Нижегородская революционная молодежь замечательно организовала проводы Горького.

Правда, она ошиблась в расчетах на то, что «все слои общества» присоединятся к ней. Либеральная интеллигенция, говорившая на банкетах затейливые речи, на улицу не пошла.

Но воодушевленная Горьким молодежь провела демонстрацию на вокзале с песнями, лозунгами и разбрасыванием прокламаций, затем после отъезда Горького отправилась в центральную часть города и устроила на главной улице летучий митинг.

Это была первая политическая демонстрация в Нижнем, и, несмотря на уже достаточно известное властям значение Горького, полиция все же не ожидала такой силы протеста: значительные наряды ее чинов, как рассказывал Алексей Максимович, молились в это время в соборе — был канун дня Михаила Архангела, патрона полиции.

Нижегородская молодежь была неповинна в том, что демонстрация не перекинулась в Москву.

Власти, наученные опытом Нижнего, в дальнейшем оказались предусмотрительнее.

За несколько верст до Москвы, на станции Москва-Рогожская, Горькому неожиданно было объявлено, что, «за отсутствием разрешения, он в пределы столицы допущен быть не может». Горького арестовали н кружным путем отправили на станцию Подольск.

На Курском вокзале, в Москве, тем временем собралась демонстрация. Встретивши два утренних поезда и не обнаружив в них Горького, демонстранты узнали, что вагон с ним отцеплен на станции Москва-Рогожская.

После этого все отправились туда, но не застали там Горького, который уже был отправлен к тому времени в Подольск.

Екатерина Павловна Пешкова была свидетельницей этого, как рассказывает Горький.

«Жена в это время была отведена в трактир на Рогожской и там ожидала поезда в Москву. Сидя в трактире, она видела, как на Рогожскую пришла большая толпа демонстрантов… Пошумев и узнав, что меня увезли куда-то, они возвратились в Москву, а вслед за тем со всех дворов высыпала масса полиции и последовала за ними».

Так испугались царские власти, арестовавшие прославленного на всю Россию писателя, чтобы не допустить его въезда в Москву.

Но демонстрации при проезде Горького продолжались.

Горький так рассказывает об этом в письме к В. А. Поссе:

«Везде на вокзалах масса жан[дармов] и пол[иции]. В Харькове — мне предложили не выходить из вагона на вокзал. Я вышел. Вокзал — пуст. Пол[иция] — куча, Пред вокзалом — большая толпа студентов и публики, пол[иция] не пускает ее. Крик, шум, кого-то, говорят, арестовали. Поезд трогается. Час ночи, темно. И вдруг мы с Пятницким, стоя на площадке вагона, слышим над нами во тьме могучий, сочный, такой, знаешь, боевой рев. Оказывается, что железный мост, перекинутый через станционный двор, весь усыпан публикой, она кричит, махает шапками — это было хорошо, дружище! Мост — высоко над поездом, и крик был такой бурный, дружный, бодрый.

Все сие рассказывается тебе, товарищ, не ради возвеличения Горького в твоих глазах, а во свидетельство настроения, которым все более проникается лучшая часть русской публики» (28, 197–198).

Характеризуя состояние страны и подъем в ней революционного движения, В. И. Ленин писал:

«В Нижнем небольшая, но удачно сошедшая демонстрация 7-го ноября была вызвана проводами Максима Горького. Европейски знаменитого писателя, все оружие которого состояло — как справедливо выразился оратор нижегородской демонстрации — в свободном слове, самодержавное правительство высылает без суда и следствия из его родного города. Башибузуки обвиняют его в дурном влиянии на нас, — говорил оратор от имени всех русских людей, в ком есть хоть капля стремления к свету и свободе, — а мы заявляем, что это было хорошее влияние»[24].

Сильнейшим фактором этого влияния была напечатанная Горьким в апреле 1901 года в журнале «Жизнь» «Песня о Буревестнике».

Вначале «Песня» входила в рассказ «Весенние мелодии», где птицы рассуждают о свободе, и чиж поет товарищам где-то слышанную им «Песню о Буревестнике».

Цензура запретила рассказ к печати, но по недальновидности и глупости разрешила «Песню».

«Песня о Буревестнике» была воспринята всей массой читателей Горького как манифест революционного подъема с предвестием «бури», с призывом к открытой героической революционной борьбе.

«Буревестника» перепечатывали в каждом городе на гектографе, на пишущих машинках, переписывали от руки, читали на вечерах среди молодежи и в рабочих кружках. Он был вестником революции.

Когда Горький был в Крыму, произошел эпизод с выборами его Академией наук в почетные академики. Департамент полиции возмущенно отметил факт выборов:

«Привлечен к дознанию по обвинению в революционной пропаганде среди рабочих и состоит под особым надзором полиции. Одни унижают, другие возвышают».

Тотчас же была составлена подробная сводка результатов слежки за Горьким в течение двенадцати лет, с 1889 года, кончая последним, наиболее серьезным «делом».

Сводка была доложена министру внутренних дел и через него — царю. От него последовал с «высочайшим окриком» приказ о том, что, по его повелению, «выбор Горького отменяется».

Но министр народного просвещения Ванновский сказал царю, что лучше будет, если объявить, что сама академия признает выборы Горького несостоявшимися.

Через несколько дней в «Правительственном вестнике» выборы Горького были объявлены от имени самой академии недействительными. Академия смолчала, принимая «вину» на себя.

Возмущенные таким произволом царского правительства и молчаливой покорностью чиновников, почетные академики А. П. Чехов и В. Г. Короленко вернули в академию свои дипломы.

«Академический» инцидент получил широкую огласку, еще более привлекая симпатии к Горькому и будоража демократические элементы страны.

Начало XX века — эти годы полны были огромного содержания в истории революции. В декабре 1900 года вышел первый номер «Искры», организованной Лениным.

Нарастает буря, и ее вестником и глашатаем выступает уже прославленный на весь мир писатель Максим Горький. Его «Песня о Буревестнике» стала революционным манифестом, художественным и политическим документом времени.

Ленин в статье «Перед бурей» пользуется ее образами как широко известными массам.

В эти же годы Горький выступает с новым революционным словом, словом со сцены.

В одной речи в 1928 году Алексей Максимович говорил, что два героя занимали его всю жизнь в литературе: один герой — строитель новой жизни, борец за переустройство мира и другой «герой» — мещанин, который во время борьбы за переустройство мира мечтал о том, чтобы построить домик с палисадником, где он по праздникам мог бы есть беспрепятственно пироги.

В первой пьесе Горького «Мещане» (1901) уже изображены два героя — Петр Бессеменов и машинист Нил.

Горький говорил о Чехове, что его пьесы можно было бы назвать лирическими комедиями. В его пьесах полусожаление, полусочувствие людям, которые не заметили, как прошла жизнь, потеряно счастье и т. д.

О «Мещанах» Горького можно сказать, что это политическая комедия. Петр Бессеменов изображен с таким сарказмом, которого мы в пьесах Чехова не встретим.

В 1901 году происходят волнения студенческой молодежи, закрытие университетов, сдача студентов в массовом порядке в солдаты, что приводило Горького в ярость. Именно в это время он делает одним из персонажей своей пьесы студента, который случайно оказался в революционном движении и исключен временно из университета, причем это изображено календарно точно.

В начале пьесы говорится: «А до праздников еще далеко… Ноябрь… Декабрь…» Значит, действие происходит в октябре. В мае 1901 года были большие аресты в результате волнений, причем подвергся аресту и сам Горький.

Бессеменов исключен из университета и до октября живет в безделье в доме отца.

Это выхвачено прямо из жизни. Зритель того времени мог видеть на сцене события текущего года.