Скопление фагоцитов вокруг занозы в личинке морской звезды.

Я сказал себе, что если мое предположение справедливо, то заноза, вставленная в тело личинки морской звезды, не имеющей ни сосудистой, ни нервной системы, должна в короткое время окружиться налезшими на нее подвижными клетками, подобно тому, как это наблюдается у человека, занозившего палец. Сказано — сделано. В крошечном садике при нашем доме, в котором несколько дней перед тем на мандариновом деревце была устроена детям рождественская «елка», я сорвал несколько шипов с розового куста и тотчас же вставил их под кожу великолепных, прозрачных, как вода, личинок морской звезды. Я, разумеется, всю ночь волновался в ожидании результата и на другой день, рано утром, с радостью констатировал удачу опыта. Этот последний и составил основу теории фагоцитов, разработке которой были посвящены последующие двадцать пять лет моей жизни.

Шип розы, воткнутый в личинку морской звезды, и заноза, попавшая в палец человека, вызывают сходное явление. И в том и в другом случае особый вид клеток, родственных по происхождению, устремляется к источнику раздражения и окружает его. Палец краснеет, появляется жар, боль, опухоль. Все это — следствие воспалительного процесса, вызванного занозой. В результате миллионы живых и мертвых блуждающих клеток и разрушенные элементы тканей — гной — обволакивают занозу и облегчают ее удаление.

Мечников еще не исследовал гной, но предполагал, что блуждающие клетки делают одинаково хорошо свое дело на всех ступенях развития животного мира. Эти верные часовые жизни ведут непрерывную борьбу и с микробами. Розовый шип и личинка морской звезды вошли в историю мировой науки. Отсюда получила свое начало фагоцитарная[18] теория иммунитета.

Дальнейший ход рассуждений Мечникова был таков. Известно, что болезнетворные микробы вызывают воспаление. Разгадать сущность воспаления — значит разгадать способ, при помощи которого организм борется с микробами. Какими бы причинами ни вызывалось воспаление — занозой или микробами, — раз оно имеется, значит налицо и блуждающие клетки. Микроб размножается, угрожает жизни человека, но навстречу ему движутся блуждающие клетки — истинные защитники нашего здоровья. Они окружают и пожирают микробов. Идет ожесточенная борьба. Человека лихорадит, ртуть термометра поднимается все выше, борьба в самом разгаре, ибо чем сильнее схватка, тем больше жар. Все энергичнее уничтожают микробов клетки-пожиратели — фагоциты. Если фагоцитам удается одержать победу, человек выздоравливает; если они гибнут в неравной борьбе, больной умирает.

Появилось новое направление для научных открытий в области медицины, которая ранее была чужда Мечникову.

В Мессине жил профессор зоологии, старый знакомый Мечникова. Илья Ильич поделился с ним мыслями об открытии нового явления природы.

Коллега выслушал Илью Ильича и горячо поздравил с крупным открытием.

— Ваше открытие, дорогой Илья Ильич, — говорил зоолог, — по широте обобщения напоминает мне великие заветы врача древности, отца медицины Гиппократа. Такие мысли под стать именно Гиппократу. Но мой вам совет: соблюдайте осторожность, потому что в медицине принято как раз обратное вашему объяснение деятельности блуждающих клеток. Белые кровяные тельца, по мнению светил медицины, не только не уничтожают микробов, а, напротив, служат им благоприятной средой и разносят их по всему организму. От души поздравляю вас и прошу не откладывать опубликование ваших выводов. Любой солидный европейский журнал сочтет за честь напечатать сообщение о ваших работах.

Илья Ильич был растроган теплым приемом, но спешить с публикацией об открытии не хотел: «ученые обязаны поднимать научное превосходство своей родины. Впервые я выступлю с сообщением о роли блуждающих клеток в жизни организмов на родине, в России».

Вскоре Мечников послал на родину сообщение о своем открытии. В первом номере журнала «Русская медицина» за 1883 год было напечатано сообщение о чудесных свойствах блуждающих клеток. Статья произвела глубокое впечатление на ученых разнообразных специальностей.

Илья Ильич отправился на съезд естествоиспытателей и врачей в Одессу, чтобы широко провозгласить теорию о вновь открытых целебных силах организма.

Со всех концов России в Одессу съезжались на свой седьмой съезд врачи и естествоиспытатели. Город принарядился и радушно встретил ученых. Вечером в здании театра состоялось открытие съезда.

Большой зал театра был переполнен. В партере — делегаты съезда, на верхних ярусах — множество гостей, и среди них одесские студенты. В первых рядах партера сидели чиновники, генералы и представители высшего дворянства.

На трибуну съезда вышел Александр Онуфриевич Ковалевский. Ему поручили открыть съезд. Он приветствовал представителей русской науки и призывал высоко поднять знамя отечественного естествознания и медицины. Он просил называть кандидатуры на высокий пост председателя съезда. Сам он предложил Илью Ильича Мечникова, бывшего профессора Новороссийского университета. В ответ на предложение Ковалевского раздались возгласы одобрения и шумные аплодисменты. Мечникова единогласно избрали председателем Всероссийского съезда естествоиспытателей и врачей. Мечников был взволнован и бесконечно горд за опальную русскую науку. Профессор без кафедры избран на почетный пост председателя съезда. Илья Ильич прошел к трибуне и сказал:

— Прежде всего позвольте мне высказать вам, многоуважаемые сочлены, свою глубокую благодарность за оказанную мне высокую, хотя и не вполне заслуженную мною честь… Первый вопрос, который, я полагаю, задают в настоящую минуту, заключается в том, чем намерен заняться съезд и что из этого может воспоследовать. Просматривая списки членов и предполагаемых занятий, можно прийти к общему выводу, что съезд наш преимущественно научный, хотя он и будет заниматься некоторыми чисто прикладными вопросами из области земской медицины.

Илья Ильич охарактеризовал обширную программу работ съезда и сказал:

— У великого Гёте Фауст бежит от науки. Случается и наоборот. Фауст возвращается с поникшей головой, видя, что без науки жизнь слишком сложна. Мне кажется, что такой период уже не за горами; для того же, чтобы блудные сыновья не вернулись в пустой дом, мы должны убрать его и внести в него оживление. Поскольку наши съезды с теоретическими работами, касающимися более или менее непосредственного стремления к установлению рационального мировоззрения, могут помочь этому, постольку мы считаем их делом нужным. В ожидании лучшего будущего обязанностью своей мы считаем отстаивать интересы теоретического знания у нас, несмотря на все препятствия, с какой бы стороны они к нам ни приходили.

Вступительная речь окончена. Гром аплодисментов покрыл последние слова Мечникова. Особенно неистовствовал раек, где были студенты. Все прекрасно поняли, в чей адрес нужно отнести заключительную часть речи Мечникова, от кого отстаивать интересы науки, какие препятствия сметать с пути в борьбе за науку.

Один из участников съезда позже вспоминал речь председателя: «…Чтобы понять необыкновенное действие, оказанное этим небольшим словом на всех участников съезда, нужно было быть в этом общем собрании, слышать глубоко проникновенные слова Ильи Ильича, слышать его голос с его звенящим тембром, нужно было видеть его вдохновенное лицо. Это была не речь, а убежденная исповедь искателя истины, со всей страстностью своей натуры стремящегося к разрешению высших проблем жизни».

В одной из комиссий съезда Мечников выступил с докладом на тему «Целебные силы организма». Илья Ильич попросил извинения у врачей за то, что он, натуралист, не получивший достаточной специальной подготовки, все же решается говорить о предмете их компетенции.