В апреле 1924 года Фрунзе, исполнявший обязанности начальника штаба РККА, был по совместительству назначен начальником Академии Генерального штаба. Академия была еще переполнена бывшими генералами и офицерами, занимавшими почти все главнейшие административные, преподавательские и профессорские посты.

С приходом Фрунзе в учебную, политическую жизнь и быт академии вошли большевистская четкость, организованность, железная дисциплина.

Академия была переименована в Военную академию Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Фрунзе стремился сделать академию основным центром военно-научной работы в стране. Деятели военной науки, преподаватели и слушатели Военной академии составили ядро реорганизованного М. В. Фрунзе Военно-научного общества. Одной из основных задач этого общества Фрунзе считал работу по укреплению технической мощи Советской Армии.

Но, кроме военных ученых специалистов, весь народ должен был строить свою армию. По инициативе Фрунзе создается массовая общественная организация — Общество содействия обороне, впоследствии слившееся с Обществом друзей Воздушного флота и Доброхимом в единый всенародный союз оборонных обществ — Осоавиахим СССР (ныне ДОСААФ).

Фрунзе широко понимал свои обязанности военного деятеля, ответственного за оборону огромной многонациональной страны. По мысли Михаила Васильевича возникает, например, Литературное объединение Красной Армии и Флота — ЛОКАФ, членами которого были Серафимович и Фадеев, Демьян Бедный и Либединский и другие писатели и поэты.

Фрунзе помог Грекову организовать прославившуюся впоследствии Всероссийскую студию военных художников, занявшую почетное место в области советской живописи и скульптуры.

В 1924 году на Всероссийском учительском съезде Фрунзе говорил: «Что же Красная Армия может ожидать от учительства в этой подготовке для дела обороны? Мы ожидаем, что наши учителя, и в первую очередь учителя на селе, станут центром оборонной пропаганды… Мы уверены, что наши учителя смогут дать населению представление о той обстановке, какая может сложиться во время войны, сумеют слетаться инициативными проводниками элементарных военных знаний в гущу населения».

Армия и комсомол — может ли быть более близкое родство! Комсомол — и костяк, и душа Советской Армии, Советского Флота. На Всесоюзной конференции комсомола в 1925 году Фрунзе делает доклад «Оборона страны и комсомол». После кронштадтского мятежа 1921 года комсомол принял шефство над Военно-Морским Флотом СССР, и результаты этого были уже весьма ощутимы. Красный флот всех морей стал действительно надежной опорой Советского государства.

Каждый здоровый, боеспособный комсомолец, — а таким в принципе и должен быть каждый комсомолец, — это потенциальный будущий боец: краснофлотец ли, летчик ли, пехотинец ли, безразлично!

Делом чести для каждого юноши должно быть допризывное овладение начатками какой-либо военной специальности, а как минимум — хорошая физкультурная самоподготовка, закалка своего организма, выработка выносливости и силы.

Идея ГТО — комплекса контрольных показателей по закалке здоровья — тоже исходила в своей первооснове от Михаила Васильевича Фрунзе, и какие несчетные тысячи превосходных спортсменов во всех отраслях спорта породило спустя ряд лет всенародное движение молодежи за получение маленького, но красивого значка: бегун в круге, подвешенном на цепочке к звездочке.

Каждый молодой человек Советской страны вскоре стал считать для себя просто законом — участвовать в спортивных кружках, быть энтузиастом военных знаний, еще до призыва изучать свое будущее оружие и уметь не только в нем разбираться, но и неплохо им пользоваться.

В первую годовщину смерти Ленина, 21 января 1925 года, М. В. Фрунзе выступает перед слушателями и профессурой Военной академии РККА с обширным докладом «Ленин и Красная Армия». Заветы Ленина по строительству и укреплению Советской Армии для Фрунзе всегда были священны.

В любую погоду, в дождь и мороз, можно было видеть коренастую фигуру в шлеме и шинели, спокойно, без излишней спешки, но и без медлительности шагающую от большого массивного дома в бывшем Шереметьевском переулке (ныне улица Грановского) по маленькому узкому Шуйскому [37] проезду на элегантную, тихую Знаменку, ныне как раз и носящую имя этого человека, улицу Фрунзе…

Когда его упрекали, почему он не пользуется машиной, он добродушно усмехался:

— Во-первых, это было бы просто смешно — полтора переулка лихо мчаться в автомобиле… А во-вторых, когда я вижу, проходя, это название «Шуйский», тотчас встает в памяти множество ярких картин из былого, связанных с Шуей. Занятное совпадение, не правда ли?

26 января 1925 года Михаил Васильевич Фрунзе был назначен на высший военный пост страны — Народным комиссаром по военным и морским делам и Председателем Революционного Военного Совета СССР. Но привычек своих не переменил.

Грандиозны были задачи, в решение которых с головой погрузился Фрунзе, приняв должность наркома по военным делам. Обстановка благоприятствовала осуществлению широкой реорганизации военных сил страны в духе разработанной самим Фрунзе советской военной доктрины: молодое революционное государство сумело завоевать длительную мирную передышку. Одно за другим империалистические государства: Франция, Италия, Япония, Англия — вынуждены были устанавливать дипломатические отношения с СССР.

Начиналась разработка планов великого строительства.

Должное место в этих планах надлежало отвести предприятиям оборонного значения — непосредственно ли относящимся к военной промышленности, могущим ли быть быстро переведенными с чисто мирной продукции на оборонную.

Многие сейчас уже поседевшие ветераны труда, ставшие знатными, заслуженными людьми страны, хорошо помнят энергичного, внимательного и чуткого наркома М. В. Фрунзе, помнят его заботу о техническом оснащении Советской Армии.

Вот, например, рассказ заслуженного пилота СССР Б. И. Российского, одного из зачинателей летного дела и авиастроительства в России:

«Как сейчас, помню его красивые серые глаза, приветливую улыбку, крепкое, дружеское рукопожатие в момент состоявшегося личного знакомства.

Это было в день передачи авиаэскадрильи имени Ф. Э. Дзержинского Военно-Воздушным Силам.

В этот день М. В. Фрунзе наблюдал испытания первого скоростного советского истребителя с мощным двигателем постройки конструктора Поликарпова. Было видно, с каким вниманием и напряжением следил Михаил Васильевич за фигурами высшего пилотажа, которые, испытывая машину в воздухе, делал летчик Владимир Филиппов.

Самолет отлично выдержал испытание, чему Михаил Васильевич был очень рад.

После испытания самолета М. В. Фрунзе внимательно расспрашивал о преимуществах этого самолета перед другими конструкциями и с восхищением говорил:

— Вот наконец-то мы начали строить свои истребители не хуже иностранных…

Присутствовал М. В. Фрунзе также и на проводах группы наших самолетов, летевших крылатыми вестниками социалистического государства из Москвы через огромные просторы Сибири и Дальнего Востока в Китай. Организатором этого перелета, имевшего большое политическое значение, был как раз сам Фрунзе. Самолеты вели лучшие летчики.

Михаил Васильевич лично осматривал все подготовленные к перелету самолеты, их оборудование, приборы, снаряжение летчиков. Несколько раз озабоченно спросил, все ли в порядке. И, только убедившись в полной исправности самолетов и их полной готовности, разрешил вылет.

Этот перелет прошел блестяще. Советские летчики и представители советской прессы были восторженно встречены китайским народом. Из Китая летчики Громов и Волковойнов продолжали этот замечательный перелет до Токио».

Фрунзе много раз бывал в ЦАГИ [38], выросшем из небольшой, организованной по указанию Ленина «Летучей лаборатории». Очень сожалел Фрунзе, что не застал в живых научного руководителя «Летучей лаборатории» H. Е. Жуковского, «отца русской авиации», по выражению Ленина.