– А ты не впустишь нас в дом? – поинтересовалась Джудит.

Этот уик-энд оказался для Карли бесконечно грустным; единственными друзьями она могла бы назвать печаль, сожаление и одиночество. Ни кулинарная терапия, ни счастливые туфли не могли снять с сердца камень тоски и разочарования. Оставалось одно – попробовать доверить физической работе ту роль, с которой не справлялась душа. А потому Карли устроила генеральную уборку, чтобы стереть все следы пребывания Эвана в ее уютном и любимом доме.

– Конечно, проходите, – пригласила она, чувствуя себя такой же издерганной и вывернутой наизнанку, как половая тряпка, которую она держала в руках. – Устраивайтесь. Вообще-то регистрация начинается только в три, но ради вас придется сделать исключение.

Джудит прошествовала, словно утка во главе выводка.

– У тебя все и всегда превращается в шутку, так ведь?

Стоило гостям войти, как Один соскочил с дивана и удалился. Сморщившись, Джудит напряженно уселась на диван между своими подопечными. Карли устроилась в кресле-качалке.

Джулиан и Стейси часто бывали у Карли, но матушка навестила ее лишь во второй раз. Несколько лет назад, в первый День благодарения в новом доме, Карли приготовила праздничный ужин и пригласила родственников. Джудит, не доверяя кулинарным способностям старшей дочери, принесла еду с собой. Состоялась кулинарная дуэль – классическая индейка Джудит против фантазии Карли. В итоге Джулиан и Стейси до отказа наполнили желудки – так им хотелось угодить обеим хозяйкам.

Не теряя времени даром, Джудит нанесла первый удар:

– Джулиан рассказал, что тебя выкинули из мультфильма.

Брат аккомпанировал резкому высказыванию виноватым взглядом. Он прекрасно знал, как нейтрализовать любого из существующих видеоврагов, но против Джудит, Всемогущей Воинственной Матери с ее арсеналом безжалостного оружия уничтожения человеческой личности, чувствовал себя совершенно бессильным. Бедный ребенок.

Карли решила экономить боеприпасы и не открывать ответный огонь.

– А Стейси говорит, что ты финансируешь какой-то фильм.

Самая младшая в семье уставилась на кончики собственных туфель. Тактику самообороны она заимствовала у опоссума: замри, не двигайся, не дыши, и тогда, возможно, тебя не заметят. Наверное, когда-нибудь она достигнет следующей ступени: «убегай и прячься».

Карли не реагировала.

– Если бы только ты окончила колледж и получила диплом! – воскликнула Джудит. – Но ведь ты никогда и ничего не желаешь слушать! Теперь, когда работы больше нет…

– Всего лишь одной из работ. – Конечно, надо было бы смолчать, но Карли не смогла. Нельзя давать Джудит завоевывать очки.

– Очередной работы. – Неудачи Джудит помнила вечно. – Я так и знала, что это долго не продлится. Вот теперь ты потеряла свои пятнадцать минут на экране. И что же ты делаешь? Швыряешь деньги на какой-то дурацкий фильм. Ничего глупее просто невозможно придумать!

Да, живи матушка в позапрошлом веке, она с удовольствием вышивала бы на корсажах падших женщин алые буквы «А» и исправно посещала церемонии сожжения ведьм.

– Скажи же что-нибудь! – наконец не выдержала Джудит. – Не сиди, как идиотка.

Ну вот и пришла очередь Карли палить в ответ, однако на эту бесполезную войну у нее просто не хватало сил. Эван не верит, что она всего лишь хочет ему помочь. Мать не верит, что старшая дочь способна на что-либо, кроме откровенных неудач. И оба не сомневаются в собственной правоте. А, к черту обоих!

– Мне на все наплевать, мам! – произнесла наконец Карли, крепко сжав кулаки. – Пожалуйста, побереги свою любовь и заботу. Я и сама могу за себя ответить. Больше не нуждаюсь ни в талисманах, ни в заступничестве. Я сама себе талисман, и что бы ты ни делала, изменить это не сможешь.

Моя карьера развивается прекрасно. Больше того, блестяще! Сказочно! Так было и так будет. Круто, правда?

Слова слетали с губ, словно золотые монеты. Казалось, свыше снизошло просветление. Постоянное брюзжание и недовольство матери лишили дочь уверенности в себе, заставив все время сомневаться, волноваться и трястись от страха. Однако жизнь рядом с Всемогущей Воинственной Матерью не прошла даром, а принесла свои плоды. Карли Бек вышла из испытания крепкой, сильной и гибкой. Никаких поражений. Карли и есть сама принцесса ниндзя Огненный Дракон. Это уж точно, ведь у них на двоих один голос.

– Спасибо, – заключила Карли, мило улыбаясь мамочке.

– За что же? – Джудит удивленно подняла брови.

– За то, что ты такая, как есть.

Из окна ресторана открывался потрясающий вид. Спокойный ярко-синий океан, безмятежный мягкий ковер, заполняющий бескрайнее пространство до самого горизонта. Дана пришла пораньше, чтобы занять столик в первом ряду. Девушки сидели в маленьком мексиканском ресторанчике под названием «У Шарки», немного севернее Голливудского бульвара. Сегодня там праздновали свой день пожарники.

– Значит, так, – подытожила Дана, с аппетитом приканчивая тако с мясом. – Выгнала Джудит и приказала Эвану катиться куда подальше…

– Примерно так, – кивнула Карли. В отличие от подруги она ковыряла в тарелке без всякого энтузиазма.

– Тебе необходимо встряхнуться. – Дана в сотый раз внимательно оглядела зал, оценивая обстановку. Мужчины тесными, дружными компаниями сидели за маленькими столиками. Ели, пили и шутили, то ли случайно, то ли нарочно соприкасаясь широкими плечами.

– Набери 911, найди себе друга.

– Ага, – ответила Карли. – Тогда уж лучше прямо в тюрьму – так будет вернее.

Дана пожала плечами.

– А можешь сходить к автоматам и наполнить наши стаканы, а на обратном пути прихватить с собой сразу дюжину приятелей. Разнообразие еще никому не вредило. Просто улыбнись, Карли, и все. Улыбнись! Помнишь, как это делается?

Карли со вздохом направилась к автоматам с напитками и мгновенно попала в невидимое, но ясно ощутимое облако тестостерона. Даже в том мрачном настроении, в котором она пребывала все последнее время, оказалось невозможно удержаться от улыбки в ответ на жизнерадостные приветливые взгляды симпатичных лиц. Несомненно, каждый из этих людей заслуживал самого пристального внимания, но ни один из них не был Эваном. Случилось так, что любовь многое разрушила в жизни Карли: еще теплое, только из духовки, печенье, интересные поездки, целую страну Мексику, сон, еду, жизнь вообще, а вот теперь еще и День пожарника.

– Говорят, ты вернулась в «Компостную кучу»? – уточнила Дана, когда Карли вернулась с полными стаканами.

– Да, представляешь? Расстроенные детишки начали писать на студию сердитые письма, и в результате я вернулась в образе двойняшек – дождевых червячков Эллы и Элл и.

– Так, может быть, детишки и Эвану что-нибудь напишут?

– Эвану наплевать на общественное мнение. Чтобы он передумал, нужны куда более радикальные меры, чем письма дошколят.

– А может быть, он уже передумал. Почему бы тебе ему не позвонить?

– Представь себе, эта мысль приходила мне в голову уже раз сто, – призналась Карли, грустно качая головой. – Но если бы он вдруг изменил мнение и внезапно поверил в меня, как в самую надежную крепость, то давно позвонил бы сам. Или явился. Раньше он никогда не стеснялся делать то, что считал нужным.

– Может быть, еще не все кончено. – Дана всегда отличалась тем, что до последнего момента верила в возрождение ушедшей любви. – На днях я встретила Декса, и он рассказал, что работа над фильмом дается Эвану совсем не легко – ему больно и трудно слушать твой голосок.

По взаимному молчаливому соглашению и фильм, и сам режиссер стали для Карли и Декса запретной темой.

– Скорее всего мистер Маклиш счастлив, что это всего лишь запись, а не я собственной персоной. Когда я просто читала тот текст, который он написал, ему было куда легче со мной общаться. А взбесился он, когда я стала высказывать свое мнение.

Дана открыла было рот, чтобы возразить, но Карли жестом попросила помолчать.

– Любовь – дрянь, – изрекла она. – Больше ни за что, никогда и ни в кого не влюблюсь. И больше никогда и ни с кем не буду заниматься сексом.