Однако страхи оказались беспочвенными: французы заняли город без кровопролития. Наполеон обосновался во дворце эмира, откуда его чиновники и начали управлять наполовину обезлюдевшим — многие горожане бежали в Булак — Каиром. Вновь открылись кофейни, на улицы вернулся порядок — но мирное сосуществование длилось недолго: французские солдаты жестоко подавили восстание против оккупантов, разрушив при этом — без надобности, нужно отметить — множество мечетей и осквернив мусульманские святыни.

Последующие события подвели итог недолгой оккупации. 1 августа французский флот потерпел сокрушительное поражение в битве при Абукире от флота британского, которым командовал Горацио Нельсон. Наполеон тайно бежал во Францию, передав бразды правления Египтом генералу Клеберу (вскоре убитому исламскими экстремистами); после Клебера провинцию возглавил Мену, принявший ислам и объявивший Египет французским протекторатом.

Британцы, разумеется, не стерпели подобной дерзости: объединенное войско англичан и османов прошло маршем от Абукира и захватило Каир. Трехстороннее мирное соглашение между Британией, Францией и Оттоманской империей положило конец четырехлетнему господству Франции в Египте и открыло дорогу в страну английскому капиталу. Еще одним результатом соглашения явилась отправка в Лондон части археологических находок, сделанных французами, в том числе Розеттского камня, найденного в 1799 году в городе Розетта (Эль-Рашид) под Александрией; сегодня этот камень находится в Британском музее.

Французское влияние на уклад жизни египтян было не слишком значительным. К числу немногих привнесенных инноваций безусловно относится печатный станок. Великолепно украшенный экземпляр Корана начала XIX века, хранящийся в Музее исламского искусства, является тому свидетельством; а сегодня Каир — крупнейший издательский центр Ближнего Востока. Еще именно французам Каир обязан первым «клубом» для эмигрантов. В отличие от печатного станка, этот клуб под названием «Тиволи» не прижился на египетской почве и просуществовал всего несколько лет, но его «потомки», прежде всего спортивный клуб на острове Гезира и отель «Шепердс», хранили дух Европы для утешения богатых и тоскующих по родине европейских экспатриантов вплоть до середины XX столетия. В «Тиволи» играл оркестр, имелись библиотека (как для европейцев, так и для египтян), кофейня, ресторан с европейской кухней и «сад удовольствий». На торжественном открытии репортера из газеты «Курьер д'Эжип» поразило присутствие роскошно одетых женщин, приглашавших на танец мужчин. В стране, где твердо придерживались принципа разделения полов и где на праздниках партнерами в танцах выступали юноши в женской одежде, подобное поведение не могло не вызвать изумления. Но так или иначе, «европеизация» Египта началась.

В первые десятилетия после катастрофической по результатам французской военной авантюры европейцы практически не вмешивались в управление страной. Однако первая половина XIX столетия характеризуется двумя трендами, которые во многом способствовали последующей колонизации Египта. Прежде всего, это развитие промышленности при Мухаммаде Али, что означало неизбежное увеличение товарооборота с Европой; кульминацией сотрудничества стало прорытие Суэцкого канала. Также к этому времени относится зарождение массового туризма.

С середины XIX века ряд издательских домов начал публиковать путеводители (или «карманные гиды») по ставшим доступными для посещения странам Европы и Восточного Средиземноморья. Основными и наиболее авторитетными считались путеводители Брэдшоу, Джона Мюррея и Бедекера (последние переводились на английский с немецкого). Бедекеровский путеводитель по Нижнему Египту (1885) свидетельствует о том, что интерес к Египту возрос после публикаций французских археологов и ученых, таких как Шампольон, который прибыл в Египет вместе с войсками Наполеона в 1798 году. Восемь десятилетий спустя путеводитель утверждал, что Египет «привлекает к себе все возрастающее внимание ученых кругов; его исторические и археологические шедевры становятся известными миру; это одно из самых древних и некогда одно из самых цивилизованных государств, и потому оно не может не возбудить острейшего интереса у людей, изучающих историю и культуру человечества».

Бедекер упустил из вида, что существовали и другие причины, манившие в дорогу туристов начала XIX века. Решения Венского конгресса 1815 года гарантировали мир континентальной Европе, и многие люди впервые отважились покинуть родные места. Кроме того, с 1840-х годов в Европе активно строили железные дороги, появление которых сократило время в пути от нескольких недель до нескольких суток. Применительно к Египту это означало, что впервые в своей истории страна оказалась в сравнительной досягаемости для массового туризма и ее посещение перестало быть исключительным уделом египтологов и профессиональных путешественников.

В 1904 году гражданский чиновник Рональд Сторрз (подробнее о нем ниже) своих записках «Впечатления» уже сетовал на развитие массового туризма, который, по его мнению, усугублял пропасть между египтянами и иностранцами и подрывал взаимное уважение — как будто колонизаторы, проживавшие в Египте, в этом не преуспели. Сторрза возмущали «расплодившиеся гостиницы и приток неисчислимых туристов, вкушающих персики и "пробегающих" всю страну за десять дней».

Впрочем, сетования Сторрза были напрасным сотрясением воздуха. К тому времени поток туристов уже превратился в настоящее наводнение. С середины XIX столетия и по сей день Египет пользуется неизменной популярностью среди тех, кто желает «вкусить экзотики». Советы и рекомендации на страницах путеводителей Бедекера и других предшественников современных «Раф Гайд» и «Лонли Плэнит» открывают нам предпочтения туристов XIX века, их стремления и предубеждения. Так, путеводитель Брэдшоу сообщает, что если путешественник не захочет останавливаться в отеле «Шепердс», «наиболее предпочитаемом европейцами», ему следует арендовать дом. Путеводитель перечисляет несколько возможностей — и, в частности, рекомендует дом, единственным достоинством которого является то обстоятельство, что «прежде он находился во владении герцога Нортумберлендского и полковника Феликса».

Великий соперник Брэдшоу, лондонский издательский дом «Джон Мюррей» в 1858 году опубликовал собственный «Карманный гид по Египту». В этой книге мы находим еще более снобистские рекомендации. Автор путеводителя, некий сэр А. Гарднер Уилкинсон, подробно объясняет путешественникам, что им следует взять с собой. В перечень необходимых вещей включены складные кровати, вымпелы для лодки на Ниле (наряду с мотком веревки и шкивом), ружья и пистолеты, порох и патроны, мышеловка, секстант и переносной очаг (!!! — Э. Б.). По утверждению Гарднера Уилкинсона, оказавшись в Египте, путешественник, будь он с переносным очагом или без оного, «столкнется со значительными трудностями при общении с тем классом людей, с которым ему чаще всего придется вступать в контакт. Их дерзость и экстравагантность не имеют пределов, они твердо уверены в том, что все европейцы не умеют считать деньги. Следует решительно пресекать любую попытку вымогательства, ибо проявленная слабость мгновенно утраивает размер бакшиша (чаевых)… Необходимо помнить, что египтяне занимают на шкале цивилизованности место гораздо более низкое, нежели представители большинства западных наций». Еще эта книга любопытна тем, что в ней о склонности европейцев рядиться в восточные одежды говорится как о «приверженности нелепицам». В те времена, как и сегодня, многие европейцы покупали и надевали галабии — длинные арабские одежды, обычно белого цвета, — не понимая, что тем самым становятся предметом насмешек для местного населения.

Туристы тех времен, как и сегодняшние, отдавали предпочтение тому или иному путеводителю. Английский романист Уильям Теккерей, автор столь фундаментальных романов, как «Ярмарка тщеславия» и «Виргинцы», был, судя по его замечаниям, приверженцем «Карманных гидов» Мюррея: «Я получил большое удовольствие от путешествия и многое узнал благодаря своему путеводителю, наставнику и другу», — записал он в дневнике, имея в виду автора одного из мюрреевских «гидов». В своей книге «От Корнхилла до Большого Каира» Теккерей описал путешествие по Средиземноморью, предпринятое им в 1844 году. Как мы видели ранее, в этой книге много ценных замечаний о пирамидах. Кроме того, Теккерей подробно описал центр Каира и попытался убедить других путешественников повторить его маршрут. Особенное впечатление на него произвели «красота улиц… фантастическая роскошь, разнообразие фасадов, арок, крыш, балконов и портиков, завораживающая игра света и тени, шум и суета, яркие одежды, и эти восточные базары, которые невозможно обойти и которые поражают своим варварским великолепием! Художник способен сделать состояние на зарисовках из каирской жизни, а материала здесь достанет на целую художественную академию. Я никогда прежде не видел такого разнообразия архитектуры и самой жизни, такого буйства красок, такого яркого света и такой густой тени. Каждая улица как картина, и каждый лоток — как предмет искусства… Если эти строки по какой-либо случайности прочтет некий художник, обладающий досугом и средствами и желающий обрести новый опыт, ему следует набраться отваги и провести в Каире зиму, ибо здесь наиболее благоприятный климат и люди, которые буквально просятся на холст».