Если города Поволжья — Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Казань — выпестовали Якова Михайловича Свердлова как профессионального революционера, то полный курс революционных наук прошел он на рабочем Урале, который стал его партийной родиной, по Меткому определению известного уральского большевика А. X Митрофанова.

Получив указание ЦК, Свердлов в сентябре 1905 года прибыл в Екатеринбург. Именно этот город по ходатайству трудящихся был переименован в 1924 году в Свердловск.

Посылая Якова Михайловича на Урал в качестве агента ЦК, партия оказывала 20-летнему юноше огромное Доверие. И время, в какое ехал Свердлов, и место, куда рн направлялся, были необычными.

Первая русская революция была на подъеме. В ходе стачечной борьбы в Иваново-Вознесенске еще в мае возник Совет уполномоченных, первый в мире городской Совет рабочих депутатов. Рабочие Лодзи три дня сопротивлялись царским карателям на баррикадах. Летом взвился красный флаг над броненосцем «Потемкин». Крестьянское движение охватило к осени больше половины всех уездов страны. Сентябрьская стачка московских рабочих открыла путь к всеобщей октябрьской политической стачке. Пытаясь остановить развитие революции, царизм подписал мир с Японией.

Решения III съезда партии были конкретны, они принимались в боевой обстановке — большевики организовывали массы на борьбу с царским самодержавием, готовились к вооруженному восстанию. Уральские рабочие шли в первых рядах всенародной борьбы против царизма.

Урал начала XX века был разделен на четыре губернии — Пермскую, Вятскую, Уфимскую и Оренбургскую. Треть населения Урала составляли башкиры, татары, удмурты, марийцы, коми. Как нигде, на Урале были сильны пережитки крепостничества, от которых особенно страдали трудящиеся. В ту пору Урал был центром горной промышленности России — здесь работала почти половина всех горнорабочих страны. Однако в отличие от промышленного Центра и Юга России концентрация производства, сосредоточение десятков тысяч рабочих на каком-либо одном предприятии не были типичны для Урала. Но и здесь встречались такие крупные заводы, как Мотовилихинский (до 10 тысяч рабочих).

Порядки XVIII века чувствовались на Урале еще и в начале XX столетия. Пережитки крепостничества вполне устраивали уральских заводчиков. Изучая статистические материалы при подготовке книги «Развитие капитализма в России», Ленин обратил внимание на засилье остатков крепостничества на Урале, «…невольно оглядываешься на обложку и справляешься с датой, — писал Владимир Ильич об одной из земских статистик, запечатлевшей „сведение о рабочей команде, находившейся в задолжении при цеховых работах Артинского завода“, — неужели это в самом деле девяносто четвертый, а не какой-нибудь сорок четвертый год?» [5]

Особенности уральской горной промышленности заключались в том, что в основе «организации труда» на Урале издавна лежало крепостное право, как говорил Ленин. Оно было главной причиной застоя Урала, ибо «горнопромышленники были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и на своем владельческом праве» [6].

Уральские мастеровые были разбросаны по заводам, далеко отстоявшим от железных дорог. Все это, конечно, накладывало особый отпечаток на положение уральского пролетариата, на характер его революционной борьбы и на партийную работу.

Промышленный кризис 1900–1904 годов заметно поразил горнопромышленный Урал. Было закрыто 12 металлургических заводов. На улицу было выброшено 40 тысяч рабочих. В феврале 1903 года вспыхнула стачка на Мотовилихе, но она закончилась неудачей. В марте того же года всю Россию потрясла кровавая расправа царских палачей, расстрелявших безоружных рабочих казенного военного завода в Златоусте («Златоустинская бойня»): было убито 69 и ранено около 250 человек. 197 рабочих были сосланы на каторгу.

Рабочий Урал был благодатной и в то же время чрезвычайно трудной почвой для революционной агитации и большевистской пропаганды. Благодатной потому, что нещадная эксплуатация, доводившая уральских пролетариев до отчаяния, вызывала сопротивление и поднимала их на самоотверженную борьбу с царизмом. Трудной, в свою очередь, потому что в силу разнородности состава рабочих, многие из которых были привязаны к земле, пропаганда социал-демократов не сразу находила среди них положительный отклик. Этим и объясняется возникновение Уральского союза социал-демократов и социалистов-революционеров, который так бичевала ленинская «Искра» (№ 38, 43). Именно это обстоятельство имел в виду Ленин, когда писал Г. М. Кржижановскому об атаке на Урал.

Но влияние ленинской правды на Урале все же росло.

В начале века там работали такие известные революционеры, как М. И. Ульянова, П. Г. Смидович, Р. С. Землячка. Увеличивался спрос на «Искру»: «Номера „Искры“ так зачитывались, что получались одни клочки». В январе 1903 года Уфимский рабочий комитет вышел из состава Уральского союза. В итоге в июне того же года этот пресловутый «союз» распался. На очередь встало организационное оформление уральских социал-демократов, разделявших взгляды старой, ленинской «Искры». Накануне созыва II съезда партии это было просто необходимо. В борьбе большевиков с меньшевиками после II съезда РСДРП Уфимский комитет стоял на ленинских позициях. Однако крупные аресты в сентябре 1904 года нанесли серьезный ущерб большевикам Урала, по существу, ликвидировали только что образовавшийся Уральский областной комитет РСДРП.

Такой застал обстановку на Урале Свердлов. Разрыв между революционностью уральского пролетариата, уже ковавшего оружие для вооруженных боев с царским самодержавием, и шаткой, колеблющейся позицией некоторых местных комитетов партии был налицо. Екатеринбургский комитет не занял правильной позиции и после III съезда РСДРП. Больше того, ознакомившись с решениями съезда, комитет счел слишком ничтожными «принципиальные разногласия по вопросам тактики», а меньшевиков лишь пожурил за их «организационные воззрения», не сделав в отношении их никаких выводов.

Посетив Урал от имени Бюро комитетов большинства в феврале 1905 года, Р. С. Землячка писала Крупской, что она «застала дела в ужасном виде. Комитет целиком провалился. Оказались группы по разным городам без комитета».

В связи с тем, что царская охранка вырвала из рядов уральских революционеров наиболее опытных агитаторов и пропагандистов, Пермский комитет РСДРП просил в ту пору «прислать опытного работника». Уралу остро был необходим организатор рабочих масс. Им стал Яков Михайлович Свердлов. За его плечами была хорошая школа политической борьбы в городах Поволжья.

Но вместе с тем задачи здесь были посложнее. Прежде всего надо было сплотить, организовать наличные партийные силы Урала. Вот где пригодились изумительная природная память Свердлова, его организаторский талант, умение с первой же встречи, с первого делового разговора узнать человека, его качества и использовать их для революционного дела. Яков Михайлович обошел все кружки, поговорил со всеми активными работниками, побывал у них дома. Кроме того, он съездил в Челябинск, Алапаевск, Сысерть.

И как всегда, новые люди, новые знакомства. Среди новых друзей Якова Михайловича были и закаленные в борьбе опытные революционеры, и молодые, начинающие подпольщики: Ф. Ф. Сыромолотов, Н. Н. Батурин (в то время агент ЦК), Н. Е. Вилонов, М. О. Авейде, С. М. Черепанов и др.

В Екатеринбурге Свердлов встретил единомышленников и друзей, здесь он познакомился с Клавдией Тимофеевной Новгородцевой — местной учительницей, молодой большевичкой. Совместная работа положила начало их дружбе, переросшей в большое и светлое чувство. Клавдия Тимофеевна стала женой Якова Михайловича.

Вот какой портрет Свердлова нарисовала впоследствии К. Т. Новгородцева в своих воспоминаниях: