Поездка делегации показала, что контрреволюция на Северном фронте не располагает серьезными силами для борьбы с Петроградским гарнизоном.

17 октября собралось на свое заседание Временное правительство. Н. М. Кишкин, а за ним С. Н. Третьяков, М. И. Терещенко и другие представители буржуазии заявили, что у правительства достаточно сил для подавления «беспорядков». Они требовали применить репрессии против большевиков, арестовать выпущенных под залог, разгонять митинги. Реально оценил обстановку военный министр А. И. Верховский: «Активно выступать нельзя. План есть, надо ждать выступления другой стороны. Большевизм в Совете рабочих депутатов, и его разогнать нет силы. Я не могу предложить реальной силы Временному правительству и поэтому прошу отставку». Кишкин заявил, что по полученным им сведениям восстание должно было начаться 18 октября, но отложено на 23 октября.

Никакой точной и достоверной информации о действительных планах большевиков у правительства Керенского не было. Но в разгар интенсивнейшей работы большевиков по подготовке восстания капитулянты нанесли революции предательский удар в спину. 18 октября меньшевистская газета «Новая жизнь» опубликовала заявление Каменева, в котором он вместе с Зиновьевым выступил против секретного решения ЦК о восстании. В этом выступлении не только разглашалось решение ЦК о восстании, но довольно ясно говорилось о сроке этого восстания («За несколько дней до съезда Советов»).

«…можно ли себе представить поступок более изменнический, более штрейкбрехерский?»[59]. — писал Ленин 18 октября.

Необходимо было перестроить революционные ряды, исправить испорченную диспозицию. Необходимо было полностью изолировать капитулянтов, отстранить их от политической деятельности, лишить возможности продолжать подрывную работу внутри партии. Именно этого требовали письма Ленина в ЦК.

Свердлов, который за это время — с июля по октябрь — прошел великолепную ленинскую школу руководителей восстания, действовал быстро и решительно.

18 октября в одной из комнат пятого этажа Смольного собрались представители партийных организаций всех районов столицы, Военной организации, воинских частей гарнизона. Председательствовал на собрании Свердлов, с докладами выступили Дзержинский и Подвойский.

Предательское выступление Каменева и Зиновьева кое-кого поколебало, а некоторых противников восстания вдохновило на выпады против Центрального Комитета. Недавно вошедшие в партию Ю. Ларин и Д. Рязанов, широко используя аргументацию капитулянтов, стали выступать с нападками на решение ЦК о восстании: рабочие-де безоружны, солдаты гарнизона потеряли всякое понятие о дисциплине. А противник хорошо вооружен, вышколен, с фронта Керенским вызваны отборные войска и т. д. В комнате, до отказа наполненной представителями районов, началось волнение. Ведь районы прислали сюда своих представителей с наказом — выступать!

В этот момент зарокотал бас Якова Михайловича. Обычно сдержанный, спокойный, Свердлов сейчас едва скрывает свой гнев. Он требует от выступающих не голословных заявлений по уже состоявшемуся решению Центрального Комитета партии — никому не позволено отменять это решение, — а точного отчета: что сделано, как идет вооружение рабочих, какая требуется помощь, как выполняются указания ЦК.

Свердлов верно понял настроение подавляющего большинства участников собрания. Они пришли сюда не для дискуссий — время обсуждений прошло, они пришли отчитаться о том, что уже сделано. И представители Нарвской заставы, Выборгской стороны, Московского, Волынского, Измайловского и других полков, представители Обуховского, Путиловского, Сестрорецкого заводов коротко, четко докладывают о боевой готовности своих организаций. Ждем только сигнала — таков общий тон выступлений.

А 20 октября вопрос о Каменеве и Зиновьеве рассматривает Центральный Комитет. Свердлов прочитал письма Ленина к членам партии большевиков и в ЦК. «Я бы считал позором для себя, — писал Ленин, — если бы из-за прежней близости к этим бывшим товарищам я стал колебаться в осуждении их. Я говорю прямо, что товарищами их обоих больше не считаю и всеми силами и перед ЦК и перед съездом буду бороться за исключение обоих из партии».

Твердо звучит голос Свердлова, когда он читает ленинские слова:

«Трудное время. Тяжелая задача. Тяжелая измена.

И все же таки задача будет решена, рабочие сплотятся, крестьянское восстание и крайнее нетерпение солдат на фронте сделают свое дело! Теснее сплотим ряды, — пролетариат должен победить!»[60].

Свердлову глубоко чужды попытки смягчить или, по крайней мере, отложить решение вопроса о Каменеве и Зиновьеве. Он с возмущением отвергает заявление Милютина, что «ничего особенно не произошло». Подчеркивая, что поступок Каменева ничем не может быть оправдан, Свердлов вместе с тем отметил, что «ЦК не имеет права исключать из партии», имея в виду, что для рассмотрения вопроса о партийности членов ЦК нужно созвать Пленум Центрального Комитета. «Вопрос должен быть разрешен сейчас, — говорит Свердлов, — собрание достаточно авторитетно и должно дать ответ и на заявление Ленина и на заявление Каменева о выходе из ЦК. Отставка Каменева должна быть принята». Рукой Свердлова в протокол было занесено постановление ЦК: «Вменяется в обязанность Каменеву и Зиновьеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии работы»[61].

Решительная изоляция капитулянтов способствовала сплочению партии. События развертывались с неудержимой силой.

В тот же день, 20 октября, Свердлов принял участие в заседании Военно-революционного комитета.

Бюллетень Военно-революционного комитета от 20 октября передал какую-то частицу его деятельности:

«…Принят ряд мер для предупреждения возможных эксцессов в связи с назначенным крестным ходом казаков, а также по охране Петрограда.

Командированы на места агитаторы. Образована связь с бригадным комитетом.

Выслушан доклад о положении дел в Ставке.

В строевые части гарнизона, некоторые учреждения и склады для наблюдения, руководства и организации надлежащих мер охраны командированы комиссары».

Подбором комиссаров и работников ВРК занялся Свердлов. Он широко привлекал при этом большевиков — делегатов II Всероссийского съезда Советов. В ВРК были направлены делегаты съезда И. П. Флеровский, Ф. И. Голощекин, В. А. Галкин, П. М. Быков и др. В Смольном было установлено непрерывное дежурство членов комитета. Свердлов организовал связь Военно-революционного комитета с районными Советами и воинскими частями Петрограда и окрестностей. В Смольном находились 47 связных и посыльных кавалерийских и технических частей и флотских экипажей, готовые я любой момент вызвать свои части по приказу ВРК. В стол донесений поступали доклады из районов и частей о положении дел на местах. «Служба связи», организованная Свердловым, давала возможность Центральному Комитету партии и органам восстания слышать биение сердца революции, зорко наблюдать за врагом и в нужный момент И нужном месте бросить все силы для достижения победы.

21 октября Свердлов принимает делегатов Кронштадта. Среди них Степан Гридюшко — унтер-офицер 2-го Кронштадтского полка, член военно-технической комиссии Совета. Кронштадтцы в нетерпении — они готовы в любой момент выслать в Петроград около 20 тысяч человек для участия в свержении Временного правительства. Подготовлены стрелки, артиллеристы, пулеметчики и даже специальный взвод гранатометчиков, предназначенных для уличных баев. Свердлов внимательно выслушал кронштадтцев. «Будьте в полной боевой готовности и ожидайте особого распоряжения от Военно-революционного комитета из Смольного, — сказал он, — имейте также в полной готовности морские перевозочные средства».

В ночь на 21 октября Военно-революционный комитет назначил комиссаров во все воинские части гарнизона. 51 комиссар, с каждым из которых предварительно говорил Свердлов или другие члены ВРК, направились в полки как полномочные представители органа восстания.