— Такие шоу держат зрителя у экрана телевизора, — расписывает свой новый проект Феликс.
Целый штаб сотрудников разрабатывает все новые и новые проекты, чтобы полностью подчинить участников шоу своей воле. Тут, наверное, не обходится без наркотиков. Но лучше я оставлю этот вопрос при себе. Сильвестр говорит, что шоу должно называться «Кто сверху, кто снизу?».
— Участники будут отвечать на самые нескромные вопросы, а название сразу задаст эротический тон всему шоу, а нам как раз это и нужно.
Дурацкое название! Но мнение будущей ведущей никого не интересует. Моя задача — сидеть в студии рядом с человеком, который хочет убедиться в супружеской верности своего партнера, и переживать вместе с ним. И потом, если произойдет катастрофа, утешать его.
— До такого еще никто не додумывался! — с гордостью произносит Феликс. Пожалуй, что так. — А Каро нужно подобрать соответствующий гардеробчик. Одежда ведущей должна говорить языком страсти. Тот, кто ведет шоу «Кто сверху, кто снизу?», должен разжигать желание. Над этим еще предстоит поработать!
Ага. Значит, я не могу разжигать желание.
— Что ты хочешь этим сказать, Феликс? — спрашиваю я злым голосом.
Он ухмыляется:
— Ну, я имею в виду, что в тебе есть потенциал, который еще нужно раскрыть. Может, стоит и грудь увеличить? — говорит Феликс, обращаясь к Сильвестру.
Тот кивает.
— Я тоже думал на эту тему. Анжела себе такое уже сделала, сейчас появились новые средства, в отличие от силикона их преимущество в том, что не получишь заражения крови, если кошка или еще кто разорвет тебе блузку.
Все это напоминает какой-то низкопробный фильм. Итак, из меня хотят сделать то ли Долли Бастер, то ли Джину Вайлд. Только я хотела запротестовать, Феликса уже понесло дальше. Через четыре недели выйдет первое шоу. Подготовительный этап уже завершен, мы объявили набор на участие в новом шоу, и уже получили массу заявок.
— Вот, поглядите. — Феликс размахивает какой-то бумагой. — Электрик из Менхенгладбаха пишет, что его жена никогда ему не изменит. Ну, это мы еще посмотрим. Раз в неделю она ходит играть в боулинг, а потом в бар. Электрик хочет быть уверен, что так оно и есть, хотя он не думает, что жена наставляет ему рога. Как нам тут быть?
— Мы можем поставить Джона перед входом в боулинг. Он спросит жену этого электрика, не может ли она разменять деньги, — предлагает кто-то из группы Феликса, — а потом Джон скажет, что его возбуждают ее красивые ногти!
— Подождите, — вставляю замечание я, — а что, если эта женщина кусает ногти или, ведь все может быть, у нее вообще нет рук?
— Правильно, — чешет затылок Феликс, — тогда она ему и деньги не сможет разменять.
Оказалось, что никто не учел таких обстоятельств. Просто до начала программы нужно как можно больше узнать о ее участниках.
Потом приходит одна из так называемых «приманок». Мы еще не обменялись и парой слов, а я ее уже ненавижу. Женщину зовут Дафной. У нее необыкновенно длинные волосы (черный — ее естественный цвет, это я сразу поняла) и ярко-зеленые глаза (настоящие зеленые глаза, а не какие-нибудь цветные линзы, я уверена). Но теперь самое страшное: у Дафны есть немного лишнего веса, но это ей даже к лицу. Ее эротичная фигура сведет с ума любого мужчину. Она вылитая Анна Николь Смит на постере, рекламирующем дамские чулки из магазина одежды «Н&М». Проезжая мимо этого плаката, мужчины становились виновниками аварий на многих перекрестках. Думаю, «Н&М» в ответе не за один распавшийся брак. Я и сама не хотела бы, сделав все необходимые покупки, сидеть в машине рядом с мужем, предполагая, что он, наверное, своровал два ананаса в супермаркете и спрятал их в свои вельветовые брюки, и спрашивать себя, почему мы не едем на зеленый свет, не кончился же у нас бензин.
Я впадаю в депрессию из-за того, что выгляжу не так, как Дафна.
Надеюсь, у нее хотя бы гнилые зубы. Вот она подходит ко мне.
— Я Дафна, — говорит она, грациозно пожимая мне руку.
Белоснежная улыбка. Идеальный прикус. Наверное, она носила пластинку еще до появления зубов, чтобы не допустить даже малейшего отклонения от нормы. К тому же красивый голос. Глубокий, зовущий, соблазнительный, манящий. Я хочу ее прикончить. Но на деле я просто протягиваю ей руку и говорю:
— Рада с тобой познакомиться.
Она пристально смотрит на меня, и я знаю, она думает: «Бедняжка. Они мне все о тебе рассказали. Да, нелегко быть одной, но не отчаивайся, что другим повезло больше, чем тебе. Не ко всем же благосклонна фортуна».
Я глупо улыбаюсь и хочу только одного, чтоб она поскорей свалила. Но Дафна не уходит. Хоть бы раз в жизни было так, как я хочу, да где там. Я испытываю к ней такую сильную неприязнь, что у меня начинается изжога Это просто невыносимо. И я рыгаю как молочница, которая, подоив коров, запьет свою тоску-печаль вином собственного приготовления, так как трактора (с ударением на последний слог) для ее милого гораздо важнее любви. Сказать по правде, я сама испытываю слабость к этому вину. Если пить его правильными дозами, то будет как раз такая фигура, как у молочницы. Скоро у меня станут мозолистыми руки, надо только посильнее тереть белье при стирке. Тогда меня уже будут звать какой-нибудь Сектой или Хильдой. И буду я жить где-нибудь на хуторе в Алльгау. Без мужа. Без детей. Зато с коровами, которые будут мычать целыми днями, поскольку мне придется доить их вручную. Из обуви у меня только и будут что резиновые сапоги, а по вечерам стану смотреть «Сельский вестник», чтобы узнать, как продать молоко по наиболее выгодной цене и какие налоги я должна заплатить со своего нехитрого хозяйства. Секс мне вообще будет заказан, так как по вечерам у меня просто не будет сил устраивать охоту на мужчин. С отчаяния я возьму напрокат какое-нибудь низкопробное порно, потому что в Алльгау ничего другого и не бывает. Так я буду сидеть с бутылкой земляничного шампанского, смотреть по видику документальную историю про жизнь каких-то школьниц (вторую часть) и, потрясенная увиденным, буду гадать, какие гинекологические заболевания были у главных героинь, а еще с удивлением обнаружу, что в семидесятые годы верхом эротичности представлялась густая растительность на лобке. Засыпать я буду, даже не помышляя об оргазме. Потому что завтра ведь снова коровы…
— Каро, что с тобой? Почему ты не отвечаешь? — Сильвестр злится. На минуту-другую я, очевидно, как-то отключилась от реальности. — Мы еще раз проработаем концепт и на следующей неделе снимем пробное ток-шоу. У нас достаточно претендентов на участие в проекте, так что все получится. Сегодня после обеда тебя примет доктор Пришель, пластический хирург, он осмотрит твою грудь!
— Я буду тебя сопровождать, — говорит Дафна, которая стоит рядом. У нее хорошие духи. Определенно «Шалимар» от Герлена. Этот чувственный волнующий аромат подходит не каждому. Но он словно создан для Дафны. Да и что бы ей не пошло?!
— Не хочу я ни к какому пластическому хирургу, — шиплю я.
— Каролин, — говорит Феликс, генеральный продюсер проекта (ему якобы лучше знать, что мне нужно). — Зрители — такой народ: чем больше у тебя грудь, тем сильнее они будут тебя любить. Ты сведешь их с ума своим бюстом. В конечном счете, это рейтинг. В камере хорошо смотрится одежда, подчеркивающая пышную грудь. Я думаю, увеличив твой нынешний размер вдвое, мы добьемся сногсшибательного результата!
Как всегда в подобных случаях, то есть когда я с чем-то не согласна и меня пытаются переубедить, я не нахожу слов, чтобы настоять на своем.
— М-м, — мычу я.
— В общем, приходи туда к четырем, — говорит Сильвестр. — Счет оплатит «Строуберри»!
Ага. Он, вероятно, думает, что я так прямо сразу лягу под нож. Вдруг, ни с того ни с сего. А после операции из-за гигантских титек меня будет перевешивать вперед, и я с громким криком брякнусь на асфальт. Мои новые сиськи полопаются, их содержимое выльется на пешеходный переход, а в довершение всего на меня еще наедет велосипедист, покупки которого искупаются в силиконовой жиже. К счастью, есть страховка в случае привлечения к ответственности. И новое, более безопасное по сравнению с силиконом средство. Дафна повторяет, что она будет сопровождать меня. Но и это еще не все. Да тут целая группа поддержки. По левую сторону от меня Дафна, а по правую — еще какая-то рыжеволосая бестия, которую я как-то раньше не заметила. Еще одна «приманка».
