– В оговоренной нами сумме должны учитываться и мои новые обязанности.

Смит ослабил узел галстука.

– Какие именно?

– Обязанности, появившиеся во время последнего задания Римо, – пояснил Чиун, зная, что ослабленный узел галстука – первый признак того, что упрямство императора подается под его напором.

– Но вы же остались дома, – запротестовал Смит.

С важным видом подняв указательный палец, на котором блеснул длинный холеный ноготь, Чиун мрачно проговорил:

– И не находил себе места от волнения.

От карандаша Смита с треском отлетел кусочек сломавшегося грифеля.

– Но ведь есть же способ все это уладить, – простонал доктор. – Просто обязан быть.

Агатовые глаза Чиуна сверкнули.

– Способ всегда найдется, – заметил он, – особенно для такого изобретательного правителя, как вы.

– С вашего разрешения, я сделаю один звонок.

– Хорошо, я готов поступиться запретом на разговоры по телефону, великодушно кивнул Чиун, – при условии, что это поможет быстро решить нашу проблему.

Смит попытался подняться, но замер, и в недоумении уставился на собственные ноги.

– Они меня не слушаются, – пожаловался он. – Должно быть, затекли.

– А вы не заметили, как они занемели? – поинтересовался Чиун.

– Нет. Вы мне не поможете?

– Разумеется, – ответил Чиун, вставая с пола. Не обращая внимания на протянутую Смитом руку, он прошел к столу и спросил:

– Какой именно телефонный прибор вам нужен?

– Вообще-то, я хотел бы подняться на ноги, – заметил Смит.

– Всему свое время. Вам потребовался телефон, так что давайте сначала займемся основным вашим пожеланием, а потом уже перейдем к остальным.

Смит хотел было сказать, нет, прокричать Мастеру Синанджу, что в настоящий момент он желал лишь одного – снова овладеть собственными ногами, но осекся. Он знал, что Чиун только ловко сменит тему, поэтому решил, что взять телефон – самый быстрый способ добиться своего.

– Принесите обычный, – попросил Смит.

Не обращая внимания на красный телефон без диска, от которого тянулась прямая линия в Белый дом, Чиун выбрал более привычный офисный аппарат и величественным движением опустил его на колени Смиту.

Сняв трубку, Харолд Смит принялся набирать номер.

– Алло, Милбурн? – проговорил он. – Да, знаю, уже три часа ночи, но дело не терпит отлагательства. Пожалуйста, не кричи. Это Харолд.

Чиун слегка повернулся в его сторону, и напряг свой чуткий слух.

– Твой кузен Харолд, – повторил Смит. – Да, именно тот. У меня к тебе огромная просьба. Ты все еще имеешь отношение к изданию... ммм... журналов? Замечательно. У меня сейчас сидит один человек, который хочет у тебя опубликоваться.

– Скажите, что я замечательный поэт, – громким шепотом подсказал Чиун, не вполне понимая, какое отношение этот разговор имеет к Аризоне, но втайне надеясь, что мозги Смита справились с напряжением этих марафонских переговоров, и тот знает, что делает.

– Нет, Милбурн. Да, я знаю, что ты не печатаешь стихов. У моего знакомого очень разносторонний талант. Если обеспечишь ему пропуск на съемочную площадку, могу ручаться, что ты получишь интервью с Бартоломью Бронзини.

Чиун удовлетворенно улыбнулся. Хотя Смит и бормотал себе под нос, окончательно с ума он еще не сошел.

– Я не знал, что таких пропусков не существует. А, так вот как это обычно делается? Что ж, если ты берешь на себя все детали, я со своей стороны готов обещать, что Бронзини согласится. Моему знакомому почти невозможно отказать.

Просияв, Чиун в знак одобрения оттопырил большой палец. Как раз в этот момент Смит прикрыл ладонью ухо, чтобы лучше слышать собеседника, и Чиун еще долго спрашивал себя, что это – тайный масонский знак или просто жест, выражающий недовольство.

– Его зовут Чиун, – объяснял Смит. – Да, это фамилия. Если я ничего не напутал, – неуверенно добавил он, поворачиваясь к Мастеру Синанджу.

– Мое полное имя так и звучит, – отозвался старый кореец. – Я ведь не какой-нибудь Джон или Чарли, которым никак не обойтись без второго имени, чтобы их можно было отличить от сотен других людей.

– Вообще-то, это его творческий псевдоним, – сказал Смит в трубку, опасаясь, что, пустись он в объяснения, и без того долгий разговор затянется еще больше. – Хорошо, огромное спасибо. Он обязательно придет.

Дрожащими от напряжения пальцами Смит опустил трубку на рычаг. – Я обо всем договорился, – сообщил он. – Но вам придется выполнить ряд формальностей, и пройти собеседование.

– Конечно. Я отлично понимаю, что, раз уж эти люди хотят получить от меня киносценарий, они должны быть полностью уверены, что по мне силам эта важная задача.

– Нет, нет, вы меня не поняли. Писать сценарий вам не придется. Мой кузен Милбурн занимается журналами, посвященными кинозвездам. Вы отправитесь на съемки «Красного Рождества» в качестве журналиста.

– Мне придется читать журналы? – воскликнул Чиун. – Но зачем?

– Нет, журналисты занимаются совсем не этим. Я буду рад рассказать об этом поподробнее, если вы поможете мне подняться с пола.

– Уже спешу, О Император! – весело откликнулся Чиун, и, нагнувшись, легким движением пальцев надавил Смиту на коленные чашечки.

– Я ничего не чувствую, – сообщил Смит, когда Чиун убрал руку.

– Вот и замечательно, – заверил его Чиун.

– То есть?

– Это значит, что когда я помогу вам подняться, вы не почувствуете боли.

Чиун оказался прав – Смит даже не ощущал обычного покалывания в разбитом артритом колене, пока Мастер Синанджу помогал ему усесться за стол.

Ощущая блаженное облегчение, Смит вкратце рассказал Чиуну о предстоящем интервью и, придвинув к себе клавиатуру компьютера, набрал несколько команд.

– Зачем это? – поинтересовался старый кореец.

– Редактору, с которым вам завтра предстоит встретиться, требуются вырезки с предыдущими вашими статьями.

– Но я никогда не писал статей, только стихи. Может быть, мне сходить за ними?

– О нет, даже и не упоминайте о стихах. Компьютер уже передает в редакцию по факсу копии нескольких публикаций. Разумеется, ненастоящих.

Чиун уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но Смит поспешил добавить:

– Так вы попадете в Аризону гораздо быстрее.

– Тогда я полностью полагаюсь на вашу мудрость.

– Хорошо, – ответил Смит, выключая компьютер. – В аэропорту на ваше имя будет забронирован билет. А теперь, с вашего позволения, я пойду прилягу на кушетке, и постараюсь хоть немного поспать.

– Как вам угодно, Император, – поклонился Мастер Синанджу, и, не говоря больше ни слова, выскользнул из комнаты.

Смиту показалось странным, что Чиун скрылся, позабыв о длительном ритуале прощания, которым заканчивались обычно все его визиты. Загадка эта разрешилась через десять минут, когда ему почти уже удалось заснуть, но тут левую ногу схватила судорога.

– Оох! – простонал Смит.

Боль все нарастала, пока, казалось, не стала почти нестерпимой, и внезапно отступила, но тогда сводить начало уже правую ногу.

Такси высадило Мастера Синанджу по указанному адресу на Парк-Авеню.

Поднявшись на лифте и свернув по коридору направо, он увидел сверкающую неоновую вывеску «Издательский дом Звездный дождь».

Чиун презрительно сморщил нос. Что это, редакция журнала или китайский ресторан?

Подойдя к сидевшей за столиком секретарше, Чиун отвесил церемонный поклон.

– Я Чиун, журналист.

– Дон, к вам мистер Чиун, – обернувшись, сообщила секретарша так громко, что Чиун в очередной раз поморщился от такого вопиющего нарушения приличий.

– Пригласите его, – прокричал раздраженный голос из раскрытой двери по соседству.

Гордо подняв голову, Чиун прошествовал внутрь и поклонился молодому человеку, сидевшему за стоявшим в углу комнаты столом. Хозяин кабинета был до смешного похож на коалу, которого шутки ради вываляли в патоке. Сходство усиливалось еще больше из-за покрывавшей лицо молодого человека трехдневной щетины. Выпрямившись, Чиун заметил, что стены кабинета были увешаны плакатами с портретами кинозвезд, среди которых преобладали особы женского пола в купальниках и без. Не в силах глядеть на это бесстыдство, Мастер Синанджу поспешно отвел взгляд.