… никто не видел, чтобы мое копье лежало без дела… О люди, видящие мою могилу, помяните меня за мои походы в своих молитвах».
Надпись на могиле Василия II
Самым удивительным в Македонской династии было то, что ее величайшие императоры были, по сути, самозванцами, людьми без кровных уз с троном, которые лишь утверждали, что защищают интересы законных наследников. Но Роман II Лакапин, Никифор II Фока и Иоанн I Цимисхий были настолько выдающимися, настолько поразительными людьми, что было очень просто позабыть о туманных фигурах, чье место они заняли.
Всеми позабытый и оставленный без внимания Василий II, сын Романа II и интриганки Феофано, взрослел тихо — и теперь, когда ему исполнилось восемнадцать, был готов и править, и царствовать. Грозным препятствием на его пути был первый министр, человек, который совсем недавно стал причиной смерти великого Цимисхия. Проведя всю жизнь в высших коридорах власти, Василий Лакапин знал в делах управления все и вся, и не собирался уступать власть мальчику, который никогда не выказывал даже малейшего желания или способности к управлению.
То, что снисходительно относящийся к нему министр собирался использовать его как марионетку, было наименьшей из проблем Василия II. За последние двенадцать лет двое выдающихся воинов-императоров обеспечили Византии беспрецедентное место под солнцем, и многие в империи стали задумываться о том, что, возможно, у руля должен находиться закаленный в боях воин, а не юнец, единственный достижением которого было то, что он появился на свет. В конце концов, кто мог оспорить, что любой из полководцев, узурпировавших власть македонской династии, оказался императором, чем законный Роман II? Разве не большинство их величайших правителей — начиная с Юлия Цезаря и заканчивая Иоанном Цимисхием — доказали свое право на власть, получив ее силой оружия, а не по наследству?
Эта мысль была притягательной, и когда военачальник Варда Склир поднял восстание именно под этим лозунгом, его встретил громкий рев одобрения. Когда он разбил верную престолу армию, посланную против него, вся Малая Азия узрела великое будущее для империи и провозгласила его императором. Восставшие потерпели неудачу, когда императорский флот уничтожил их транспортные суда — но когда они достигли Босфора и оглядели воды у Царицы городов, их настроение все еще было жизнерадостным.
В столице евнух Василий Лакапин был близок к панике. На тот момент лишь флот удерживал мятежников на берегу пролива — но первый министр слишком хорошо знал, насколько легко армия может перебраться через узкую полоску воды. Единственным полководцем, который мог противостоять опытному Склиру, был Варда Фока. Способности этого человека уступали лишь его широко известному желанию захватить трон — но сейчас он находился в ссылке именно за подобную попытку. Отдать имперскую армию в жадные руки Фоки было ненамного лучше, чем вручить империю Склиру, однако у Василия не было другого выбора. Призвав изгнанного полководца, министр поручил империю его заботе и послал его на сражение с мятежной армией.
За три года войны соперничавшие Варды провели несколько маловажных битв, при этом мятежный Склир в целом показал себя лучшим командиром, но так и не смог окончательно победить своего коварного противника.[164] Дело окончательно решилось, когда неудавшийся мятежник самым глупым образом принял предложение поединка с огромным Вардой Фокой. Могучий удар, пришедшийся в голову и повергший Склира на землю, положил конец войне, Фока разогнал мятежников и с триумфом возвратился в Константинополь. Склир все же оправился от раны, но его время прошло, и он бежал в Багдад, чтобы избежать гнева императора.
После восьми лет изгнания Варда Фока мог теперь насладиться ролью спасителя империи, и на тот момент он удовольствовался благодарностью императора. Отправившись на восток, чтобы сразиться с сарацинами, Фока намеревался покрыть себя славой и дождаться подходящего момента, чтобы захватить трон.
В 985 году Василий Лакапин мог поздравить себя с тем, что успешно стравил между собой врагов империи и в то же время оставил законного императора на роли марионетки. Именно поэтому для него — да и для всех остальных — оказалось полной неожиданностью, что прежде бездеятельный Василий II внезапно нанес удар без предупреждения. Обвиненного в заговоре против императора, сбитого с толку канцлера вытащили из постели посреди ночи и поместили под домашний арест, его земли конфисковали, а огромные богатства отписали в казну. После двадцати пяти лет, проведенных в роли венценосной марионетки, сын Романа II наконец-то вступил в наследство.
Страстно желая показать себя, Василий II нашел прекрасный предлог для военной авантюры в Болгарии. В большей степени из-за беспорядков в Византии, Болгария каким-то образом смогла возродиться из разрухи и расшириться за счет территорий империи. Выдающийся человек по имени Самуил, младший и самый одаренный из так называемых «сыновей комита»[165], которые противостояли Цимисхию, принял титул «царя» — славянский вариант «цезаря» — и объявил о создании Второго Болгарского царства.[166] Совершив летом несколько набегов на северную Грецию, царь смог захватить несколько важных городов, повредив тем самым престижу Византии и побудив присоединиться к своей армии тех соотечественников, которые поначалу предпочитали держать нейтралитет. Разгневанный безрассудством этого нахального крестьянина и намереваясь доказать, что достоин своих прославленных предков, Василий II собрал армию в шестьдесят тысяч человек и направился к величественному болгарскому городу Софии.
Эта кампания с самого начала оказалась провальной. После нескольких недель, в течение которых он досаждал жителям Софии безрезультатной осадой, Василий II махнул рукой и отправился в долгий путь домой. Проходя через горный перевал под названием Траяновы ворота, он не озаботился выслать вперед разведчиков, и его армия наткнулась на засаду приятно удивленного царя, который как раз ждал подобной возможности. Бросив регалии, император смог бежать, но основная часть его армии была разбита наголову. 28-летний Василий II потерпел серьезную неудачу, и когда он вернулся в Константинополь, испуганный и опозоренный, вред, нанесенный его престижу, немедленно стал очевиден.
Для старого Варды Склира, наблюдавшего за событиями из безопасности двора халифа в Багдаде, было очевидно, что все идет так, как он и предполагал. Неуклюжий мальчик, которому посчастливилось родиться у правильных родителей, в конечном счете не заслуживал трона, а поскольку теперь его несостоятельность явно обнаружила себя, старого боевого коня вроде него самого примут в Константинополе с распростертыми объятиями. Халиф был только счастлив профинансировать кампанию, которая обещала значительно ослабить его могущественного соседа, и нагруженный деньгами Варда Склир приступил к своей третьей попытке захватить трон.
Когда полный надежд претендент на трон достиг Малой Азии, он, к досаде своей, обнаружил, что его старый соперник Варда Фока также поднял восстание. Вместо того, чтобы довести свое дело до конца, эти двое решили опустить оружие и объединить ресурсы — но это оказалось всего лишь уловкой, и как только Склир снял свою стражу, Фока арестовал его и бросил в темницу.
