Шерил собиралась что-то сказать, но в этот момент к ним подоспели водители остальных танков. Схватив девушку за плечо, один из них из них грубо оттолкнул ее в сторону. Взвившись, словно пружина, Римо схватил японца за руку.

– Эй, в чем дело? – крикнул он.

Его противник прошипел что-то непонятное, и попытался подсечь Римо ногой. Узнав в этой неуклюжей попытке один из приемов джиу-джитсу, Римо, сохраняя полное спокойствие, скривил губы в усмешке. Японец нанес удар, и в ту же секунду упал навзничь. Римо успел отдернуть ногу так быстро, что японец промахнулся и потерял равновесие.

Словно ненароком наступив ему на грудь, Римо шагнул к Шерил.

– Все в порядке? – негромко спросил он.

– Какое там в порядке! Что здесь вообще, черт побери, происходит? бушевала девушка. – Они же собирались раздавить этих людей! А машина! Да она просто стерта в порошок. К тому же, это мой собственный автобус, а не студийный.

Тем временем водители-японцы подхватили бесчувственное тело своего товарища и положили его на броню одного из танков. Кто-то из них выкрикнул короткое приказание. Японец, который пытался ввязаться в драку с Римо, бросил в его сторону злобный взгляд, но, тем не менее, резво побежал к своей машине.

Снова взревели двигатели, и колонна двинулась вперед, объезжая оставшийся без гусеницы танк и груду железа, которая когда-то была фургоном Шерил.

– О, Господи! Они собираются сделать еще одну попытку! – простонала Шерил.

– Всем взяться за руки! – крикнул один из пикетчиков. – Мы им покажем, что настоящих американцев не запугать!

На его призыв откликнулись далеко не все, а кое-кто даже поспешно отбежал в сторону.

Поняв, что надо действовать, Римо нырнул в толпу демонстрантов. – Спорить я с вами не собираюсь, – проронил он. – Может быть, в другой раз, когда у нас будет побольше времени.

Хватая попадавшихся ему под руку людей за запястья, и защемляя нервы, Римо побирался сквозь ряды пикетчиков. Люди отскакивали, словно ужаленные, но, тем не менее, двигались в том направлении, которое было нужно Римо.

Через несколько секунд на шоссе никого не осталось.

Танки завернули к въезду в лагерь. Как только внутрь проехал первый из них, пикетчикам уже не хватило духу, чтобы снова перегораживать остальным дорогу. Колонна танков, казалось, тянулась бесконечно. Видневшиеся в открытых люках водители неподвижно глядели прямо перед собой, словно они были всего лишь частью этих бронированных монстров. – Просто бред какой-то, – словно не веря своим глазам, проговорила Шерил. – Что это на них нашло? Мы ведь всего лишь снимаем фильм.

– Попробуйте им это объяснить, – отозвался Римо.

Шерил отряхнула пыль со своей ковбойской шляпы.

– Да, а вы неплохо разогнали профсоюзный пикет, – заметила она. Готова поспорить, танки передавили бы их, словно котят.

– Интересно... – задумчиво сказал Римо.

– Что интересно?

– По ту ли сторону баррикад мы с вами оказались? – Он поглядел вслед последнему танку, из под гусениц которого разлетался в стороны песок.

– Ну что ж, надо двигаться. Придется тащиться до съемочного лагеря пешком. Ну ничего, Джиро еще об этом услышит!

– Кто это?

– Джиро Исудзу, исполнительный продюсер. Этакий упрямый сукин сын. По сравнению с ним, эти танкисты сущие агнцы. Разве что Джиро настолько вежлив, что иногда хочется свернуть ему шею. По крайней мере, мне хотелось не раз.

– Помилуйте, Мастер Синанджу, – надтреснутым, сухим голосом взмолился Харолд Смит. – Уже три часа ночи. Мы могли бы продолжить переговоры завтра.

– Нет, – ответил Чиун, – мы ведь почти закончили. Зачем же прерывать такую важную беседу сейчас, когда мы вплотную подобрались к соглашению?

Доктору Харолду Смиту, однако, так не казалось. Лично он вплотную подобрался только к полному физическому истощению. Вот уже почти девятнадцать часов Мастер Синанджу вел с ним самые запутанные и сложные переговоры за всю долгую историю их сотрудничества. Занятие это само по себе было не из легких, но они еще, вдобавок, все это время провели, сидя на жестком полу в кабинете Смита. Чиун заявил, что, хотя Смит – император, а он всего лишь императорский ассасин, при заключении честной сделки это не имеет никакого значения, и доктор не может восседать на своем «троне», а ему, Чиуну, не приличествует стоять. Поэтому они и сидели на полу, не прерываясь ни на еду, ни на питье.

Несмотря на то, что ночь уже подходила к концу, Чиун выглядел свежо, как маргаритка ранним летним утром, в то время как лицо Харолда Смита по цвету напоминало несвежую устрицу. Смит чувствовал себя полутрупом, если не считать раздираемого болью желудка. Этот незапланированный постный день в сочетании с нервным стрессом вызвал у него повышенную кислотность, которая разбередила застарелую язву. Если эта пытка будет продолжаться и дальше, подумал Смит, то вместо желудка у меня будет одна огромная дырка.

– В этом году, – проговорил Чиун, время от времени заглядывая в разложенный на полу свиток, который удерживали по краям два специальных грузика, – мы согласились на весьма скромное увеличение моего вознаграждения – десять процентов от общей суммы, золотом. Чтобы отразить изменившееся положение дел.

– Я все-таки не могу понять, почему я должен увеличить сумму, хотя новый договор не предусматривает вашего участия в заданиях вместе с Римо, тупо глядя в пол, сказал Смит. – Разве это не означает, что работы теперь стало меньше?

– Для Мастера Синанджу – да, но не для Римо. – Чиун с глубокомысленным видом поднял палец. – К нему перейдет часть моих обязанностей, соответственно, оплату нужно увеличить.

– Да, но разве не имеет смысла вычислить, сколько стоили ваши дополнительные услуги согласно изначальному договору, а потом договориться, какое будет вознаграждение для Римо?

Чиун отрицательно покачал убеленной сединами головой.

– Ни в коем случае. Ведь эти условия оговаривались в старом контракте, а мы с вами собираемся заключить договор на совершенно иных условиях. Это только внесет лишнюю путаницу.

– По-моему, все и так уже окончательно запуталось, – горестно вздохнул Смит. Его лицо, обычно казавшееся аристократическим, выглядело, словно выжатый до последней капли лимон.

– Тогда позвольте мне все вам объяснить, – вызвался Чиун, тихо добавив, – в очередной раз. Десять процентов полагаются Римо за увеличение объема работы. И плюс к тому, мой собственный гонорар, который будет выплачен драгоценными камнями, шелком и рисом.

– Если вы не принимаете участия в заданиях, над которыми работает Римо, то в чем же заключается ваша роль? – недоуменно спросил Смит. – Это просто выше моего понимания.

– Пока Римо, расширяя свой кругозор, наслаждается путешествиями в столь отдаленные экзотические края, как Аризона...

– Аризона – штат на западе США, – раздраженно заметил Смит, – и его вряд ли можно назвать «экзотическим краем».

– ...в отдаленные западные штаты, с точки зрения корейцев определенно экзотические, – упрямо продолжал Чиун, – и созерцает великолепие местной природы...

– Это же пустыня. Дикий, безлюдный край.

– ... и встречается с различными знаменитостями, такими, как Бартоломью Банзини...

– Бронзини, – со вздохом поправил Смит. – Сколько же вы будете меня этим попрекать! В конце концов, идея, что Римо отправится обезвреживать Санта-Клауса в одиночку, принадлежала вам.

– Да, это была ошибка с моей стороны, – милостиво признал Чиун, – и я готов ее признать, если вы пойдете на определенные уступки.

– Я не могу, повторяю, просто не имею возможности устроить вас на эти съемки, – твердо проговорил Смит. – Поймите же, с мерами безопасности, принятыми там, нам не сладить.

Испещренное морщинами лицо Чиуна нахмурилось.

– Понимаю. Хорошо, не будем больше затрагивать эту тему.

Услышав это, Смит с облегчением распрямил плечи, но, как только была произнесена следующая фраза, снова напрягся.